Оберег Святого Лазаря - Тарасевич Ольга Ивановна (книги без регистрации полные версии txt) 📗
Мне запомнился участник из Беларуси, одетый почему-то в белое кимоно, – Алесь Мацкевич. Узнав, что файл с записью исчез, этот совершенно лысый мужчина с длинной окладистой бородой отошел в сторону, уселся в позу лотоса и закрыл глаза. В его медитирующей фигуре было столько мудрости и светлого умиротворения! Я просто смотрела на него – и мне становилось так легко на душе, как бывает лишь в церкви.
Правда, потом я обернулась – и сразу же мороз прошел по коже. Позже возникло удивление по поводу мучительно-болезненного страха. Ведь находившийся в противоположной стороне комнаты человек не выглядел пугающе. Да, бугай с бритым черепом, горой мускулов и многочисленными золотыми цепями – на шее, на запястьях. Но сколько таких «братков» можно увидеть на рынках или в спортзалах! Не самый эстетичный тип внешности – однако уже довольно привычный. Вот только в огромных ручищах этого мужика была связка высушенных птичьих трупиков, черная свеча и козья ножка. И его взгляд буквально плавил все вокруг практически физически ощущаемой жгучей ненавистью…
– Это Петр Волков, черный маг, – прошептал за моей спиной мягкий женский голос с сексуальным прибалтийским акцентом. – А вы из съемочной группы?
Я повернула голову. Рядом стояла симпатичная блондинка лет пятидесяти, с огромными голубыми глазами, немного полноватая.
Представившись, я пробормотала:
– Буду на этом проекте экспертом на заданиях, связанных с криминалом.
– Очень приятно. Гинтаре Прунскене, приехала на программу из Литвы, – женщина попыталась улыбнуться, но ее лицо все еще сжимал страх. – Знаете, я – православная целительница. В нашей среде таких, как я, называют «светлыми». Чувствую, этот Волков – из «темных» и тут против нас колдовать будет…
Очень хотелось согласиться с этой дамочкой. Но, вспомнив о своей миссии беспристрастного эксперта, я каким-то непонятным образом сумела промолчать. Хотя очень даже хотелось выяснить, будет ли этот черный маг постоянно разгуливать со своими совершенно антигуманными амулетами.
Бр-р-р, у меня, активного борца за права животных, аж мурашки по коже от одного вида этих умученных птенчиков и расчлененных козочек…
В общем, день прошел бестолково.
Я немного перепугалась, познакомилась с несколькими людьми и вернулась домой, так как заниматься мне в студии было еще совершенно нечем. Не находиться же среди ругающихся, как базарные торговки, то ли экстрасенсов, то ли сумасшедших!
Я уже готова выпалить все это перебирающему пряди моих длинных волос Лёне, но бодрое пение собственного мобильника заставляет меня прикусить язык.
На экране телефона высвечивается совсем недавно внесенное в записную книжку имя: Сергей Кононов, тот самый продюсер проекта «Ясновидящие».
«Наверное, опять какие-то изменения в графике съемок», – вертится в голове, пока я отвечаю на звонок.
– Наталия Александровна, у нас тут, похоже, девушка умерла прямо после записи. Мы закончили работу, решили выпить по бокалу шампанского – а она вдруг упала. Судороги начались, пена изо рта пошла. Я «Скорую» стал набирать – а сердце уже все, остановилось. Я не могу до Валеры дозвониться… Что делать? Что в таких случаях вообще надо делать?! – звенит в динамике нервный срывающийся голос…
– А почему этот продюсер позвонил именно тебе?
– Слушай, так, а если все они экстрасенсы – разве сами они не могут сказать, кто убийца?
– Как думаешь, а могла она случайно отравиться? Паленого спиртного сейчас полно! Хотя, с другой стороны, если судороги, да еще и пена изо рта, и так все молниеносно – то тут невольно подумаешь о сильнодействующем яде…
Муж ведет нашего «тушканчика» и строчит вопросами, как из пулемета.
Вяло отзываюсь, щелкаю семечки очевидных банальностей.
Не у каждого человека перед глазами что ни день, то новый труп. И денди со взглядом барыги Кононов – не судмедэксперт. Когда девчонка после глотка шампанского стремительно взлетает к небесам – тут и правда с перепуга всех на уши поднимешь, и знакомых, и незнакомых. У нашего шефа Валеры есть одна мобила, которую он не отключает никогда, – но это рабочий номер, а не самые близкие приятели типа Кононова могут его и не знать. Валерик молодец: ближе к ночи телефон отрубает. Мы с Леней в этом плане бестолковые. Но и везучие. Если бы Кононов позвонил на пару минут раньше – весь кайф бы нам поломал.
Перепуганный продюсер так и не уточнил, с кем именно случилась беда. Сказал только – «девушка». Мне с Джомолунгмы прожитых веков кажется: никто из участниц под определение «девушка» вообще не подходит. Я бы оперировала словами «девочки» или «женщины»; участницы программы либо беззащитно юны, либо уже достаточно нашагались по жизненному пути. А вот среди съемочной группы полно «девушек»: всякие помощницы, ассистентки, администраторы. Длинные ножки в откровенных мини, сладкие духи, волнистые блестящие волосы, глупые сигареты в уголках пухлых губ (ох, молодежь, вы бы знали, сколько черной дряни осаждается в ваших розовых легочных тканях, авансируя будущую онкологию!) – мои воспоминания тут сливаются в пестрый хоровод, бурлящий юностью, но еще не обладающий яркой индивидуальностью.
А экстрасенсорные способности… Понятия не имею, позволяют ли они на самом деле просматривать «прошлое», как кинофильм. Мне приходилось видеть подобные испытания в «Битве экстрасенсов», и иногда участники так точно описывали произошедшее, что в голову невольно закрадывалось: «А вдруг это все разыграно, для зрелищности, для рейтингов?» Но проект «Ясновидящие» только стартует. Я не то что не могу судить о возможностях всех участников – я даже не успела как следует всех их рассмотреть. Однако того, что я видела, достаточно, чтобы понять: тот же Волков никаких моральных норм не имеет. Не надо быть экстрасенсом, чтобы осознать, всей своей леденеющей шкурой прочувствовать: рядом с таким человеком находиться опасно, он может легко раздавить тебя, как козявочку, и никаких угрызений совести не испытает. Помню, когда я все смотрела на его высушенных птенчиков, даже мысль мелькнула: «А не свалить ли мне отсюда? Вот сделаю что-нибудь, что этому дядечке не понравится, – а он как наведет на меня порчу». Но потом вспомнила про деньги и собачий приют – и решила, по крайней мере, не пугаться раньше времени.
Яд, не яд… Об этом муж вообще зря заговорил. Нет, конечно, кое-что при внешнем осмотре трупа эксперт сможет заподозрить: слишком сильное окоченение (или наоборот, выраженное менее обычного), пожелтевшие слизистые, резкие специфические запахи. Но даже вскрытие может четкой картины не дать – часто при отравлении ядом выявляются только общеасфиксические признаки. Было отравление или нет – это по гистологии становится ясно, по исследованиям тканей и жидкостей. Ленька все это прекрасно знает. Впрочем, все мы иногда забиваем на свои профессиональные знания и просто поддаемся эмоциям.
В любом случае, моя совесть чиста, я сделала все, что от меня зависело, – посоветовала Кононову вызвать «Скорую» и полицию. А сейчас еду с мужем в «Останкино». Тут у нас с Леней возникло полное взаимопонимание: хочется не хочется выбираться на ночь глядя из койки, а надо. Неизвестно, что там случилось; неизвестно, насколько вменяемые милиционеры (в смысле полицейские, когда же я привыкну ко всем этим переименованиям!) на место происшествия приедут. Присутствие нас с мужем там явно не помешает. И если мы можем кому-то помочь – мы просто делаем это.
– Ты глянь, на парковке – свободное место! – Леня лихо вписывает «тушкана» в пространство между серебристым «Volvo» и стареньким «Москвичом». И опять восклицает: – А мы не первые, смотри, тут уже пара милицейских машин!
Машинально поправляю:
– Полицейских машин, солнце.
Муж скептически усмехается. В его карих глаза явно читается: чем постоянно заниматься переименованием одних структур и формированием новых, лучше бы нормальную работу наладили. Но машина власти не требовательна: ей хватает и видимости деятельности.
