Школа двойников - Баконина Марианна Станиславовна (читать книги без сокращений txt) 📗
– Да что вы говорите? Значит, сожалеете? – Саша отполз в сторону, чтобы не сидеть в непосредственной близости от глубоко неприятного ему человека. Усатый снова сделал вид, что ничего не заметил. Ни иронии, ни сарказма.
– Да, сожалею. Вы хорошие ребята, но совсем не приспособлены для сложных игр. В этих играх должны участвовать профи. А вас втянули…
– Втянули, значит. – Саша вдруг заговорил тоненьким голоском, подходящим скорее непорочной девице, отвечающей всесильному императору.
– Я просто вынужден был оттягивать момент вашего выхода из игры… И вот…
– И вот такая незадача…
– Да нет. Как раз задача, причем несложная. Но обстоятельства…
– Которые, как известно, выше нас…
Лизавета, стоявшая чуть поодаль, с трудом подавила смешок. Уж слишком театрально они себя вели. И усатый, разыгрывавший этакого благородного простака, который «слуга царю, отец солдатам». И Саша, игравший ироничного интеллектуала, умеющего высмеивать все и вся. При этом избранные каждым роли совершенно не сочетались с внешностью того и другого. Уж если кто и походил на сибаритствующего интеллектуала, то это человек в пальто, с его усами, шрамом и вечно полуулыбающимся ртом. А Саша Маневич, коренастый, крепенький, с открытым взглядом, с румяным и чистым, как яблочко, лицом, скорее походил на наивного правдолюбца, а не на эстетствующего пересмешника.
– Я опоздал объясниться…
– А что вы собирались объяснять? – Лизавета решила наконец вмешаться.
– Вот! – назидательно поднял палец незнакомец. – С этого следовало начинать, Лиза!
Как правило, от такого обращения Лизавета сразу становилась на дыбы. Ей в целом нравилось выбранное родителями имя – звучное, императорское… А вот с традиционными уменьшительными и ласкательными обращениями всегда была беда. За распространенным и общеупотребительным «Лиза» ей мерещились всяческие подлизы, блюдолизы и прочие недостойные людишки, а посему против таких попыток уменьшить ее и приласкать Лизавета категорически возражала.
– Елизавета Алексеевна, если не возражаете. – В ее голосе сразу зазвучали елей и яд.
– Так пышно? – белозубо улыбнулся Фельдмаршал, в темноте его улыбка просто-таки сверкала.
– Да, будьте добры, – величественно покачала головой Лизавета, затем с видом вдовствующей королевы изрекла следующий вопрос: – А вас как называть?
Изрекла и внутренне поморщилась. Она тоже начала играть несвойственную ей роль. Воздух, что ли, в этой темной комнате был такой?
Незнакомец в пальто ответил коротко и без затей:
– Георгий.
Саша, мгновенно порывшись в памяти, тут же выудил цитату из всенародно любимого кинофильма, удостоившегося даже заокеанского Оскара.
– Можно Жора? Или Гога? Или Гоша? Как вас еще называли, господин соглядатай?
– По-всякому… Может, хлебнешь? – Человек с внешностью самого честолюбивого из британских военных отличался просто-таки монашеским смирением. Что странно: мужчины, лелеющие над верхней губой столь замысловатую растительность, отличаются высокомерием и тщеславием. Значит, Фельдмаршал тоже разыгрывал святую простоту. Причем удачно. Он снова достал фляжку и повторил: – Хлебнешь? А то ты какой-то ершистый…
Саша взял флягу, сделал глоток и передал Лизавете. Она отпила и вернула коньяк владельцу. Тот тоже отхлебнул.
– Кстати, предлагаю считать, что мы выпили брудершафт. А то Георгий упорно обращается к нам на «ты», и, судя по всему, другая манера общаться ему глубоко чужда.
– Это дело. – Человек в пальто сделал еще глоток и снова отправил флягу по кругу.
– Я бы от брудершафта воздержался.
– Да будь ты великодушнее! – укорила Маневича Лизавета.
Третий глоток коньяка помог ей согреться. На Сашу он тоже подействовал благотворно.
– Лады.
– Отлично. Тогда вот что, ребята, ответьте, как вы вышли на это гнездо? И я вам все объясню. Да присаживайся ты! – Георгий махнул рукой, приглашая Лизавету устроиться рядом с ним.
Она предпочла не услышать приглашение и не увидеть фамильярный жест. Но стоять, словно Александрийская колонна, тоже было глупо, и Лизавета, чуть помедлив, села с другой стороны, около Маневича. Помолчали. Саша вдруг заворочался, похлопал себя по карманам куртки. Вздохнул.
– Слушай, а сигареты у тебя есть?
Фельдмаршал Георгий покопался в бездонных карманах своего пальто и достал пачку «Кэмела». Правильно, амбициозные шпики и должны курить «Кэмел», причем без фильтра.
– Огонь есть? – насмешливо спросил он.
– Имеется.
Саша Маневич солидно щелкнул «Зиппо». Вытащил из мягкой пачки короткую сигарету, предложил Лизавете. Она отрицательно покачала головой:
– У меня период «некурения», ты ведь знаешь.
– Молодец! И вообще не стоит курить женщине! – опять ввернул похвалу Георгий.
Саша, сделав первую затяжку, даже закашлялся. Лизавета дотронулась до его плеча.
– Плюнь, всегда и везде найдется учитель жизни. Не обращай внимания. Нам есть о чем подумать.
– Например, как отсюда выбраться.
Немедленно последовал очередной дифирамб:
– О-о-о, вы делаете успехи. Совсем, я вижу, очухались!
– Сейчас посмотрим, что тут можно сделать. – Маневич перекатился на бок и попробовал встать.
– Не трудитесь, двери крепкие, а окна замурованы. Я тут осмотрелся, пока вы отдыхали без сознания. Время было.
– И много времени? – недобро глянула на Георгия Лизавета.
– Много. Так что я успел все проверить. Каждую щелочку. Лучше поговорим.
– Хорошо, давай о деле. – Лизавета по-кошачьи облизнулась. – Нас вот обработали, а тебя почему-то миновала чаша сия. Интересно почему?
– Так ставишь вопрос? Отлично… Если не вдаваться в подробности, все дело в том, что я профессионал, а вы салажата.
– Так что ж ты у салажат информацию высасываешь? Тля усатая! – вспылил Саша Маневич. Оценив колоритное выражение, Лизавета усмехнулась и решила поддержать коллегу и друга:
– Значит, тебя не тронули, потому что ты профессионал? Я слышала, подобное соглашение о сохранении живой силы в свое время заключили КГБ и ЦРУ. Какую же из этих достойных организаций представляешь ты, а какую – те, кто на нас напал?
– Да они из одной шайки! – снова не удержался Саша. – Его подсадили к нам, чтобы он выведал, что нам известно! Кукушка!
– Ты не совсем владеешь терминологией. Надо было сказать – наседка.
– Стукач! Вот как надо было сказать!
– Я все же не понимаю – почему они занимались исключительно нами? Ты говоришь, что ты профессионал, – обратилась Лизавета к Георгию. – Но ведь и они профи… Вы что же, сразу друг друга опознали и решили поберечься?
– Не уверен, что мы имеем дело с настоящими профессионалами.
– Слушай, – Саша повернулся к Лизавете, – у него потрясающие способности, его надо в Думу или в правительство, там нужны люди, умеющие виртуозно не отвечать на любые вопросы.
– Салажата… – ласково и даже как-то мечтательно проговорил Георгий. – Наворотили черт-те чего, а все просто. Я, как они на меня напали, не стал устраивать бессмысленных драк, притворился оглушенным. Лапы вверх – и вся любовь. Первая заповедь профессионала: не можешь выиграть – сбереги силы.
– Значит, задача профи – угодить в запертую комнату целым и невредимым? – поинтересовался Саша.
– Да, – охотно согласился Фельдмаршал.
– И долго профи собирается сидеть в запертой комнате?
– Ровно столько, сколько потребуется для того, чтобы определиться на местности и убедить товарищей по несчастью в том, что они должны быть предельно откровенны.
– Значит, мы должны быть предельно откровенны с ищейкой, которая висела у нас на хвосте и привела в каменный мешок! – Саша постучал по стене, на которую опирался.
– Опять двадцать пять. Я тоже попал в этот мешок, и привели меня сюда именно вы – я же за тобой следил. Разве я погнал тебя и Ли… Елизавету Алексеевну среди ночи к этому дому?
Возразить ни Саша, ни Лизавета не сумели. В комнате повисло тяжелое молчание. Первым заговорил Георгий:
