Кафедра - Житков Андрей (библиотека книг TXT) 📗

Митя вышел из деканата с расписанием на второй семестр. Он на вытянутых руках понес огромный лист по коридору к доске объявлений. За ним стайкой семенили студентки.

— Дмитрий Алексеевич, у меня всего один зачет не сдан по физкультуре. Может, можно в виде исключения как-нибудь стипендию?! — жалостливым тоном просила одна, длинноногая, с прыщавым лицом.

— Никаких исключений, девушки! Стипендиальная комиссия была, ваш поезд ушел еще позавчера. Занимайтесь лучше. Не ходите на свидания вместо физкультуры.

— Хвостовочку подпишите, пожалуйста!

Митя, не глядя, поставил на экзаменационном листке закорючку.

— А японские стажеры в следующем году будут учиться? — спрашивала другая, довольна яркая девица, явно желающая выйти замуж за иностранца.

— Не знаю, не знаю. Все зависит от поступления заявок. Еще этот год закончить надо, — вся доска была увешана прикрепленными на кнопки записками. — Видите, вместо того, чтобы расписанием интересоваться, гореть в учебе, любовные послания пишут! Снимите все записки, повесьте их с краю, чтоб не мешались, — он ногтем отковырял от доски несколько старых кнопок, стал вешать расписание. Девицы ему помогали.

— Иностранный у нас кто вести будет? — поинтересовалась третья, маленького роста. Она, встав на цыпочки, усердно вкручивала кнопку в деревянную рейку.

— Не знаю, ничего не знаю, — Митя отошел от доски, полюбовался своим расписанием. — Девушки, все вопросы, пожалуйста, завтра в приемные часы. Мне сейчас абсолютно некогда.

Девицы исчезли, Митя, сверившись с листочком, испещренном цифрами, карандашом проставил в расписании несколько аудиторий.

— Дмитрий Алексеевич, — раздался за его спиной мужской голос. Он обернулся. Перед ним стоял красивый черноволосый парень небольшого роста, лет двадцати пяти. В его лице едва заметно проглядывали восточные черты полукровки. Одет он был в добротную дубленку и модные туфли.

— Вы студент? Завтра в приемные часы, пожалуйста.

— Я — Марат, — сказал парень.

— Какой еще Марат? — сморщился Митя, будто пытаясь что-то припомнить. На самом деле он сразу понял, кто перед ним, и где-то в животе зародилась неприятная нервная дрожь. — Что вы хотели?

— Дмитрий Алексеевич, вы, наверное, забыли. Вы мне денег должны, — говорил Марат очень вежливо и тихо.

— Молодой человек, вы ошибаетесь. Я никому ничего не должен. Мне — должны, это верно, а я — нет. У меня принцип — не занимать у незнакомых людей.

— Забыли, это понятно, — вздохнул Марат. — Правильно, больше трех лет прошло. Вы у меня по университету “корабли” пускали. Полторы тысячи “баксов” с отдачей до первого сентября. С первого по проценту в день. К сегодняшнему дню ваш долг составил больше восемнадцати тысяч. Если хотите, могу на машинке точно посчитать.

— Ага, сейчас! Да, вы шутник, молодой человек! — Митя нервно рассмеялся. — Во-первых, я вас впервые в жизни вижу, во-вторых, денег у вас никогда не занимал, в-третьих, у вас не все в порядке с мозгами — заявлять зам. декана, человеку облеченному властью, такое! Знаете, как называются ваши действия на языке уголовного права? Вымогательство. Рэкет. Если вы не студент, как попали в университет? Кто вас пустил? Немедленно убирайтесь, иначе я вызову охрану! Вы меня поняли?

— Ладно-ладно, — Марат поднял руки, как бы показывая, что сдается. — Я все понимаю — сумма для вас нереальная. Видите ли, у меня почти все конфисковали. Поймите и вы меня. Я должен встать на ноги? Мне нужна квартира, машина — элементарные вещи. Если человек оступился, так его будут всю жизнь пинать? Я не буду обращаться за помощью к бандитам или “афганцам”, скощу вшестеро. Всего три штуки. Думаю, эта сумма для вас не очень обременительна.

— Ну ладно, молодой человек, я понял — вы сумасшедший. По вам психушка плачет. Вызываю охрану, — Митя резко развернулся и зашагал к деканату.

— А все-таки вы, Дмитрий Алексеевич, подумайте над моим предложением. Вы мне симпатичны, и хотелось бы прийти к мирному соглашению, — сказал вслед ему Марат. — Я вам через три дня позвоню.

Митя завернул за угол. Его деланно спокойная походка тут же изменилась. Он почти бегом бросился по коридору. Перед тем, как запереть дверь деканата, выглянул, проверяя, не пошел ли Марат за ним следом. Бросился к телефону.

— Алло, Вика, это я! Вы с Дашкой дома?

— Ага, с тобой твоя любовница разговаривает. Что за глупые вопросы? — сказала Вика насмешливо.

— Сейчас не до шуток! Запри входную дверь на все замки, задвинь засов! До моего прихода с Дашкой никуда ни шагу! К окнам не подходить, на телефонные звонки не отвечать! Тем более, если кто-то позвонит в дверь! Я буду минут через сорок и позвоню специальным звонком. Два коротких, длинный, два коротких. Запомнила? Вы пока что собирайтесь…

— Да что случилось-то? — от его взволнованной тирады голос у Вики сделался тревожным.

— Приеду — объясню. Собирайтесь, говорю. Переедете на дачу к родителям. На неделю, на две, не больше. В садик я сам позвоню, договорюсь с заведующей. Скажу, собрались в отпуск на зимний курорт. За две недели попробую все уладить.

— Ты уверен, что так надо?

— Абсолютно, — Митя повесил трубку и стал собирать “кейс”, лихорадочно соображая, что теперь делать. Трех тысяч у него на данный момент не было. Почти все деньги он вложил в сделку, которую сейчас проворачивал тесть через свою фирму. Ну, максимум, полторы тысячи он может наскрести. А что дальше? Марат сказал свое последнее слово и теперь не успокоится, пока не получит всю сумму. И как его тогда угораздило не вернуть тогда деньги? Ну да, а кому, когда их всех повязали? Ходить искать вчерашний день, напрашиваясь к обноновцам в машину с решеточкой: ребята, вы меня забыли. Я мелкий оптовик. Возьмите, пожалуйста, в тюрьму за распространение. Нет, он должен был обязательно найти кого-нибудь из людей Марата, всучить эти несчастные полторы штуки! Зря послушался бармена, сказавшего, что все списалось. Черта-с два! Жадность фраера сгубила. А если сослаться на него? Наверняка он для Марата никакой не авторитет. Обратиться в органы? А что толку? После отсидки он наверняка чист как стекло, и документы в порядке. Ну, возьмут его под белы рученьки по Митиной наводке, проводят в отделение, продержат часа три, а потом отпустят восвояси. Это Марата только озлобит, и тогда он, действительно, может обратиться к бандитам… Неожиданно Мите в голову пришла одна замечательная идея, при реализации которой он мог бы одним махом избавиться от неожиданно свалившихся на его голову неприятностей. Он вскочил со стула, бросился к двери, но прежде чем открыть ее, посмотрел в замочную скважину, нет ли кого в коридоре. Обзор был ограничен, и Митя приложил ухо к двери. “Господи, что я делаю? Как последний идиот! Этот ублюдок сказал — через три дня, значит три дня меня никто не тронет, ”— на самом деле, Митя ни в чем теперь не был уверен, животный, неуправляемый страх мешал ему взять себя в руки, сосредоточиться, и подобными мыслями он пытался себя успокоить.