Сексот поневоле - Карасик Аркадий (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Я покорно уселся напротив, положил руки на стол и вопросительно уставился на него. Выпитая водка утихомирила недавние страхи, успокоила нервы.
— Закусить хотя бы успел? — легким намеком прошелся «особист» против шерсти. — Если нет — могу предложить бутерброд с колбасой.
Мне стало жарко, будто к лицу поднесли паяльную лампу.
Возразить нечего, обидеться не на что.
— Закусил, — вытолкнул я из себя. — Успел.
— Тогда приступим.
Я сжался, опустил руки под стол и зажал их между коленей. Сейчас на свет Божий выплывет чертова моя тетушка со всеми своими американскими родственниками. Придется признаваться — деваться некуда. Значит, допуск аннулируют, из партии «Единая Россия» — в шею, из армии — по несоответствию. Если ночью не подкатит «черный ворон», то на гражданке на мой инженерный диплом никто даже не взглянет — иди, милый инженер, подметай тротуары…
— … допуск вам оформили беззвучно. Несмотря на некоторые… закорючки… Вижу, знаешь, какие имеются ввиду, — Малеев прыгал от «ты» на «вы» подобно спортсмену на батуте, и эти фокусы несколько смягчали обстановку, создавали нечто вроде интима. — Мы решили оказать тебе… нет, не честь — некоторое доверие. Поверьте, у чекистов далеко не каждый заслуживает такое…
Слава Богу, дело не в капиталистической тетушке. Но что тогда потребовалось органам от примитивного старшего лейтенанта, занимающего должность всего-навсего прораба?.. Неужели…
У меня зародилась догадка. Она постепенно росла, разбухала, превращаясь в уверенность. Вербуют! Куда и в качестве кого — не задумывался. Знаю, читал — во все времена полиция (милиция) пользовалась услугами… помощников. Иногда добровольных, чаще — испуганных, припертых к стенке.
— … сами по себе органы мало что значат. Они малочисленны, как правило, засвечены, не способны получать необходимую информацию. К примеру, со мной не станет откровенничать ни один военнослужащий, ибо я — на виду, моя профессия всем известна. Без помощи добровольцев я мало что значу…
— Сексоты? — выпалил я и снова покраснел. На этот раз от гнева.
Мальчишки часто ссорятся, дерутся, всячески обзывают друг друга бранными словами. Помню, ни одна матерщина, ни одна затрещина так больно не ранила, как кличка СЕКСОТ. Кляузник, наушник, предатель пацаньего сообщества — вот, что это значило.
— Да, — невозмутимо подтвердил майор. — Сексот — сокращение. Полностью — секретный сотрудник. Сокращение звучит не очень-то приятно, согласен… Но ты, Дмитрий, человек образованный, офицер, инженер. Тебе ли прикрываться пацаньими играми? Секретный сотрудник — помощник чекистов, наша опора в борьбе с вражескими разведками… Неужели откажешься?
— А что нужно делать? — преодолевая отвращение к предложению чекиста, спросил я.
— Прежде всего, дать подписку…
— Значит, все же — вербовка?
— Предположим, да. Лично я не вижу в этом ничего зазорного. Ведь для того, чтобы ты мог более эффективно помогать органам, тебе будут доверены некоторые сведения. Скажем, секретного порядка. Разве мы не вправе обезопасить себя от любых неприятностей? Душу человека рентгеном не просветишь, а внешние данные бывают обманчивы…
Долго говорил Малеев. Не убеждал, не уговаривал, спокойно выдвигал довод за доводом, выстраивал их в непробиваемую стену. С каждым словом майора эта стена казалась мне все более убедительной, несокрушимой. Я знал, что Особый отдел армии насчитывает всего несколько человек — слышал об этом из разговоров с офицерами штаба. Могут ли эти единицы парировать выпады вражеских разведок без помощи тех же… сексотов?
Мое самолюбие понемногу оттаивало, и в душу начала проникать даже некая гордость. Вербуют ведь не Дятла и не Ваха, а старшего лейтенанта Василькова. Значит, навели соответствующие справки, убедились в его порядочности, честности…
С другой стороны, паршивое словечко: «сексот» издевательски позвякивало в ушах, вызывало омерзение и тошноту.
— В принципе помогать я согласен… Только без каких-либо вербовок и не в качестве … сексота, а просто…
Малеев рассмеялся, заколыхалось его арбузообразное брюшко, задрожали складки жира под подбородком. Но смех был не презрительным — добродушным… Ну и даешь же ты, старший лейтенант! С тобой не соскучишься.
— Небось, думаешь, что твоя подписка нужна мне для похвальбы перед начальством? Глядите, мол, как я работаю, каких высот достиг — аж, самого прораба особого участка завербовал… Прости, старлей, но ты наивен, будто новорожденный бычок… Будь, по-твоему, сексотом именовать тебя не стану, но подписку дать все же придется…
Отступать некуда. К тому же я изрядно возгордился своей «победой» над опытным чекистом. Легко подмахнул подписку о сотрудничестве с органами и о неразглашении доверенных мне секретов. Майор внимательно прочитал написанное, и бережно спрятал в папку.
С этого момента тон его резко изменился. Он больше не смеялся и не подшучивал, стал требовательным, строгим.
— Каждое донесение будешь начинать со слов «источник сообщает». Затем текст сообщения. Подпись. Нет, не старшего лейтенанта Василькова… Какое имя предпочитаешь?
— Дмитрий, — не понял я, — Дмитрий Данилович…
— Настоящим именем пользоваться ни в коем случае нельзя… Почему — объяснять не стану, позже сам поймешь… Будешь именоваться… Циркулем… Согласен?
Я согласился… Какая разница: циркуль, рейсфедер, рейсшина… В предлагаемой «взрослой» игре было что-то нечистое, пачкающее душу несмываемой краской. Оказывается, при ежемесячном представлении в УНР отчета, его копию источник-Циркуль обязан передавать в Особый отдел. Это, не считая внеочередных донесений.
Подсмотрел в замочную скважину, как Дедок, уставясь на секретную карту, выписывает что-то в блокнот — источник сообщает…
Подслушал политический анекдот из уст Баха — источник доносит.
Шлепнет Анохин плоскогрудую секретчицу по тощему заду — источник информирует…
Ничего не скажешь — веселенькая перспектива у старшего лейтенанта Василькова!
— Теперь несколько слов для сведения. Мы обладаем достоверными данными об активизации действий американской разведки на территории армии. Чем они конкретно интересуются — можно только догадываться, фактического материала не хватает. Особый участок вниманием они не обделят, следовательно, зашлют агентов или «разбудят» законспирированных…
— Я посмотрел некоторые чертежи — там особенно-то и интересоваться нечем. Обычные сооружения: жилые дома, санчасть, караульное помещение…
— А в зоне?
Признаваться в том, что мне не позволили познакомиться с чертежами спецсооружений, не хотелось, недоверие всегда унижает, быть униженным я не терплю.
— То-то, и оно, — констатировал Малеев. — Зарубежный разведцентр будет интересоваться не общестроительными чертежами зоны, хотя и из них можно многое почерпнуть. Главное — монтаж спецоборудования, которым займетесь не вы, а приезжие монтажники… А ведь монтажные данные пройдут через вашу секретку… Ты понял смысл сказанного?
За кого меня принимает пузатый майор? Слава Богу, глупым никогда себя не считал, и окружающие тоже не считали. В том числе и Светка, которая с восхищением ловила каждое мое слово.
ГЛАВА 2
1
Командир роты капитан Сережкин Виктор Дмитриевич высокий, наголову выше меня, ладно сложен, подвижен. Казалось бы, симпатичный парень.
Но что-то есть в нем неприятное, отталкивающее. Скоре всего, манера размахивать руками. Пальцы и кисти рук ведут самостоятельную партию. Особенно пальцы. Ловкие, привлекающие внимание, они так и лезут в глаза. К примеру, выговаривает капитан солдату, а пальцы будто наигрывают марш. Рассказывает Виктор мне об очередной победе над женщинами, а пальцами выписывает замысловатые геометрические фигуры.
Пожалуй, он единственный из офицеров, не имеет прозвища. Самые записные остряки не сумели найти подходящую «кличку»….
«Факир» — слишком просто, поэтому — неинтересно…. «Клоун» — вообще не подходит: от плоских шуток капитана приходится не смеяться — плакать…. «Шаман» — исключается: Витька даже на гитаре играть неспособен, где ему справиться с бубном?
