Туманный берег - Русанова Вера (книги без сокращений .txt) 📗
Отдала фотографию, повернулась на каблуках и стремительно вышла из кабинета.
* * *
Она снова думала о белых волосах, когда стояла перед книжным шкафом в Маринкиной комнате и задумчиво теребила кисточку на хвосте игрушечного львенка... Белые волосы или дорогой хороший парик?
- Твоя замечательная подружка Света, она не носит парик случайно? спросила Лиля прямо с порога. Маринка опешила:
- А какая разница? - Потом задумалась: - Может и носит? Черт её знает! У нее, знаешь, прическа такая интересная: челочка, каре внутрь подвитое, а сверху обязательно шляпка соломенная. Ну, или что-то вроде кепочки пляжной.
- Значит, это вполне мог быть парик?
- В общем, да... Я только не пойму, к чему ты это все спрашиваешь?
- Да это я так, о своем. О том, что проще надо быть, - Она хмыкнула. Женщину вспомнила из кафе, которая синими пальцами народ пугала. Тогда я почему-то не собиралась искать среди черноволосых - сразу про парик подумала.
- Света при чем, ты объясни? - не отставала Марина.
- Ты с ней до сих пор видишься?
- Да так как-то... В принципе, нет. Давно уже не встречались. Пропала. Дела, наверное? А может в отпуск уехала?
Лиля спокойно подвинула к ней телефон:
- Координаты её есть? Звони!
- Зачем? Мы с ней так-то не очень близкие подруги... Нет, погоди, ты мне сначала все объяснишь!
- Если ты не хочешь мне помочь, я обращусь к Валерке. Точнее, к его жене. У неё тоже появилась белокурая подруга, которая очень бурно сетовала на то, что все мужики бегают к своим бывшим любовницам. Так бурно и так целенаправленно, что к моменту появления милиции Тома Киселева уже считала меня врагом номер один и очень оперативно назвала следователю мое имя.
- Но Светка.., - начала было Марина.
- Твоя Светка расспрашивала про Валеркину дачу, ведь так? Как бы невзначай? Где находится, да по какому шоссе ехать? Наверное, в плане обмена информацией: а мы были на даче там-то, а вы где?
- Лиля, я уже не помню!
- А я поклясться могу, что ты и координат её не найдешь. Потому что их у тебя нету. Или есть телефон какой-нибудь прачечной. Мне такой тоже давали. Ну, давай, звони!
Марина растеряно подтянула к себе красную записную книжку, пролистнула несколько страничек, глядя при этом прямо перед собой. Потом сказала неуверенно и почти испуганно:
- А ведь, ты знаешь, Лиль, у меня, действительно, нет её телефона. Записывала где-то: "Света с Автозаводской" и все. Ну, сколько мы встречались? Раз пять, может быть. Два раза по магазинам шлялись, однажды в кафе сидели... Она как-то сама появлялась: "Привет-привет! Чем занимаешься? Пошли гулять!"
- Как твоя Света выглядела?
Та испугалась ещё больше:
- Как? Да обыкновенно! Я же тебе, по-моему, говорила: белая, фигуристая, размалеванная. В общем, ничего особенного. Пятнадцать раз на улице встретишь и не запомнишь.
- Отлично! - Лиля невесело усмехнулась. - Но без белых-то волос ты её, надеюсь, узнаешь?
Маринка прикрыла ладонью рот:
- Так это что, действительно, так серьезно? Ты думаешь, что это она... То есть, это получается, что я... Лиля, кто это?!
- Потом скажу, - она встала и, не дожидаясь приглашения, прошла в комнату. - Собирайся, поедем. Посидим возле одного замечательного подъезда, воздухом свежим подышим. Я пока книжки у тебя в шкафу посмотрю. Не возражаешь?
Марина, естественно, не возражала. Первой бросилась в комнату, схватила с полки косметичку и флакон туалетной воды, убежала в ванную. Лиля же подошла к шкафу и тихонько щелкнула ногтем по черному пластмассовому носу львенка-талисмана. Львенок равнодушно таращил на неё косенькие глазки, а она думала о том, другом львенке, нарисованном уже мертвой рукой на грязном подвальном песке...
Вернулась подруга минут через десять. Слегка подкрашенная, напряженная, с темнеющей в глазах тревогой. Извинившись за то, что копается, открыла дверцу шифоньера, достала белый бюстгальтер и длинное вискозное платье, стягивающееся сзади на талии мягким пояском. Торопливо переоделась, бросив смятый халат на кровать, сглотнув слюну, сообщила:
- Я готова. Поехали.
И они поехали. Сначала на троллейбусе, потом на метро. Прошли сквозь арку благопристойной "китайской стены" района, с магазинами, сбербанками, парикмахерскими и фотоателье. Немного поплутали по дворам. Наконец, забрались в сырую темную глушь, где серые "панельки" уныло выглядывали из зарослей корявых тополей с огромными лопухастыми листьями.
На лавочку перед самым подъездом садиться, естественно, не стали перешли на противоположную сторону детской площадки и там устроились рядом с ребристыми гаражами-"ракушками", занявшими полгазона.
Ждать пришлось долго. Маринка все искурилась и начала уже нервно хихикать на тему того, что надо было взять с собой помидоров, вареных яичек и термос с чаем - как на пикник. Лиля не отвечала. Она ощущала себя снайпером, которому дается три секунды и только один выстрел. Выстрел, который нужно успеть сделать между ударами собственного сердца.
Через два часа несчастная Марина принялась тихо подскуливать:
- Ну, сегодня же выходной! Может она, вообще, не появится? Может она уехала? Так и будем до ночи здесь сидеть?
И в этот момент дверь подъезда распахнулась.
Она вышла, приложив ладонь козырьком ко лбу и сощурившись на солнце. Убрала руку от лица, поправила на плече белую летнюю сумочку, сделанную из переплетенных полосок кожи. Слегка покачиваясь на тонких каблуках, спустилась с крыльца. На ней не было ни солнцезащитных очков, ни парика. Незагорелое, довольно бледное лицо, на самом деле, хорошая фигура. Лиля с удивлением поняла, что впервые это заметила. Подчеркнуть талию, наложить яркий макияж, надеть парки - черный, либо белый - и получится совсем другая женщина. Другая, незнакомая...
- Светка! - выдохнула Марина. - Честно слово, Светка! Только со стрижкой и одета не так, как обычно... Лиля, кто это? Как ты её выследила?
- Это Алла, - ответила она почти спокойно и, разжав ладонь, выронила на землю сломанную и перекрученную зеленую веточку. - Алла Леонидовна Денисова. Талантливый педиатр, попытавшийся когда-то спасти новорожденную дочь Олеси Кузнецовой...
Спустя три часа Лиля зашла в главный подъезд областной прокуратуры, сказала дежурному, что у неё нет повестки, и её никто не вызывал, но ей необходимо срочно встретиться со следователем Андреем Щурком. Дежурный куда-то позвонил, её пропустили. Она некоторое время постояла на лестнице, борясь с головокружением и противным, скользким страхом, заставляющем все тело противно дрожать. Расстегнула сумочку, проверила, на месте ли фотографии...
В результате случилось именно то, чего она больше всего боялась. Следователь был в кабинете не один, а с тем самым, наглым и белобрысым оперативником, жевавшим когда-то шоколадку с "лионом". Оперативник сидел на подоконнике и курил, стряхивая пепел в банку из-под кофе. Темноволосый следователь что-то писал на листе бумаги. В кабинете висело кружевное облачко сизого дыма, в грязное оконное стекло билась несчастная оса.
- Ба! Какие люди! - воскликнул оперативник, отставив банку и хлопнув себя ладонями по коленям. И зло добавил. - Только рыжие! И где ж это мы прятались?
- Я уже не прячусь. Я пришла, - сказала она.
- А чего так? Деньги кончились? Жрать стало нечего? Ребенок где?
- Оля со мной... То есть, сейчас она в одной квартире, с ней няня. Няня ничего не знала, она не в курсе.
Следователь словно бы и не удивился её приходу. Спокойно отодвинул листок в сторону, вздохнул:
- Очки, пожалуйста, снимите.
Лиля только теперь сообразила, что до сих пор стоит в солнцезащитных очках. Торопливо сдвинула их на лоб, передернула плечами:
- Извините...
- Ничего... Вы пришли сделать чистосердечное признание или... Или случилось что-то еще?
Она заглянула в его карие глаза, и на секунду ей показалось, что он тревожно ждет чего-то... Впрочем, белобрысый тут же перебил:
