Прощай, Калифорния ! - Маклин Алистер (книги бесплатно без TXT, FB2) 📗
Джефф улыбнулся, и, вероятно, именно его улыбка более, чем все остальное, убедила Беттину. Райдер продолжал:
- Конечно, снаружи будет находиться вооруженная охрана. Два или три дня, не больше. Так что много вещей с собой не берите. И не будьте дурочкой, мы просто хотим приглядеть за вами.
Впервые за все это время она улыбнулась, кивнула и вышла из комнаты. Джефф вновь расплылся в улыбке.
- Я часто удивлялся, как это тебе удалось окрутить Сьюзен. Но теперь, кажется, начинаю...
Райдер холодно посмотрел на сына:
- Грин все еще дежурит в машине. Иди объясни ему, что к чему.
Джефф вышел, продолжая улыбаться.
* * *
Хили, Брамуэлл и Шмидт собрались в гостиной Барнетта после обеда, который был великолепен, как и вообще вся еда в Адлерхейме. Это была очередная мрачная трапеза в ряду других, и отсутствие Сьюзен, которая оставалась около своей раненой дочери, не способствовало улучшению царившей в зале атмосферы. Карлтон тоже отсутствовал, но на это никто не обратил внимания, потому что заместитель начальника охраны Сан-Руфино был по своей натуре человеком малообщительным, угрюмым и замкнутым. Все решили, что он переживает из-за того, что не смог организовать охрану станции должным образом. После обеда, съеденного быстро и в похоронном молчании, все тут же покинули зал. И вот теперь Барнетт твердой рукой раздавал своим гостям послеобеденное угощение - на сей раз великолепный мартель.
- Эта женщина ненормальная, - сказал, а точнее, провозгласил Барнетт.
Брамуэлл осторожно спросил:
- Которая из них?
- Которая из женщин? - Барнетт многое мог бы сказать на эту тему. Естественно, я говорю о миссис Райдер.
Хили сложил пальцы домиком и рассудительно заметил:
- По-моему, она очаровательна.
- Очаровательна? Конечно, очаровательна. Более того, она настоящая красавица. Но психика у нее расстроена. - Он вяло взмахнул рукой. - Все это плохо влияет на женщин. После обеда я зашел к ней, чтобы засвидетельствовать свое почтение и выразить сочувствие по поводу ранения дочери. Чертовски милая девушка. Лежит там, вся израненная. - Слушая Барнетта, можно было подумать, что в Пегги Райдер стреляли чуть ли не из пулемета. - Я вообще-то довольно спокойный человек, - продолжал он, явно не зная о своей репутации, - но тут даже я не сдержался. Заявил, что этот Моро - в худшем случае хладнокровный монстр, которого нужно уничтожить, а в лучшем случае опасный сумасшедший, которого нужно изолировать. И поверите ли, она со мной не согласилась! - Он замолчал, размышляя над полной неспособностью миссис Райдер правильно оценивать людей, затем печально покачал головой. - Заявила, что его действительно необходимо отдать под суд, но он, дескать, любезный, внимательный и временами даже чуткий к другим. А я-то думал, что она умная, даже весьма умная женщина. - Барнетт вновь покачал головой, то ли укоряя себя за то, что не смог правильно оценить ее характер, то ли придя к выводу, что от женской половины человечества ничего хорошего ожидать не приходится. Он залпом выпил бренди, даже не почувствовав вкуса. - Я поражен, господа. Я просто поражен.
- Он маньяк, никаких сомнений. Тут я полностью согласен с вами. Брамуэлл по-прежнему был осторожен в выражениях. - Но не столь аморален, как мог бы быть настоящий безумец. Если бы он хотел ошарашить всех своим дебютом с атомной бомбой, в существовании которой никто из нас не сомневается, то взорвал бы ее без всякого предупреждения. И не в пустыне, а, скажем, на Уилширском бульваре.
- Вздор! Хитрость и коварство - характерные признаки полного сумасшествия, способ убедить всех, что они имеют дело с человеком, находящимся в здравом уме. - Барнетт изучил свой пустой стакан, встал и направился к бару. - Меня ему никогда не провести. Терпеть не могу избитые фразы, но вы еще вспомните мои слова.
Все молча сидели, вспоминая его слова, и продолжали молчать, когда в комнату вошел Моро в сопровождении Дюбуа. Моро либо не заметил, либо просто проигнорировал гнев на лице Барнетта и уныние на лицах других.
- Прошу прощения, господа, вынужден побеспокоить вас. Вечером здесь довольно скучно, и я подумал, что вы захотите увидеть нечто такое, что приятно возбудит ваше научное любопытство. Я не хочу выступать как цирковой зазывала, но вы будете поражены, можно даже сказать, онемеете от неожиданности увидев то, что я вместе с Абрахамом собираюсь показать. Не соблаговолите ли проследовать за нами? Барнетт не мог не воспользоваться возможностью поупражняться в агрессивности:
- А если мы откажемся?
- Ваше право. Я имею в виду лично вас, профессор. Но почему-то мне кажется, что ваших коллег мое приглашение заинтересует и потом они с удовольствием вам обо всем расскажут. Конечно, вы все можете отказаться. Оказывать давление я не собираюсь.
Хили встал.
- Я с детства любопытен. Кормите вы нас превосходно, а вот развлекать не развлекаете. По телевизору смотреть нечего - впрочем, там никогда ничего интересного, - если, конечно, не считать сообщений о мерах предосторожности, предпринимаемых властями, чтобы не допустить любопытных на равнину Юкка, а также ужасных спекуляций относительно побуждений, заставивших вас выступить с подобной угрозой. А действительно, каковы ваши побуждения?
- Об этом позднее. Господа, те из вас, кто желает...
Желание выразили все, даже Барнетт. В коридоре их сопровождали двое слуг в белых одеждах, что ничуть не встревожило физиков: в этом не было ничего нового, как и в уверенности, что в складках этих одежд спрятаны "ингрэмы". Действительно новым было то, что один из слуг держал в руках магнитофон. Первым это заметил, как и следовало ожидать, Барнетт.
- Ну и что за дьявольскую шутку вы придумали на сей раз, Моро? Зачем понадобился этот чертов магнитофон?
- Чтобы произвести запись, - терпеливо произнес Моро. - Я подумал, что вы, возможно, захотите первыми сообщить своим землякам о том, чем я владею и что им приготовил. Мы покончим с ужасными спекуляциями, о которых только что говорил доктор Хили, и дадим знать, как обстоят дела в действительности. Естественно, страх уступит место самой настоящей панике, невиданной доселе панике. Но это вполне оправданно, потому что позволит мне достичь цели, причем - что более важно с вашей точки зрения - без гибели миллионов людей. Если же вы не захотите сотрудничать со мной, человеческие потери будут именно такими.
