Черный Гиппократ - Петров Алексей Николаевич (книги бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗

Иванов нервно повел плечами:

— Я же говорю: у себя под носом не за всем уследишь.

— Что ты имеешь в виду?

— Книга у меня одна пропала. Важная книга. Плод упорного труда. Да и вообще…

Йыги перестал считать деньги:

— Кто-нибудь на подозрении?

— Есть один кадр. Странно себя повел… Все у него перетряхнули, но книгу не нашли. Не знаю пока, что и думать. Но ты сам понимаешь: это мои проблемы. Тебя это касаться не должно. Ты езди исправно и деньги привози…

Йыги кивнул:

— Девяносто три… Девяносто четыре… А может, еще на него наехать — на этого кадра?

— Наедем, конечно! Если он взял — вернет, никуда не денется.

— А потом?.. Девяносто пять…

Иванов как-то отечески улыбнулся:

— А потом с тобой поедет… в прекрасный город Таллинн… который с двумя «л» и двумя «н».

— Славянин?

— По паспорту — русский.

— Хорошо, — кивнул Йыги. — Русские органы нарасхват. Как впрочем и русское оружие… И девочки…

— Что-нибудь выпьешь? — Иванов оглянулся на бар.

— Немного, — согласился Йыги. — Не как в прошлый раз. Едва в машине не заснул.

Иванов сходил к бару и вернулся с непочатой бутылкой коньяка.

Йыги все еще считал деньги. Взглянул на бутылку, улыбнулся:

— О! Наш старый друг из солнечной Греции!

Наконец эстонец бросил на столик последнюю бумажку. Его правая бровь удивленно поползла вверх:

— Одну лишнюю сотню дали?

Иванов молча собрал купюры в пачку, потом ловким быстрым движением эту пачку пролистнул. Будто колоду карт, разделил ее надвое, опять сложил. Пролистнул еще раз:

— Нет, Женя, все точно!.. Просто ты не сказал: «Восемьдесят семь».

Йыги восхищенно покачал головой:

— Обалдеть! Я не представляю, как можно таким способом пересчитывать деньги. И пересчитывать точно!..

Иванов скромно улыбнулся:

— Ничего сверхъестественного в этом нет.

— Ловкость пальцев?

— Скорее чуткость. А может, даже не это! Деньги не пальцами — сердцем надо считать. Это тебе любой банкир, любой опытный кассир скажет.

— Феноменально, — Йыги опрокинул в рот рюмку коньяка.

В это время открылась дверь с улицы, и в гостиную вошли доктор Блох, Фаина и Маргарита. Причем Маргариту Фаина толкала перед собой. Руки у девушки были связаны за спиной.

Иванов от удивления замер с бутылкой в руке:

— А это что за игры в индейцев?

— Это уже не игры, Саша, — ответил Блох. — Как бы нас не спустили под горку по милости этой… — он сдержался, он обычно вел себя как джентльмен. — Если честно, то нам не стоит обольщаться: не так уж мы неуязвимы.

Иванов вопросительно посмотрел на Фаину:

— Я не понимаю, что происходит?..

Фаина подтолкнула вперед Маргариту:

— Эта сучка, — я б убила ее, — заложила нас!

— Каким образом? Кому? — Иванов с невинной улыбкой смотрел на Маргариту; он был сейчас как добрый князь возле своры свирепых псов.

Фаина хотела ущипнуть Маргариту за плечо, но та отклонилась. У Фаины от злости сморщилась верхняя губа:

— Я начала обрабатывать ее, как мы и договаривались. А она все невинной пастушкой прикидывалась. Вроде не понимала, о чем я ей говорю. А сама все отлично усекла!.. Она у нас комсомолка, наверное, в душе. Решила поиграть в отважную разведчицу… Мне ее реакция не понравилась — она будто жвачную резинку принялась тянуть. Сучка юная!..

— Успокойся, Фаиночка, — одернул Иванов. — Ты чересчур эмоциональна!..

— Пускай, пускай!.. — с заметным прибалтийским акцентом вставил Йыги. — Она еще красивее делается!..

И он был прав. Гнев тоже красил Фаину. Она была фурия сейчас — одна из богинь мщения. А кто сказал, что фурия некрасива? Нашелся ли гений, осмелившийся утверждать, что красота и зло — две вещи несовместимые?

Фаина продолжала:

— Думаю я, значит, — надо за ней присмотреть. Присматриваю… А она минутку улучила и к телефону — шасть! — Фаина посмотрела на Маргариту примерно так, как Снежная королева смотрела на несчастную Герду. — Как вы думаете, друзья, кому она принялась звонить?

— Кому же? — за всех спросил Иванов.

— Нестерову… — улыбка на лице Фаины не обещала ничего хорошего. — Или еще кого-нибудь зовут Владимиром Михайловичем? Я другого не знаю…

— Почему Нестерову? — как бы в недоумении спросил Иванов.

Фаина злобно рассмеялась; она была хороша:

— Друг он ее потому что! Соратник по партии… Или по ВЛКСМ…

— Ты звонила Нестерову? — спросил Иванов Маргариту. — Опять этот Нестеров… Отвечай! — прикрикнул он.

Рита была испугана, конечно, но не настолько, чтоб потерять достоинство. Она пошевелила руками за спиной:

— Развяжите меня. Иначе не добьетесь ни слова!..

Блох ядовито усмехнулся:

— Может, тебе еще адвоката, девочка?

— Вы все здесь заодно, я посмотрю, — в отчаянии блеснула Рита глазами.

Не надеясь дождаться от нее ответа, Иванов спросил Фаину:

— Что она хотела от Нестерова? Что говорила?

Фаина прошлась вокруг Маргариты:

— Я не все слышала из ее слов. Я была в сестринской, когда она звонила… Только общий тон… Она жаловалась на нас, испрашивала совета…

Йыги забеспокоился:

— А кто он такой — этот Нестеров? Милиционер?..

Ему ответил Иванов:

— А я вот говорил тебе — книгу у меня выкрали… Мы его подозреваем.

— Так он вор?

— Не совсем. Роль его еще не ясна. Он у нас в отделении лечился. Мы имели на него виды как на донора… А вообще-то он оказался врач…

Маргарита не могла сдержать изумления:

— Он врач?!

— А ты не знала? — в свою очередь, удивился Иванов и расхохотался. — Он и тебя обманул? Кому ты доверилась, девочка!..

— Это ее проблемы, — заметил Блох. — А нам надо решить наши.

— О чем это ты? — посерьезнел Иванов.

— Что нам делать с ней? — кивнул Блох на Маргариту.

Иванов улыбнулся:

— Не суетись, Давид. Все мы теперь здесь. И она от нас никуда не денется. Ситуация у нас занимательная, хотя я не сказал бы, что желательная. Но умные люди говорят: из всякой ситуации следует уметь извлекать пользу… и удовольствие, разумеется. По возможности. Вот давайте и начнем извлекать и то, и другое!.. Время у нас есть. И все мы здесь единомышленники.

— Я поняла! — воскликнула Фаина. — У нас есть новый кандидат в доноры, — она посмотрела на Маргариту торжествующе-надменно. — Вот видишь, подружка, как можно ошибиться в выборе пути. Окажись ты чуть умнее — и была бы с нами. Но ты не вняла голосу разума — и сразу обратилась в ничто.

Глаза Маргариты потемнели:

— Вы с ума сошли, — девушка смотрела то на Иванова, то на Блоха, то на Фаину. — Что вы задумали?

Фаина зашла Маргарите за спину:

— Извлечь из тебя пользу. До сих пор ты небо коптила. А теперь, наконец, пользу принесешь, — Фаина пальцем ткнула ей в поясницу. — Вот здесь у тебя наши почки…

Маргарита повернулась, отскочила от Фаины:

— Я не дамся! Только попробуйте еще кто-нибудь прикоснуться ко мне!..

— Ты будешь кричать? — усмехнулся Блох. — Так кричи же! Нас это только развлечет.

— Вы — подонки! — бросила ему в лицо Рита; слезы катились у нее из глаз. — Вы — убийцы! Как вы могли подумать, что я захочу быть с вами? Да ни за какие деньги!.. Вы меня хоть золотом осыпьте… Да, я буду кричать! А что мне остается?

Блох сделал к ней шаг, другой… Сказал:

— Ты — примитив, Рита. Поэтому мы тебя приговорим. Твое развитие не выходит за рамки большинства. А наше развитие — высоко. Настолько высоко, что в твоем крике ужаса мы найдем для себя наслаждение. Мы насладимся твоим страхом. Для нас это спектакль своего рода…

Рита отступала от него куда-то в угол, к бару:

— Вы — шизоиды здесь все, как один!..

Блох покачал головой:

— Не более, чем древние римляне, которые находили наслаждение в созерцании смерти гладиатора.

Иванов оживился:

— Какая свежая мысль, Давид! Если позволишь, я возьму ее на вооружение…

— Конечно, Саша, — согласился Блох. — Мы хоть и не гении, а тоже иногда мыслим интересно.