Комната старинных ключей - Михалкова Елена Ивановна (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗
Из всего сказанного Далиани услышал и осознал одно. Ключ у Анатолия.
– Дай ключ! – он шагнул к эконому. – Дай сюда!
Тот не испугался. Похоже, был уверен, что одолеет Давида, если дело дойдет до драки.
– Утром деньги, вечером ключик, – глумливо посулил Толя. – Классику читали, Давид Романович?
Он понял, какую совершил ошибку, лишь тогда, когда Давид бросился на него. Анатолий увидел в его глазах что-то такое, отчего завизжал и попытался убежать.
Убежать ему удалось только до конца галереи.
Давид плохо помнил, что было дальше. Память его сохранила лишь фрагментарные впечатления. Темное пятно на пиджаке эконома, сброшенном в драке. Лоснящееся лицо, обращенное в потолок. Вывернутая нога. Одинокий ботинок Анатолия, валяющийся в стороне.
Этот ботинок сказал Давиду то, о чем не говорило неподвижное тело.
Он бросился к эконому, лихорадочно обыскал его. Тряс его, вертел как куклу, кажется, что-то орал ему в лицо. Ключа не было. Анатолий его обманул.
Прозревший Давид ринулся в комнату ключей. Десять минут осмотра сказали ему то, что он уже понял: никаких камер здесь не было.
Давид застонал. Что делать? Бросить труп здесь? Но он оставил кучу улик. Избавиться от тела? Будь сейчас лето, он вытащил бы его в лес и зарыл. А сейчас?! Следы на снегу выдадут его.
И тут он вспомнил. Подвал!
Давид схватил пиджак и надел на труп, чуть не сломав Анатолию руку, которая никак не хотела пролезать в рукав. Взвалил его на плечи, дотащил до библиотеки. Спустил вниз, обливаясь холодным потом, и закрыл в морозильнике.
Он плохо владел собой, но все же сообразил представить все так, как будто эконом вышел из дома. Вышел – и пропал! С людьми такое случается.
Его комнату Давид перевернул вверх дном, пытаясь найти ключ. Потом пришлось расставлять все по местам. Но ключа нигде не было.
В конце концов он ушел, постаравшись уничтожить свои следы. Уехал на дачу и несколько дней отлеживался, как медведь в берлоге. Много спал, много пил, ничего не ел. Думал, где он совершил ошибку? Куда мерзавец мог спрятать ключ?
На третий день вылез наружу, под слабое солнце. И с ужасающей отчетливостью вспомнил, что, обыскав Анатолия с ног до головы, совершенно забыл про пиджак.
Тот самый пиджак, который он потом натянул на него. Что, если Анатолий в этом не соврал? Значит, ключ все время был рядом: протяни руку и возьми.
Давид помчался к Анжею. Любым способом попасть в подвал! Любым, пока не стало поздно!
Но его не пустили. Ковальский открывал дом для клиентов раз в несколько месяцев, а остальное время жил затворником. Давид обезумел до такой степени, что чуть не отдал приказ своим людям из службы безопасности взять особняк штурмом. Но опомнился.
Заставил себя отступить.
Затаиться.
И ждать.
Рано или поздно наступит день, когда он сможет попасть туда.
Ключ снился ему ночами. И Дверь, за которой ждет другая жизнь, сыгранная набело. За Дверью он видел сыновей, похожих на него, и смеющуюся женщину с бесстыжими козьими глазами.
Когда Давид снова оказался в доме, он был холоден и бесстрастен, как змея. Ему предстоит спуститься в подвал, вытащить ключ из кармана эконома. Что может быть проще?
Но тут возникло новое препятствие. Василий! Проклятый пес, преданно служащий Ковальскому, не спускал с Давида глаз. Куда бы ни направлялся Далиани, за ним следовала в отдалении огромная фигура.
И новая экономка путалась под ногами! О том, чтобы спуститься ночью в подвал, не могло быть и речи.
Можно было бы без затей пристрелить обоих. Не самому, конечно. Есть человек, годящийся для подобных поручений.
Но что станет делать Ковальский, если его помощников убьют? Выставит всех из дома, запрется изнутри на сто замков. Тогда Давиду точно не попасть в подвал!
Значит, нужно что-то другое. Не криминал. Несчастный случай.
Что ж, Давид продумал и это. Люди – простые существа, ими легко управлять. Давид все подготовил. Давид бросил за ужином камешек в воду: заговорил об артишоках. Круги разошлись так, как он и хотел. Ирма предсказуемо воодушевилась новой идеей. Глупая услужливая экономка так же предсказуемо загорелась желанием показать себя с лучшей стороны.
Далиани мог гордиться собой. Для того, чтобы отправить двух людей по маршруту, на котором их ждала смерть, ему хватило нескольких фраз.
Но вдруг, ни с того ни с сего, эти люди – будь они прокляты! – перестали вести себя предсказуемо.
Водитель должен был погибнуть в машине! Какая сила вселилась в него, позволила ему выбраться и вытащить девчонку?
Она должна была утонуть! Как, как сумела она доплыть до берега вместе с Василием, потерявшим сознание?!
Немыслимо!
К счастью, водитель все-таки оказался в больнице. Давид готов был вознести хвалу всем известным ему богам.
И вот – снова препятствие. Кто-то там, наверху, издевается над ним.
Или проверяет, насколько он упорен?
И как далеко готов зайти?
Давид улыбнулся краешком губ. Ему показалось или свет и впрямь вспыхнул ярче? Это для того, чтобы ему было удобнее.
– Не нужно, Давид Романович, – попросил Илюшин. – Вы же умный человек. Ключ ничем вам не поможет. Отдайте его и…
Что «и», никто не услышал.
Полина даже не уловила момент, когда Давид начал двигаться.
До этого она не сводила глаз с его лица, пытаясь понять, что в нем изменилось. Изменилось все. Как будто неизвестное ей существо забралось в оболочку Далиани, обосновалось там, расправилось, попробовало подвигать лицом, пошевелить губами… И довольно улыбнулось.
Это был не Давид Романович. Их пленник выглядел моложе Давида. Лицо порозовело, живот подобрался, натянулась кожа в уголках глаз. Верхняя губа вздернулась – то ли в в насмешке, то ли по-волчьи приоткрывая клыки.
Гостем Ковальского был усталый злой человек пятидесяти с лишним лет. А вот определить возраст их пленника Полина бы не смогла. Лицо его было лицом сорокалетнего мужчины. Но с этого лица смотрели черные глаза, неотличимые от глаз старика в синей мантии на портрете, которого так боялась Полина. Это были глаза очень древнего человека, ненавидящего весь мир. В них светилась лютая ярость.
Полину охватило ужасное предчувствие. Она хотела крикнуть Макару, чтобы он был осторожнее, чтобы он отошел подальше от этого существа. Но не успела.
Не дожидаясь окончания фразы Илюшина, Давид прыгнул. Не на Макара, а на Сергея Бабкина.
С нечеловеческим хрипом он повалил сыщика на пол и потянулся к его шее, клацнув зубами. От этого звука волосы у Полины встали дыбом. Сергей увернулся, но его настиг страшный удар в лицо. Давид бил стремительно, как атакующая кобра. Он опережал своего врага, не давая ему увернуться. Вцепившись в его голову, Давид с силой ударил ее несколько раз об пол, словно пытаясь расколоть орех.
Полина закричала. Оглушенный Сергей перестал двигаться.
Ладонь Далиани с крепко сомкнутыми пальцами взлетела вверх, и она поняла, что сейчас произойдет. Горло Сергея беззащитно выгнулось.
Давид обрушил ребро ладони на это незащищенное горло. Но за долю секунды до того, как его рука врезалась в шею Бабкина, на него налетел Илюшин.
Сцепившись в клубок, они покатились по полу. Давид извивался и шипел. Ему удалось отбросить Илюшина и вскочить. Рука скользнула в карман, а когда вынырнула, в ней сверкнул ключ.
Он зажал его между пальцами и выбросил кулак с оружием вперед. Удар пришелся в плечо противнику, и Макар отшатнулся, вскрикнув сквозь зубы. А Давид уже целился ему в лицо.
Бросок, еще один! Илюшин не мог противостоять этой бешеной атаке. Стремительно нападая, Давид оттеснил детектива в угол. Макар уже не пытался достать противника, он только защищался.
Удар ключом в висок он не смог остановить. Лишь выставить руку на его пути. Висок прострелила острая боль, в глазах все расплылось.
Давид видел, что для его врага все кончено. Он зарычал, на этот раз от радости. Как вдруг сзади на него набросился кто-то маленький и легкий, как кошка, обхватил за шею и дернул на себя.
