Кто посеял ветер - Нойхаус Heлe (читать хорошую книгу .txt) 📗
– Я тоже так считаю, – согласился он и вышел из кабинета.
– Марк! Ты здесь?
Голос Рики проник в его сон. Он не хотел просыпаться. Не сейчас. Не…
– Марк!
Он открыл глаза и в недоумении огляделся. В кармане его брюк стрекотал мобильник. Почему он лежит на покрытом сеном полу? Что случилось? Сколько времени он тут проспал? Он вытащил телефон, но тот уже замолчал. И только теперь на него нахлынули воспоминания. Рики в ванне, полиция, бегство. Он быстро поднялся на ноги.
– Рики! – крикнул он. Несмотря на то, что его кожа была влажной от пота, он дрожал всем телом. Может быть, ее голос просто приснился ему? Он приблизился к слуховому окну и вдруг увидел перед собой ее лицо.
– Ну, наконец-то! – сказала она. – Боже, как ты выглядишь!
У Марка гора свалилась с плеч. Он наклонился над слуховым окном и обнял Рики за шею.
– Осторожней! – предостерегла его она. – А то я упаду с лестницы!
– Рики! – Он заплакал. – Как я рад! Я… я подумал, что ты… ты…
У него не повернулся язык произнести слово «умерла». Схватив его за предплечья, она освободилась от объятий.
– Ты весь в крови и грязи, – сказала она, отшатнувшись от него. Он не обратил на это никакого внимания, поскольку был счастлив видеть ее живой.
– Я… я хотел освободить тебя и порезался ножом, – сказал он. – И тут вдруг появились полицейские. Один направил на меня пистолет, но я убежал. А что, собственно, случилось?
– На меня напали, – ответила Рики. Она взяла стоявшее неподалеку ведро, перевернула вверх дном и села на него. – Кто-то выпотрошил рабочий кабинет Яниса. Это какой-то кошмар!
– Напали? Кто?
– Если бы я знала. – Она уперлась подбородком в ладони и покачала головой. – С Янисом произошел несчастный случай. Мне только что рассказал об этом лесничий, который укладывал его в машину «Скорой помощи».
Марк пристально смотрел на нее. Вот это новость!
– Мне нужно ехать к нему в больницу, – продолжала Рики. – Ему нельзя обо всем этом рассказывать. Он придет в бешенство, когда узнает, что его компьютер и все документы пропали!
– Компьютер? И все документы общественного инициативного комитета? – удивленно спросил Марк.
Рики со вздохом кивнула.
– Кто же это мог быть?
– Какая разница! Вся работа насмарку. Теперь твой отец поставит свои ветротурбины.
Марк почесал в раздумье голову. Боль почти прошла. Он вдруг вспомнил о своей находке.
– Подожди. – Юноша проворно взобрался по лестнице вверх и почти тотчас спустился назад. – Взгляни-ка, – произнес он вполголоса и протянул ей ружье. – Я его нашел там, наверху.
Рики вскочила с ведра. Немного поколебавшись, она взяла у него ружье.
– Его засунули между тюками сена, почти в самом конце конюшни. – Он стряхнул с тенниски и джинсов приставшие соломинки.
– Я в оружии не разбираюсь, но могу сказать, что оно настоящее. Во всяком случае, достаточно тяжелое. – Держа ружье своими тонкими пальцами, она смотрела на него в растерянности. – Кто мог засунуть его туда?
– Может быть, Янис? – предположил Марк.
Рики взглянула на него округлившимися глазами.
– О господи! – воскликнула она. – Это, наверное, то самое, из которого застрелили Людвига. – Осторожно положила ружье на пол и посмотрела на него так, будто это была ядовитая змея. – Почему ты решил, что это Янис мог спрятать его там? – спросила она, недоверчиво глядя на него.
– Потому, что он постоянно лжет, – резко ответил Марк. – Он говорил мне, что выступает против парка ветрогенераторов, поскольку эти установки в данном месте совершенно бесполезны и здесь должна быть природоохранная зона.
– Ну и что? Так оно и есть. – Голубые глаза Рики пристально смотрели на него, и ему вдруг захотелось плакать. Сейчас он может все испортить! Почему бы ему просто не держать язык за зубами?
– Но он вовсе не поэтому выступает против парка. Все, что он говорил в телевизионном интервью, – ложь. Ему до этого нет никакого дела! Истинная причина заключается в том, что он хочет отомстить моему отцу, который его уволил. Он сам позавчера сказал это Нике. И тебе говорил то же.
Рики еще несколько секунд смотрела на него, потом подняла ружье и вскарабкалась по лестнице. Марк молча следил за ней и ждал, когда она спустится.
– Я спрошу Яниса, – произнесла она решительным тоном. – Сейчас я поеду в больницу и прямо спрошу его об этом. И если действительно он спрятал ружье в моей конюшне, то ему не поздоровится.
Скрестив на груди руки, Пия прислонилась к стене коридора, выкрашенной масляной краской в желтый цвет. Когда из дверей вышел Боденштайн, она оттолкнулась от стены и направилась к нему.
– Мы задержали Фрауке Хиртрайтер, – сказала она. – Отреагировала она довольно спокойно. Я думала, будет буря возмущения или даже сопротивление, а она прочитала санкцию на арест, и всё. Теодоракиса мы, к сожалению, не нашли, но это вопрос времени. Возможно, когда мы получим признание от Фрауке Хиртрайтер, он окажется непричастен. Как и Радемахер. Я подумала, ты и Кай займетесь этим, а мы с Кемом допросим Фрауке Хиртрайтер.
– Пия, – начал было Боденштайн, но она продолжала говорить, ничего не замечая. Глаза у нее горели. Перспектива прорыва в этом вязком, трудном расследовании чрезвычайно вдохновляла ее.
– Сегодня утром какие-то люди проникли в дом Теодоракиса и вынесли все из его рабочего кабинета. Вломщики напали на госпожу Францен, замотали ее клейкой лентой, словно мумию, и положили в ванну. И кого, как ты думаешь, мы застали в доме Теодоракиса? Ни за что не догадаешься! – Она сделала небольшую паузу, выжидающе глядя на него. – Сына Штефана Тейссена! Он стоял на коленях перед ванной с кухонным ножом в руке. Кристиан считает, что он намеревался причинить женщине вред. Я в этом не уверена, но с парнем явно что-то не так. Еще во дворе «Рая для животных» он выскочил нам навстречу на мотороллере и поцарапал мой автомобиль. Кристиан сделал запрос на задержание и выяснил, что его мотороллер зарегистрирован на имя Рольфа Гроссмана! Слишком много совпадений, ты не находишь? По дороге сюда я все думала, что он там делал, и мне кажется…
– Пия! – прервал Оливер ее словесный поток. – Я должен кое-что тебе сказать.
– Это не может подождать, пока мы…
– Нет, к сожалению. – Боденштайн сунул руки в карманы брюк и тяжело вздохнул. – Госпожа Энгель только что объявила мне, что отстраняет меня от расследования и отправляет в отпуск. Якобы вследствие моей пристрастности в этом деле.
– Что? – Пия в недоумении уставилась на него. – Пристрастности? Как это понимать?
Боденштайн медленно покачал головой.
– Мне нужно было рассказать тебе обо всем раньше.
– О чем это – обо всем?
Могло ли быть такое, что братья Хиртрайтер ничего не сказали ей о завещании их отца? Или она просто испытывала его?
– Радемахер и Фрауке Хиртрайтер ждут тебя, – уклончиво ответил Боденштайн.
– Подожди-ка. – У Пии между бровей пролегла глубокая складка, что было явным признаком гнева. – Тебе не кажется, что ты должен мне все подробно объяснить, вместо того чтобы говорить загадочными намеками? В конце концов, я хочу знать, что происходит!
Ее трясло от ярости. Она чувствовала себя уязвленной. И была абсолютно права. Боденштайн собрался с духом.
– Это долгий разговор, в двух словах не расскажешь, – сказал он. – Я заеду к тебе сегодня вечером, если не возражаешь.
Кирххоф холодно смотрела на него. Оливер уже ждал, что она ответит отказом.
– Ладно, хорошо, – сказала наконец Пия. Самое время, говорил ее взгляд. – В восемь часов вечера, у нас в усадьбе. Я тебе позвоню, если за это время произойдет что-нибудь непредвиденное.
Она повернулась и пошла прочь. Подошвы ее спортивных туфель издавали визгливые звуки, отлипая от покрытого линолеумом пола. Прежде чем повернуть по коридору в сторону К-2, Пия замедлила шаг и повернулась.
– И не заставляй меня ждать, – предупредила она.
