Убить ворона - Незнанский Фридрих Евсеевич (читать книги без регистрации .txt) 📗
– А, здравствуй, милый, здравствуй!
«Мужик, что ли?» – неприятно пронеслось в голове у Турецкого.
– Да нет-нет, не поздно. Нет, не спала еще, не беспокойся. И не отвлекаешь, – продолжала она разговор.
«Надо же, как она любезна, – раздраженно подумал Александр. – Или я уже голову потерял от ревности. Но кажется, она говорит так тихо, чтобы я ничего не услышал».
– Нет, нет, все будет нормально, – успокаивала кого-то Елена. – Не волнуйся. Все будет хорошо. Только обрати внимание на последние у него слова. Да! Я сейчас по памяти: «Мне как будто легче! О жизни думать не хочется. Опять жить! Нет, нет, не надо… нехорошо! И люди мне противны, и дом мне противен, и стены противны!» Держи их все время в памяти!
У Турецкого словно защелкало в голове. Что это? Откуда он знает эти слова? Совсем недавно! Где? Где?
Да это же слова предсмертной записки Лебедева.
Когда Савельева вернулась на кухню, Турецкий попытался как можно приветливее и спокойнее взглянуть на нее.
– Кто это звонил? – спросил он.
– А ты опять ревнуешь? – налила она себе кофе.
– Уже нет.
– Правильно, женщин ревновать бесполезно. Им нужно либо верить, либо не любить их вовсе.
– Так кто это все-таки звонил? – допытывался Турецкий.
– Это по работе! – отмахнулась Елена.
Они помолчали.
– Послушай, а ты знала Лебедева, директора вашего авиационного завода?
От Турецкого не укрылось, как Елена взволнованно взглянула ему в лицо. В следующее мгновение она постаралась взять себя в руки и даже улыбнулась:
– Нет, в общем-то я его не знала.
– Что значит – в общем-то? А конкретнее?
– Саша, ты меня снова допрашиваешь? И почему ты вдруг спрашиваешь о Лебедеве?
Савельева опять закурила.
Он молча оделся в прихожей. Потом повернулся к провожавшей Елене:
– Ладно, я пошел. Позвоню тебе после работы. Или заеду.
– Буду ждать.
Она подставила ему губы для поцелуя. Он, чуть помедлив, коротко поцеловал ее.
– И не ревнуй меня, пожалуйста, – погрозила она ему.
– Постараюсь, – ответил Турецкий.
Он вышел на улицу, остановился во дворе и взглянул на окна Елены. Ее силуэт мелькнул на кухне через занавески. Она, по всей видимости, убирала посуду. Потом свет на кухне погас. Савельева перешла в комнату. Он увидел, как там на столе возле окна она взяла трубку телефона, набрала номер и, выглянув в окно, задернула плотные шторы. Турецкий успел спрятаться за дерево, хотя со света в темноте двора Савельева вряд ли могла его заметить.
Постояв во дворе еще минуту, он снова вернулся в подъезд к Елене. Стараясь ступать бесшумно, осторожно поднялся на этаж Савельевой, подошел к ее двери. Было тихо. Он отошел и позвонил в дверь напротив.
Не сразу, долго пытаясь рассмотреть в глазок, ему открыла через цепочку родственница Сабашова. Она была в новых очках. Узнав Турецкого, женщина без слов впустила его в квартиру.
Турецкий сидел с ней в комнате за круглым столом. На серванте стояла фотография Сабашова, перевязанная черной ленточкой.
– Скажите, пожалуйста, кто-то приходил на днях к Савельевой? Случайно не заметили?
– Да вот только что был кто-то. Но это, кажется, вы! – вопросительно взглянула женщина на Турецкого.
– Да, – кивнул Александр.
– Я вас уже во дворе приметила. Как вы за деревом прятались! – блеснула своей бдительностью родственница Сабашова.
– А еще кто-то заходил к ней в последнее время? – спросил Турецкий.
– Да, вот прошлым вечером приходил один мужчина. Но я уже привыкла, что к ней все мужики ходят.
– Это мог быть ее муж? – перебил женщину Александр.
– Да при такой жизни, милок, уже и не разберешь, кто у нее теперь муж, а кто нет.
– Может быть, вы его рассмотрели? Что-нибудь запомнили? Смогли бы описать? – проявлял настойчивость Турецкий.
– Нет, милый, не смогла бы. Хотя Валечка наш, царство ему небесное, – она всплакнула, – мне новые очки на прошлой неделе из области привез. Но ничего не рассмотрела. Лампочки-то опять хулиганы повыбивали.
«Это я, идиот, постарался, – подумал Александр. – Еще в прошлый раз ее лампочки грохнул».
– А скажите, она ему дверь открывала? – продолжал спрашивать Турецкий.
– Да, кажись, у него ключи имелись. Мне показалось, что он сам дверь открыл.
– В каком часу это было? – допытывался Турецкий.
– Вот это мне сложно сказать. Вечер был. Я как раз сериал посмотрела. «Санта-Барбару». Хороший сериал, правдивый. Про жизнь нашу. А в это время слышу, кто-то на лестничной площадке топчется.
Турецкий взял программку с телевизора и нашел время, когда шел сериал…
Глава 44. АГЕНТ
Слава клевал носом всю дорогу из аэропорта до Новогорска. Ночь была съедена разницей в четыре часа времени, и Грязнов чувствовал себя несчастным и разбитым. Он уже заранее ненавидел эту проклятую далекую Сибирь, самолеты, которые слишком быстро летают и Меркулова, выглядевшего, несмотря на бессонную ночь, бодрым и подтянутым.
– Ну чему ты радуешься, Константин Дмитриевич? – ворчал Грязнов. – Отвратительная погода, шныряют мерзкие типы. Всех бы за решетку пересажать.
– И только потому, что Слава не выспался и не успел перекусить. Хорошо, что ты безвластвующий тиран. А я утром, кстати, всегда бодрый. – Меркулов чуть-чуть погрустнел, вспомнив, что обычно его будил Гриша с требованием прогуляться. Утренний моцион, невзирая на погоду, приводил Меркулова в чувство и настраивал на деловой лад. Теперь его живой будильник погиб… Но возвращение к вчерашней истории заставило заместителя Генпрокурора собраться. Ему подарили всего лишь два дня.
– Хороших утр не бывает, – уже прихрапывая, гундел Слава.
Меркулов недоумевал, почему в аэропорту их не встретил Турецкий, ведь вчера они договорились сразу же по приезде осуществить мозговой штурм и распределить обязанности, чтобы не потерять ни минуты отпущенного времени, а теперь он не знал, искать Александра в гостинице или попросить таксиста ехать на завод. Было еще совсем рано по московским меркам, но Меркулов знал, что в сибирских и северных городах рабочий день предпочитали начинать ни свет ни заря. Однажды один бизнесмен в Нижневартовске, назначая прокурору встречу, поинтересовался, не слишком ли будет поздно, если их рандеву состоится в семь. Меркулова такой час устраивал, но оказалось, что бизнесмен имел в виду не вечер, а раннее утро.
Решив, что Турецкий без уважительной причины не мог нарушить данного слова, Меркулов устроил Славу в номер, а сам отправился в правительственную комиссию, которая на днях сворачивала свое скорбное действие в Новогорске. Оказалось, что сегодня Новогорску повезло, как никогда. Сразу два высоких гостя почтили его своим присутствием. Буквально на пятнадцать минут опередив Меркулова, приземлился другой зам – начальника «Росоружия» Манченко Игорь Андреевич. Когда зам генпрокурора перешагнул порог комиссии, первый зам уже попивал кофеек с молодым человеком в синем костюме.
– Вот, приехал ознакомиться с отчетом о катастрофе, – Манченко пожал руку Константину Дмитриевичу. – Честно говоря, имею претензии к вашему прокурорскому сословию. Рад, что вы сами соизволили нас посетить в трудные минуты.
Меркулов с удовольствием отметил предельную подтянутость и свежесть Игоря Андреевича. Приятно пахнуло дорогим одеколоном, однако этот красивый, обаятельный человек не казался чистюлькой, он был одним из тех мужчин, в противоположность Малютову, на которых любая дерюжка смотрелась как королевская мантия.
– Вы по образованию военный? – поинтересовался Меркулов, невольно проникаясь симпатией к Манченко.
– Боже упаси. Хотя отчего в нашем советском менталитете так прочно укрепилось мнение о глупости военных? Как известно, дураков везде хватает. Колосов, скажем, весьма интеллигентный человек, хотя и генерал. Но я исключительно цивильный человек, даже в армии никогда не служил. Закончил МАИ. Можно сказать, работаю по специальности, – Манченко открыто, во весь рот, улыбнулся. Зубы у него были на редкость ровные и белые. – Если не считать бумажек, которые меня уже скоро похоронят под своей лавиной. У вас, наверное, то же самое. Живого общения маловато.
