Город призраков - Сазанович Елена Ивановна (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
– Да уж, – выдохнул я, вновь усевшись на место. И вглядываясь в затуманенное дождем окно.
Еще одна радость! Я спасался от осени. Я рассчитывал на продолжение лета. Которое вполне заслужил. Но она и здесь нас достала. Мало того, что мы попали в какое-то идиотское место. Более того нас ждала перспектива проторчать в какой-нибудь дурацкой гостинице, не высунув даже носа из-за дождя. Мне уже не нравился отпуск. И я проклинал всех вместе взятых смуглых девиц, на которых польстился. Вано согласился с моим немым отчаянным монологом. Но вслух.
– Все, Ник. Нам кранты. Ну и влипли же мы! Теперь останется от скуки только повеситься. Хотя бы Васька была с нами.
– Не с нами, а со мной, – поправил я Вано. – Впрочем, у нас есть единственный шанс отдохнуть.
– Ну? – глаза Вано зажглись надеждой. Но я тут же залил холодной водой этот огонь.
– Все очень просто, Вано. Мы отдохнем, хорошенько отоспавшись в течении целой недели. Такой шанс тоже не всегда выпадает. То работа, то пустые развлечения. А здесь – ни того, ни другого. Так что крепись друг.
– Спасибо за утешение, – скривился Вано. – И все-таки я не собираюсь здесь впадать в спячку. Я не медведь. Мне хватит и одной полноценной ночи. А завтра же мы прижмем этого мэра к стенке. И двинемся в обратный путь. Клянусь, я это сделаю. Даже если мне придется угнать машину.
– Ты единственный за долгие годы совершишь здесь преступление. И наверняка тебя впишут в книгу Гиннесса этого паршивого городка…
– Ну вот и почти все, – торжественно заявил старичок, вновь обращаясь к нам. – Почти приехали, молодые люди.
Мы как по команде повернулись к окну. Чтобы разглядеть этот райский уголок. Но это было практически невозможно. Из-за запотевших стекол и внезапно наступивших сумерек.
Автобус резко притормозил. И мы, прихватив рюкзаки, двинулись к выходу. Пропуская угрюмого парня, и милую библиотекаршу. За нами еле поспевал стерилизованный старичок. Неплохая компания, учитывая что нам с ней придется провести целую неделю. Нет, Вано прав. Лучше уж угнать автомобиль.
– Вы назад не изволите ехать, – на всякий случай спросил я у шофера.
Он молча мотнул головой.
– Ну хотя бы завтра с утреца, – не сдавался я.
– Это невозможно, – поспешил на помощь водителю неугомонный старичок. – Он здесь живет. И только раз в неделю подрабатывает ездой на этом вот собственном автобусе.
Ну, что ж. Во всяком случае утешало, что кроме единственной машины мэра можно еще угнать и автобус. А поскольку шофер редко разговаривает, возможно, он и не броситься с криками за нами.
Мы вышли на воздух. Дождь заметно уменьшился. Фонари в бронзовой оправе позволили нам оглядеть каменную круглую площадь, на которой мы стояли.
– Это наш центр, – с гордостью поведал старичок. – Отсюда легко добраться в любую точку поселка.
– И куда нам следует добираться?
Старичок посмотрел на часы, прикрепленные цепочкой к карману его белоснежной тенниски.
– А знаете что! – радостно воскликнул он. – Можно прямиком в наш местный клуб. Там как раз муж Ларисы Андреевны читает лекцию. Там вы и сможете увидеть всех жителей нашего городка. К тому же, у вас нет шансов попасть даже в гостиницу. В это время все у нас закрыто. Поскольку все граждане спешат в клуб. Искренне вам советую. Не пожалеете.
Я был готов задушить этого задорного старикашку. Промокшие, продрогшие, голодные и уставшие как тысячу чертей, мы почему-то бодрячками должны теперь скакать в какой-то идиотский клуб. Да еще на лекцию. Чушь какая-то.
– С великолепным началом отпуска тебя, Ник, – мрачно и одновременно торжественно произнес Вано.
– Взаимно, Вано, – не менее мрачно выдавил я, свирепо поглядывая на Модеста Демьяновича.
Однако мой взгляд несколько смягчился, как только я заметил поодаль Угрюмого. Но не он меня заинтриговал.
Угрюмый очень оживленно беседовал с какой-то девушкой, которая, судя по всему, его встречала. О, что это была за девушка! Именно ее я рисовал в своем воображении, когда, послав к черту сумасшедший город и удрав от Васи, бросился в эту райскую дыру.
Стройная, гибкая, босоногая… Ее кожа отливала бронзовым загаром. Ее огненно рыжие волосы сверкали капельками дождя в освещении уличных фонарей. Ее длинно хлопковое платье насквозь промокло, подчеркивая совершенные линии ее тела. Она жгучими черными глазами смотрела на меня, вовсе не слушая Угрюмого. И вызывающе улыбалась белозубой улыбкой. Этакая сумасбродная дикарка. Она так была непохожа на этот благочестивый городок, что я ненароком подумал, будто учитель просто надо мной подшутил. Мой отпуск постепенно приобретал смысл.
От этих сладких мыслей меня оторвал голос Модеста Демьяновича.
– Что ж, двинемся в путь, молодые люди?
Я уже был готов идти куда угодно. Если в Жемчужном все девушки такие. Мне Жемчужное начинало нравиться.
Вано мгновенно понял смену моего настроения. Не ускользнула это и от цепкого взгляда учителя.
– Я же вам говорил, – кивнул он на девушку.
– Вы говорили, что она крайне дурна, – улыбнулся я. – Но положа руку на сердце, мне такие дурнушки по вкусу.
– Значит у вас не все в порядке со вкусом, – недовольно поморщился старичок.
Но моему другу Вано так не показалось. И он заговорщицки мне подмигнул.
Клуб был маленький, но довольно уютный. Кремовые жалюзи, керамические светильники, кожаные кресла и полукруглая сцена.
Места были уже все заняты скромными жителями Жемчужного, жаждущих как можно скорее вкусить плоды познания. Никогда в жизни не видел, чтобы люди с такой охотой желали послушать лекцию.
Мы примостились в последних рядах. Но это не помешало окружающим нас заметить. И слушатели, повернув головы от сцены, дружно и с любопытством оглядывали нас с Вано. Мне их любопытные взгляды ничего не сказали. В них не было ни настороженности, ни чрезмерной радости. Просто обыкновенное человеческое любопытство. Во всяком случае мы ведь пришли с учителем. И никакой опасности поэтому для их чести и морали не представляли.
Вскоре на сцену вышел лектор. Как я понял – муж нашей недавней попутчицы Ларисы Андреевны. Лысоватый и худощавый. Его близорукие глаза скрывались за толстыми линзами очков в толстой роговой оправе. Он, как и его жена, относился к типу не запоминающихся людей. И с виду казался довольно спокойным. Но я все же уловил, что под этим нарочито показным спокойствием скрывается довольно нервная, импульсивная натура. И чем более он старался делать медлительные жесты, говорить тихим и спокойным голосом. Создавалось впечатление, что этот человек на грани срыва. И я стал прислушиваться к его лекции. И чем больше прислушивался, тем больше убеждался, что учитель не солгал. Утверждая, что это незаурядная личность.
