Дело Ван Меегерена - Шеви Джон (читать книги регистрация .TXT) 📗
В музее Бойманса продумывают все детали. Прежде чем картина будет выставлена, нужно подготовить ее к этому, причем с той торжественностью, какой заслуживает это событие. Поэтому приглашают лучшего реставратора картин в Голландии Люитвайлера. Реставратор намеревается проклеить полотно с тем, чтобы закрепить живопись. Эта операция несет в себе некоторую опасность лишить Ван Меегерена тех доказательств своей мистификации, которые он намерен сохранить. К счастью для него, Люитвайлер вопреки обычной процедуре, не подвергает проклеиванию все полотно. Он оставляет нетронутыми незарисованные края полотна. А первоначальный подрамник, который он велит заменить новым, не уничтожают, а отправляют на хранение в подвалы музея. Затем реставратор подправляет те места, которые были сознательно грубо реставрированы Ван Меегереном, и после этого еще раз покрывают картину лаком. Картина готова, и ее вставляют в специально заказанную для нее великолепную раму. Теперь «Христос в Эммаусе» может занять в музее Бойманса почетное место.
Прошел ровно год после «создания» картины, когда публику приглашают полюбоваться этим шедевром. Весенняя выставка 1938 года – самая запоминающаяся из всех. Она собирает огромные толпы народа. Число посетителей достигает рекордной цифры. Правда, надо признать, что искусствоведы и художественные критики подготовили для этого почву. Уже не только публикуются отзывы знатоков для избранных, но и развертывается систематическая рекламная кампания, напоминающая состязание. Каждый стремится найти более яркую и сенсационную метафору, чем собратья по перу. Дифирамбы нарастают от «великого произведения искусства, вырванного из забвения» до обнаружения «самого крупного открытия века». Буквально весь мир призывается в свидетели и подключается к безграничному восхищению картиной.
При такой всеобщей эйфории невольно напрашивается мысль о массовом психозе. Несомненно, такая реальность переводит самого Ван Меегерена уже на следующую, более высокую ступень невроза. Освободившись теперь, когда осуществилось его желание, от снедавшего его внутреннего напряжения, фальсификатор может «со спокойной совестью» позволить себе роскошь ставить публично под сомнение подлинность «Христа в Эммаусе»… Так, во многих светских салонах он перечисляет аргументы в пользу того, что это подделка. Разве Вермер писал картины на библейские темы? А подвергали ли полотно всем требуемым научным анализам? Не слишком ли банальна, в сущности, композиция? А характер мазка зауряден и т.д. Но его репутация прирожденного хулителя заведомо лишает все его утверждения какого-либо доверия и лишь позволяет его собеседникам укрепиться в собственных утверждениях, высокомерно отвергая мнение подлинного автора этого чуда.
Но это еще не все.
Выставка сама по себе представляет собой редкостный, тщательно подготовленный спектакль. Пышность и торжественность обстановки таковы, что способны убедить толпу посетителей сразу же, как только они переступают порог музея, в том, что они присутствуют при исторической церемонии и их чувства не могут не соответствовать величию события. Красные ковры, присутствие официальных лиц, стражи в парадной форме – посетитель уже ошеломлен всем этим церемониалом, прежде чем он получит возможность полюбоваться в течение нескольких мгновений самим шедевром. Саму картину охраняет военный караул, и к ней никого близко не подпускают. Если кто-либо из зрителей делает шаг вперед, чтобы более подробно рассмотреть знаменитый вермеровский ярко-синий цвет или выражение лица Христа, его тотчас же решительно отстраняют на должную дистанцию. А картина – виновница этого всемирного спектакля – прочно хранит свою тайну.
Ван Меегерен смешивается с толпой. Он, в свою очередь, подходит к картине. Он наклоняется вперед, он хочет рассмотреть следы последней, сделанной уже после него реставрации. Но тотчас же один из стражей отстраняет его. Ван Меегерен внутренне усмехается. Мир у его ног, и если никто другой об этом даже не подозревает, то сам фальсификатор намерен разоблачить дело собственных рук.
После этого публичного триумфа «Христа в Эммаусе» перед Ван Меегереном остается единственный вопрос: должен ли он выполнить свое намерение и публично раскрыть свой гигантский обман?
Конечно, он получил очень крупную сумму (две трети полной стоимости картины, то есть 1 600 000 франков), которую ему придется вернуть. Но надо признать, что финансовая проблема стоит не столь остро: речь не идет о выборе «все или ничего». Конечно, Ван Меегерен никогда не обладал таким богатством, но совершенно очевидно, что разразившийся скандал, известность, которую получит в результате его имя, принесут ему определенную выгоду как в материальном плане, так и в плане престижа. Признание его художником величайшего таланта – если не самим Вермером… – обеспечило бы его собственным произведениям популярность, диктуемую всегда падкой на сенсации капризной модой; его «курс» поднялся бы пропорционально громкости разразившегося скандала.
Кроме того, разоблачение им этой фальсификации сделало бы его центральной фигурой гигантской полемики в печати: статьи, интервью, права на печатание репродукций с картины, возможное опубликование автобиографии, что также обеспечивает выгодное положение в дополнение к тем преимуществам, которые принесет ему признание его художественного таланта. И наконец, ему будет возвращена картина, которая не утратит своей коммерческой ценности. Став предметом споров и своего рода вещественным доказательством, «Христос в Эммаусе», несомненно, будет цениться очень высоко.
Что касается морального или, если хотите, невротического удовлетворения, то, раскрыв истину, Ван Меегерен избавил бы себя от непоправимого и смог бы поставить искусствоведов и торговцев картины на их истинное место, доказав, что они невежды.
Вы уже, по-видимому, догадались, что ничего этого не произойдет. Ван Меегерен будет молчать и начнет швырять деньги направо и налево самым бездумным образом. Весь обратный путь в Рокбрюн будет заполнен дорогими покупками, кутежами в ночных кабачках, случайными встречами. Уже в Париже он растратит достаточно крупную часть суммы для того, чтобы не думать больше о ее возврате. В Рокбрюне вопрос окончательно решен. Он бесповоротно становится фальсификатором.
Деньги, которые утекают у него как вода сквозь пальцы, околдовывают и отупляют его. Воображение скудеет, и он опускается до уровня банального обмана. Разве не смешно, что человек, сумевший создать немыслимое, объясняет теперь свое неожиданное богатство столь примитивным образом, утверждая, что выиграл крупную сумму в Национальную лотерею, а жители Рокбрюна, соседи за столом рулетки в казино в Монте-Карло и даже местная полиция верят в эту маленькую басню. Ван Меегерен, сменяя один бар на другой, стол рулетки на зал для игры в баккара, «прожигает жизнь».
Эта неожиданная смена его образа жизни не вызывает, однако, никаких подозрений. Разве не естественно, чтобы художник имел много денег и чтобы его образ жизни напоминал, как писал Бальзак, мелькание зубьев пилы, причем повседневно?
А события развиваются своим неизбежным путем. Через несколько месяцев после продажи «Христа в Эммаусе» Ван Меегерен вновь принимается за работу. Да, он продолжает растрачивать свои миллионы, но все же по-прежнему любит писать! (Это, без сомнения, то качество, которое может привести лишь к созданию новых подделок). Ван Меегерен как художник по-прежнему не существует. Утверждается Ван Меегерен – выдающийся фальсификатор.
«Автором» новой подделки будет Питер де Хох. В противовес выбору сюжета вермеровской картины теперь фальсификатор будет писать вполне «правдоподобного де Хоха». В самом деле, его «Любители выпить» вполне соответствуют и по духу, и по стилю творчеству этого художника и даже напоминают его картину «Игроки в карты», хранящуюся в Букингемском дворце. Летом 1938 года сделан решающий шаг: вторая подделка выходит из-под кисти, то бишь из-под шпателя и из печи Ван Меегерена.
«Любители выпить» (80?69 см) подписана «P.D.H. 1658». Новая идея фальсификатора заключается в том, чтобы сделать вполне правдоподобным существование двух столь явно близких друг другу произведений в творчестве одного и того же великого мастера. Возможность такого случая не исключена, когда речь идет о художниках XVII века, часто писавших серии картин на близкие темы. Делая свой выбор, фальсификатор действует в духе обычного подделывателя картин. Он идет тем самым на риск уже совсем иного плана, чем тот, который он тщательно взвесил и продумал при написании «Христа в Эммаусе». Но его виртуозная техника помогает ему не допустить ни малейшего промаха. Ван Меегерен превосходит в этой картине самого себя. Было нанесено шесть красочных слоев (вместо трех в «Христе в Эммаусе»), многократные сушки в печи обеспечили картине великолепные кракелюры трехвековой давности. «Любители выпить» ничуть не хуже, чем любое другое произведение де Хоха.
