Первый дон - Пьюзо Марио (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
И все-таки большинство римлян не верили, что аристократические, влиятельные, могущественные д'Эсте пойдут на брачный союз всеми обожаемого наследника гордого герцогства с невестой из семьи Борджа, испанских выскочек, несмотря на то что Александр восседал на папском престоле, а Чезаре располагал огромными богатствами и проявил себя блестящим военачальником.
Но Эрколе д'Эсте, отец Альфонсо и правящий герцог Феррары, был прежде всего реалистом. Агрессивность и военный талант Чезаре не составляли для него тайны. Он прекрасно понимал, что со всеми ее укреплениями Ферраре придется нелегко, если мощная армия Чезаре перейдет в наступление. А он не мог гарантировать, что такого не случится на следующий год, когда Чезаре начнет очередную военную кампанию.
Он также знал, что союз с Борджа превратит потенциально опасного врага в сильного союзника против венецианцев. И он помнил, что Папа, в конце концов, наместник Бога на Земле и глава святой матери-церкви. Все эти факторы в значительной мере компенсировали недостаточную аристократичность и отсутствие культуры семьи Борджа.
При этом д'Эсте во многом зависели от французов, и Эрколе, конечно же, хотел жить в мире с королем Людовиком. А последний ценил союзнические отношения с Папой, благожелательно относился к перспективе бракосочетания Альфонсо и Лукреции и в последние недели настоятельно рекомендовал Эрколе согласиться на этот союз.
Трудные и сложные переговоры продолжались не один день, и в конце концов, как случалось довольно часто, нерешенным остался только один вопрос – денежный.
В тот день Дуарте Брандао позвали в папскую библиотеку, где уже сидели Александр и Эрколе д'Эсте. Все надеялись, что на этом совещании удастся достичь окончательных договоренностей.
– Ваше святейшество, – начал Эрколе, – проходя по вашим великолепным покоям, я заметил, что их украшают работы одного лишь Пинтуриккьо. Нет ни Боттичелли, ни Беллини, ни Джотто. Не нашел я ни Перуджино, ни картин Фра Липпо Липпи.
Слова герцога не произвели ни малейшего впечатления. Александр не собирался менять сложившиеся взгляды на искусство.
– Мне нравится Пинтуриккьо. Со временем его признают величайшим из всех.
Эрколе покровительственно улыбнулся.
– Я думаю, что нет, ваше святейшество. Подозреваю, что во всей Италии вы – единственный, кто придерживается такой точки зрения.
Дуарте понял, что разговор об искусстве, заведенный Эрколе, – тактический ход, призванный подчеркнуть богатство художественной коллекции семьи д'Эсте и показать плебейские вкусы и культурное невежество Борджа.
– Возможно, вы правы, дон Эрколе, – сухо заметил он. – В городах, которые мы захватили в этом году, есть творения многих упомянутых вами художников. Чезаре предлагал прислать их сюда, но его святейшество отказался. Я все еще надеюсь убедить его в ценности этих произведений искусства, доказать, что они украсят Ватикан.
Кстати, совсем недавно мы говорили о том, что ваш родной город, Феррара, располагает великолепной коллекцией, не говоря уже о золоте и серебре.
Эрколе на мгновение побледнел, уловив намек Дуарте.
– Может, нам пора обсудить приданое, – разом переменил он тему разговора.
– На какую сумму вы рассчитываете, дон Эрколе? – спросил Александр, предчувствуя, что не услышит в ответ ничего приятного.
– Я думаю о трехстах тысячах дукатов, ваше святейшество, – без запинки ответил Эрколе д'Эсте.
Александр, собиравшийся начать торг с тридцати тысяч, аж поперхнулся вином.
– Триста тысяч дукатов – это немыслимо, – отрезал он.
– Но это самое меньшее, что я готов принять, ибо мой сын, Альфонсо, – обаятельный молодой человек с прекрасными перспективами, и желающих выйти за него замуж не счесть.
Торговались они не меньше часа, приводя всевозможные аргументы в свою пользу. Александр старался сбить цену, Эрколе не желал уступать. В какой-то момент даже поднялся, чтобы уйти.
Александр предложил компромиссную сумму.
Эрколе отказался, тогда уйти пригрозил Александр, но Дуарте убедил его продолжить переговоры.
В итоге Эрколе удовлетворился двумястами тысячами дукатов, суммой, которую Александр все равно посчитал чрезмерной, поскольку Эрколе добился и снятия с Феррары ежегодного налога, выплачиваемого святой церкви.
Вот так стороны договорились о брачном союзе десятилетия.
Вернувшись в Рим, Чезаре чуть ли не в первый день встретился с отцом наедине, чтобы справиться о своей узнице, Катерине Сфорца. Александр сообщил, что она пыталась бежать из Бельведере и в наказание ее перевели в замок Сант-Анджело, уже не в столь комфортабельные апартаменты.
Чезаре немедленно поехал к ней.
В замке Сант-Анджело, массивной крепости, помимо роскошных помещений находилась и подземная тюрьма, камеры которой не отличались удобствами. По приказу Чезаре охранники привели Катерину в один из больших залов. Она щурилась от яркого света, потому что давно уже не видела солнца. Красота осталась при ней, но пребывание в темнице, конечно, сказалось на ее облике.
Чезаре тепло приветствовал ее, наклонился, чтобы поцеловать руку.
– Дорогая моя, – он улыбался, – неужели ты глупее, чем я думал? Я обеспечил тебе наилучшие условия, а ты отплатила мне попыткой побега? Похоже, ты не так умна, как я себе представлял.
– Ты не мог не знать, что я попытаюсь сбежать, – мрачно ответила она.
Чезаре сел на обитую парчой кушетку, предложил Катерине занять место рядом, но она отказалась.
– Признаю, мысль о том, что тебе захочется сбежать, приходила мне в голову, но я надеялся на твое здравомыслие, полагал, что ты предпочтешь уютную спальню подземной камере.
– Даже самая комфортабельная тюрьма остается тюрьмой, – холодно ответила Катерина.
Чезаре находил ее очаровательной, пусть в поведении Катерины и сквозила отчужденность.
– И каковы теперь твои планы? Я сомневаюсь, чтобы тебе хотелось провести остаток дней в Сант-Анджело.
– А что ты можешь предложить? – полюбопытствовала она.
– Откажись от прав на Имолу и Форли. Дай обязательство не пытаться их отвоевать. Если ты подпишешь эти бумаги, я тут же отдам приказ освободить тебя, и ты поедешь, куда тебе вздумается.
Катерина лукаво улыбнулась.
– Я могу подписать любую бумагу, которую ты мне дашь, но с чего ты решил, что она удержит меня от попытки вернуть мои земли?
– Другой правитель, менее достойный, пошел бы на это. Но мне трудно поверить, что ты подпишешь такую бумагу без согласия со своей совестью. Да, конечно, вероятность того, что ты нарушишь данное тобой слово остается, но мы сможем доказать любому суду, что являемся законными владельцами. И твоя нечестность только усилит наши позиции.
– Ты на это рассчитываешь? – она рассмеялась. – Как-то не верится. Что-то ты от меня утаиваешь.
Чезаре одарил ее обаятельной улыбкой.
– Во мне говорит сентиментальность, а не здравый смысл, но я не могу допустить, чтобы такая красавица заживо гнила в подземелье. Это просто кощунство.
Катерина, к своему изумлению, нашла, что компания Чезаре ей очень даже нравится, но она заглушила голос сердца. У нее тоже был секрет, которым она могла бы поделиться с Чезаре, но не знала, стоит ли. Ей требовалось время на раздумья.
– Приходи завтра, Чезаре, – она мило ему улыбнулась. – Позволь мне обдумать твои слова.
Когда Чезаре появился в Сант-Анджело на следующий день, к нему вновь привели Катерину. Она воспользовалась услугами служанок, которых он ей послал, приняла ванну, расчесала волосы. Даже одежду постаралась привести в порядок, чтобы произвести на него наилучшее впечатление.
Он шагнул к ней, а она не отступила назад, наоборот, качнулась к нему. Чезаре обнял ее, увлек на кушетку, страстно поцеловал. Но когда она отстранилась, не попытался навязать ей свою волю.
На этот раз первой заговорила она, пробежавшись пальцами по его каштановым волосам.
