Инструктор над законом - Воронин Андрей Николаевич (полные книги .TXT) 📗
В конце концов Илларион решил временно принять в качестве руководства к действию именно боевой устав, а не творения великих гуманистов прошлого и настоящего. Чем могли ему помочь в сложившейся ситуации Фолкнер и Кампанелла?
Он немного задержался, чтобы сделать несколько дополнительных упражнений - накопившаяся энергия требовала выхода. Злость понемногу проходила - в конце концов, Сорокина можно понять.
Больно царапало то, что в этом оказался замешан Мещеряков, хотя его позиция тоже была вполне оправданной - полковник всю жизнь общался с людьми, готовыми в любую минуту шагнуть в огонь.
Илларион был одним из таких людей, и история с молоденькой сельской учительницей Викой Юрьевой подтверждала это на сто процентов. Она ведь выжила по чистой случайности, и это лежало на совести Забродова тяжким грузом. Слава богу, что все обошлось, подумал Илларион, перебегая дорогу.
Слева от него внезапно взревел двигатель и завизжали шины. Забродов резко повернул голову и увидел темно-синюю "девятку", которая, стремительно оторвавшись от тротуара, с пугающей скоростью приближалась к нему. Он был внутренне готов к подобному повороту событий и потому успел отскочить в сторону. Машина вильнула, пытаясь все же зацепить его, но этот фокус был рассчитан на бизнесмена с брюшком и портфелем, одетого в длиннополое пальто, а не на инструктора спецназа - Илларион легко увернулся, успев в долю секунды заметить опущенное стекло задней дверцы и вороненый ствол автомата из окна.
Завизжали тормоза и снова заревел двигатель - "девятка" подала назад, выводя автоматчика на позицию. Илларион быстро огляделся и нырнул под прикрытие стоявшего поодаль старенького "ниссана". В глаза бросилось выписанное объемными металлическими буквами на забрызганном грязью багажнике название модели - "синяя птица", показавшееся Иллариону до смешного нелепым в приложении к этому ржавому одру едва ли не двадцати лет от роду.
Улица наполнилась грохотом, и по "синей птице" забарабанили автоматные пули. Илларион мимоходом пожалел владельца машины и выхватил из кармана свой бельгийский револьвер - кто предупрежден, тот вооружен.
Автоматчик, как видно, был большим поклонником гангстерских боевиков он с тупым упорством поливал огнем несчастный "ниссан", как будто надеялся количеством выброшенного на ветер свинца компенсировать недоступность мишени.
Наконец, магазин "Калашникова" опустел, поскольку тридцать патронов это совсем немного, а это был все-таки не кинобоевик. В наступившей тишине стал отчетливо слышен плеск бензина, вытекавшего из простреленного бензобака "синей птицы". Илларион понял, что пора менять позицию, пока птица не взлетела в небо на огненных крыльях, - теперь было достаточно одной искры, чтобы это произошло.
Он вынырнул из-за машины и дважды быстро выстрелил по "девятке" из револьвера. Автоматчик, менявший магазин, выронил оружие на асфальт и завалился назад. "Девятка" с распахнутой задней дверцей рванулась с места, сразу набрав скорость.
Илларион выстрелил по скатам, но промахнулся, и тут наперерез уходящей машине из какой-то подворотни рывком выскочил черный "опель" и остановился, полностью перекрыв собой узкую улицу.
"Девятка" резко затормозила, водитель вывернул руль, пытаясь избежать столкновения, и темно-синяя "лада" с грохотом врезалась в припаркованный на обочине самосвал городской коммунальной службы. Из черного "опеля" выскочили четверо в штатском и мотнулись к потерпевшему аварию автомобилю Сорокин все-таки выставил охрану.
Инцидент можно было считать исчерпанным. Илларион неторопливо выпрямился во весь рост, убирая в карман револьвер, и в этот момент пуля ударила его между лопаток. Его швырнуло на капот "ниссана". Ощущение было такое, словно по позвоночнику сильно стукнули молотком. Отголосок выстрела еще висел над улицей, а Забродов уже был на ногах - как раз вовремя, чтобы заметить сутулую фигуру, нырнувшую за руль белой иномарки метрах в ста позади.
Раздумывать было некогда. Илларион метнулся к черному "опелю", пассажиры которого, быстро и деловито вязавшие водителя "девятки", теперь вертели головами во все стороны, пытаясь понять, кто стрелял. Проскочив мимо них, Илларион вытряхнул не успевшего ничего понять водителя "опеля" на асфальт, ногой отпихнул подоспевшего к нему на выручку опера и захлопнул за собой дверцу. Подаренный на день рождения бронежилет мешал, стесняя движения, - Илларион давно не наряжался подобным образом, - но жаловаться на судьбу в данном случае было бы просто грешно. Некоторое опасение вызывали сорокинские оперативники, которые могли от неожиданности открыть огонь по собственной машине.
Хорошо, что у них хватило ума воздержаться от подобных крутых мер, разворачивая "опель", Илларион успел заметить, что один из них что-то говорит в рацию, провожая его взглядом.
Водителя белой иномарки необходимо было догнать во что бы то ни стало. Причиной тому была не столько засевшая в бронежилете Иллариона пуля, сколько то, что взятый людьми Сорокина шофер "девятки" и даже автоматчик, если он остался в живых, могли попросту ничего не знать, - вряд ли Летов нанимал их лично. То, как они действовали, наводило на мысль скорее об отвлекающем маневре, чем о покушении. А вот тот умник, который сидел в засаде и, выбрав момент, с завидной точностью засадил пулю точнехонько Иллариону в позвоночник со ста метров, похоже, представлял немалый интерес.
Белая иномарка - теперь Илларион видел, что это "мазда", - не притормаживая, проскочила перекресток на красный свет. Илларион прибавил газу, с невольной улыбкой вспомнив Мещерякова.
Движение на улицах становилось все более оживленным - начинался час пик, и Забродов искренне понадеялся, что у того, за кем он гонится, хватит ума сразу взять курс прочь из города, а не устраивать чехарду в запруженном центре. Уворачиваться от встречных и попутных автомобилей становилось все труднее, они перли густеющим на глазах потоком, от воя клаксонов закладывало уши, а через несколько минут Илларион услышал позади тревожные вопли милицейской сирены - сияя разноцетными огнями и издавая потусторонние звуки, словно какое-нибудь летающее блюдце, на хвосте у него повис приземистый бело-синий милицейский "форд". Начинался обычный балаган из тех, на которые коршунами бросаются журналисты и телевизионщики, - с сиренами, мигалками и автоматчиками. Илларион представил себе телевизионный репортаж о том, как его вынимают из разбитой машины, заковывают в наручники и грузят в "воронок", и еще немного увеличил скорость, бешено вертя послушный руль.
Вскоре, как и предполагал Илларион, к улюлюканью следующей за ним по пятам милицейской машины присоединились заунывные вопли еще двух или трех. Теперь все это напоминало президентский выезд, не хватало только мотоциклетного эскорта и оцепления вдоль трассы. Он очень надеялся, что гаишники не станут открывать огонь в черте города, - это сильно осложнило бы и без того не слишком простое положение.
"Мазда", взвизгнув покрышками, свернула на проспект и через сто метров угодила в плотную пробку. Машины стояли в четыре ряда в обоих направлениях, и объехать затор не было никакой возможности.
- Вот ты и попался, приятель, - сказал Илларион, начиная плавно притормаживать.
Но водитель "мазды", видимо, так не считал.
Белая иномарка с грохотом проскочила, расшвыривая комья земли, через широкий газон и пошла по тротуару, распугивая прохожих и мимоходом повалив газетный киоск. Илларион на секунду зажмурился и резко надавил на акселератор. Бордюрный камень здесь был невысок, но удар все равно получился такой, что у Забродова лязгнули зубы и во рту появился медный привкус, словно его только что хорошенько тряхнуло током. Машина вдруг начала отчаянно реветь - похоже, лихой прыжок стоил ей глушителя. Впрочем, понял Илларион, прислушиваясь к доносившемуся сквозь густой рев дробному жестяному грохоту, глушитель, похоже, оторвался не до конца и теперь волочился следом, барабаня по асфальту.
