Приглашение в рабство, или Требуются девушки для работы в Японии (Сердце на продажу, или Я вижу свет - Шилова Юлия Витальевна
– Мне уже не хочется.
– С чего бы это? Еще совсем недавно ты горела желанием пообщаться с кем-нибудь, кроме меня. Сейчас я предоставлю тебе такую возможность. Ты увидишь конкретных российских менеджеров, только в штаны не наложи.
Меня слегка затрясло. Мысленно я уж представила себе и этот офис, и этих менеджеров. Встретиться с братвой мне хотелось меньше всего.
– Ты везешь меня, чтобы убить?
– Зачем так сразу? Сначала наши менеджеры посмотрят твои месячные и проверят рабочее состояние твоих органов. Все зависит от твоего поведения. Не захотела удовлетворять вежливых и услужливых японцев, будешь удовлетворять соотечественников. Если ты им понравишься, они вряд ли захотят тебя убивать.
От этих слов мне стало совсем плохо и захотелось немедленно выскочить из машины. На минуту вспомнился тот галантный иностранец, которым занялась Натка. Теперь он казался мне просто ангелом. Уж лучше бы с ним, чем с компанией Толиковых дружков. Я быстренько сообразила, что еще немного – и можно опоздать. Нужно пойти на все, лишь бы не допустить встречи с братками.
– Толик, останови машину, – попросила я.
– Зачем?
– Давай заедем в какой-нибудь проулок.
– Зачем? – удивился он.
– Затем, что я хочу исправиться и показать тебе, что мои рабочие органы в порядке.
– Сейчас приедем и покажешь. Уже немного осталось.
– Но ты же там будешь не один.
– Само собой.
– С менеджерами?
– Как обещал.
– Но я хочу только с тобой.
– Какая тебе разница? Одним больше, одним меньше.
Я сунула руку между ног Толика и попыталась нащупать его «дружка». Он тяжело задышал и свернул в первую подворотню.
– Ну ты даешь, – запыхтел он, остановив тачку в небольшой арке, где не было света. – А еще недотрогой прикидывалась. Я же сразу понял, что ты нормальная. Давай, сделай все как положено.
Толик расстегнул штаны и стал пихать мою голову вниз. Я наклонилась и провела рукой по карману. Там лежала пушка. Медлить было нельзя. Откуда во мне накопилось столько смелости и смекалки, сама не знаю. Одной рукой я полезла Толику в штаны, а другой вытащила пистолет. Рука, находившаяся в штанах, делала свое дело, и Толик совершенно потерял бдительность. Все произошло так быстро, что я даже не успела очухаться. Палец сам нажал на курок, и прозвучал выстрел. Толик отчаянно заорал и уставился на меня ничего не понимающим взглядом. Я посмотрела вниз и не поверила своим глазам: из штанов текла кровь. Неужели я сделала это? Кажется, да, и получилось довольно громко. Тем более что пистолет оказался без глушителя. Неожиданно Толик замолчал, согнувшись пополам.
– Тебе больно? – участливо спросила я.
– Сука! – глухо произнес он. – Ты за это ответишь…
– Толик, ты сам выпросил. Предупреждать надо, для чего ты девчонок набираешь, тогда бы и казусов никаких не было… – Я говорила очень быстро, как бы со стороны слыша свой голос.
Мое тело дрожало, руки тряслись. Скрюченный Толик съехал вниз и стал жалобно просить, чтобы я наложила ему тугую повязку и срочно отвезла к пацанам. Ехать к пацанам мне хотелось меньше всего, а уж тем более накладывать ему повязку. Я с детства боялась крови. Кроме того, я прекрасно понимала, что, как только Толик очухается, он закопает меня прямо живьем. Нужно его добить. Добить, и тогда никто ничего не узнает. Машина стоит в какой-то темной подворотне, людей поблизости нет – другого случая не представится.
– Толик, извини, но мне придется тебя убить, – глухо произнесла я, не узнав собственного голоса.
Он даже не успел поднять голову, услышав мои слова. Наверное, в тот момент я мало что соображала. Ткнув пистолетом ему в затылок, я несколько раз нажала на курок. Получилось довольно громко.
– Это тебе за все! За Японию! За кабаре! За проституцию! – кричала я, в истерике сотрясая мертвое тело. – Я не хотела! Бог видел, я не хотела этого делать!
Неожиданно рядом со мной притормозила ярко-красная «Хонда». Из машины с любопытством выглянул упитанный мордоворот. Посмотрев на меня и на мертвого Толика, тихо присвистнул и произнес:
– Подружка, у тебя, кажется, проблемы.
Потеряв дар речи, я с ужасом уставилась на свое забрызганное кровью платье. Только теперь до меня дошло, что я натворила. Ни документов, ни визы – да еще этот труп… Пожалуй, потянет на смертную казнь. Тем более что в Японии очень суровые законы.
– Эй, ты в порядке? – перебил мои мысли амбал.
– Спасибо, все нормально, – с трудом выдавила я из себя.
– Я бы этого не сказал. Выбирайся из машины и садись ко мне. Каждые пятнадцать минут этот квадрат объезжает полиция. Ты вся в крови, у тебя могут быть неприятности.
Я подняла голову и внимательно посмотрела на парня. Если бы у него были поменьше габариты, то я бы назвала его симпатичным. На нем была объемная майка и шелковые шорты.
– Ты кто? – спросила я безжизненным голосом.
– Тебя интересует мое имя? Мне кажется, что сейчас не самое подходящее время для знакомства. Да отлепись ты от этого трупа! Я же тебе сказал: в любую минуту здесь может проехать полиция.
– С чего ты взял, что я могу тебе доверять?
– Мне кажется, что у тебя нет выбора. В принципе мне без разницы. Я могу сесть и уехать, выкручивайся сама.
– Не уезжай, – опомнилась я и вышла из машины.
Мордоворот в шортах сел на мое место и принялся выворачивать карманы покойника.
– Что ты делаешь?!
– Смотрю, чем здесь можно поживиться, – ответил мой новый знакомый, снимая с Толика золотую толстую цепь и пересчитывая пухлую стопку баксов.
– Но ведь это мародерство! Это подло – снимать с трупа золото и забирать деньги!
– Может быть. А что, убивать ни в чем не повинного парня не низко?!
Мой новый знакомый поднял пистолет, из которого я пришлепнула Толика, и небрежно сунул в карман.
– Я бы никогда не убила ни в чем не повинного человека. Он виноват, и очень сильно.
– Это твои проблемы. Я не хочу в них встревать. Садись в мою машину. Я могу тебя подвезти.
Я села в «Хонду», и мы выехали из арки.
– Ты откуда взялся? – поинтересовалась я.
– Проезжал мимо и услышал выстрелы. Громко стреляешь, непрофессионально.
– А я профессионально и не умею. Значит, ты подъехал на выстрел?
– Получается так.
– Это что, твое хобби – появляться там, где стреляют?
– Может быть.
– А почему?
– Потому что можно чем-нибудь поживиться и помочь таким барышням, как ты. Твоему дружку-покойничку теперь без разницы, есть ли на нем цепь или нет, есть ли в его бумажнике баксы или нет.
– Тоже верно.
– Где тебя высадить?
– Сама не знаю. Я работаю в кабаре, но очень плохо знаю город. Вернее, совсем не знаю.
– Тогда хотя бы скажи, что находится рядом. Здесь кабаре в каждом квартале. Нужны опознавательные знаки.
– Неподалеку стоит телефон-автомат, и еще там очень светло от горящей рекламы.
Мордоворот усмехнулся и произнес:
– Тут все Токио светится в рекламах, а телефонов-автоматов как собак нерезаных. Придется покружить по городу, а ты давай смотри в окно, может, узнаешь свое кабаре.
Я взглянула на свое платье и чуть слышно сказала:
– Мне в таком виде нельзя. У меня все платье в крови.
Мордоворот покачал головой:
– Сейчас исправим. Придется остановиться у какого-нибудь магазина.
– Но уже ночь, – удивилась я.
– В Токио почти все магазины ночные, – успокоил он меня.
Вскоре мы остановились у небольшого магазинчика.
– Послушай, у тебя какой размерчик? – спросил меня мой новый знакомый.
– Сорок четыре – сорок шесть.
– Так сорок четыре или сорок шесть?
– Подойдет и то и другое.
– Что ж, тогда сиди в машине и носа никуда не высовывай.
Мордоворот хлопнул дверью и зашел в магазин. Я откинулась на спинку сиденья и смахнула слезу. Перед глазами стоял окровавленный труп Толика. Господи, неужели я смогла это сделать? Никогда раньше я никого не убивала. Думать о последствиях даже не хочется. Но почему это произошло именно со мной?
