Сдвиг - Кринг Тим (лучшие книги .txt) 📗
Мельхиор достал из кармана брюк маленький футляр на «молнии». Он поднес его к лицу, будто портативную рацию, и опустил снова. Мимо Чандлера пробежал какой-то мужчина с фотоаппаратом, на ходу делая снимки. Мельхиор расстегнул «молнию», и Чандлер увидел, что в футляре лежала только одна сигара, которую тот достал и неторопливо развернул, будто находился в гостиной, а не на месте убийства.
На Чандлера накатила знакомая волна полного изнеможения. Казалось, неведомые пиявки высосали из его тела даже костный мозг, и он чувствовал себя марионеткой, у которой перерезали все веревки.
— Что… что это?
— Это? — Мельхиор поднес сигару к губам и, причмокивая, раскурил. — Как говорит доктор Фрейд, Чандлер, иногда сигара — всего лишь сигара.
Он встал, посмотрел в сторону туннеля, где исчезли последние машины кортежа, и поставил Чандлера на ноги.
— Ты… ты убил его!
Мельхиор задумчиво выпустил облако дыма.
— Кто может знать наверняка имя убийцы Джона Кеннеди? Был ли это я? Или Каспар? Или ты? Или тот парень на травяном холме?
Чандлер посмотрел на холм, куда показал Мельхиор. Он ничего не увидел, а вот Джин Хилл, Том Тилсон и Эд Хоффман видели. Какую-то неясную фигуру, которая исчезла так же быстро, как появилась. Кто знает, может быть, им это привиделось, но они до самой смерти утверждали, что видели там человека с оружием.
Мужчины спустились по травяному склону к автостоянке, где Мельхиор оставил «рэмблер» БК. Однако через несколько шагов Мельхиор остановился. Он смотрел на невысокого человека с каштановыми волосами, который решительно вышел из главного входа в книгохранилище. Руки сжаты в кулаки, зубы стиснуты: было видно, что он изо всех сил старается идти шагом. Он смотрел прямо перед собой, но Чандлеру показалось, что он скосил взгляд в их сторону и в глазах его промелькнули страх, смятение, гордость. Его заметили на Дили-Плаза, но большинство людей впервые увидели черты его лица по телевизору тем же вечером. Однако некоторые — и особенно заместитель шерифа Роджер Крейг — запомнили его на всю жизнь. Крейг клялся, что видел, как мужчина, подходивший под описание Ли Харви Освальда, садился в машину в конце травяного холма. За рулем светло-зеленого «рэмблера» был очень смуглый мужчина.
— Куда ты меня везешь? — спросил Чандлер, залезая в машину.
— В будущее, — ответил Мельхиор, садясь за руль. — В то самое светлое будущее, которое мы с тобой создадим.
Эпилог
Даллас, штат Техас
22 ноября 1963 года
На экране телевизора женщина средних лет и старик степенно пьют из нарядных кофейных чашек. Несмотря на свое отчаянное положение, БК вспоминает, как Эдгар Гувер и Клайд Тол сон обсуждали соусницы и масленки. Он смотрит на экран и старается освободить правую руку от скотча, которым привязан к стулу. От его усилий скотч сворачивается в узкие липкие полоски, которые становятся еще прочнее, но чуть свободнее. БК изо всех сил тянет руку и сдирает кожу, отчего на запястье появляется похожая на браслет полоска крови. Он не сдается и снова тянет, кровь служит смазкой.
— У меня есть очень интересная новость, — говорит женщина, а мужчина продолжает пить кофе с таким видом, будто только что закончил десерт. — Твой правнук с матерью приедут к нам на ужин в День благодарения.
— Должен сказать, что я удивлен, — отвечает старик, хотя все его внимание почему-то направлено на чашку. Возможно, там записаны его слова? Он наклоняется, чтобы сделать очередной глоток, когда неожиданно из единственного динамика раздается резкий сигнал, картинка исчезает и сменяется черной заставкой с белыми буквами:
«Экстренное сообщение информационной службы Си-би-эс».
Через мгновение тишину заполняет четкий и размеренный голос Уолтера Кронкайта, вещающего, будто Господь из хаоса. Но Кронкайт возвещает не о начале мира, а о его конце.
— Экстренное сообщение информационной службы Си-би-эс. В Далласе, штат Техас, были сделаны три выстрела по кортежу президента Кеннеди, когда тот проезжал через центр города. Согласно первым сообщениям президент Кеннеди серьезно ранен.
БК не сомневается, что челюсть у него не отвисла лишь потому, что рот перетянут лентой. Он смотрит на экран, но на нем только белые буквы заставки на черном фоне, а тем временем невидимый размеренный голос лучшего диктора страны продолжает:
— Только что получены новые сообщения. Они подтверждают уже известные факты. В президента Кеннеди стреляли, когда его кортеж проезжал через Даллас. Миссис Кеннеди с криком «Нет!» бросилась к мистеру Кеннеди. Кортеж промчался дальше. По сообщению информационного агентства Юнайтед Пресс, раны, полученные президентом Кеннеди, могут оказаться смертельными. Повторяем экстренное сообщение Си-би-эс. В Далласе, штат Техас, в президента Кеннеди стрелял убийца. Оставайтесь с нами и узнавайте новости по Си-би-эс.
На заднем фоне слышится чей-то голос: «Коннэлли тоже!» — а потом на экране появляется ложка, которая раскачивается как маятник. Стук сердца, бьющегося с размеренностью метронома, или, наоборот, метронома, бьющегося с размеренностью сердца. «Настоящий кофе, который варится моментально!»
Реклама «Нескафе». БК хмыкает. Наверное, старик пил как раз его. Реклама вечерней серии «Шоссе-66». БК смотрит на лицо Джорджа Махариса, играющего в сериале роль База, и как ветер треплет его черные волосы, когда он садится за руль знаменитого красного двухместного «шевроле-корвет». Почему-то он вспоминает, как ему рассказывали, что машина, на которой разъезжают Баз с Тодом, на самом деле светло-голубая. Вроде бы в черно-белом фильме она смотрится лучше, чем действительно красная. Еще одно подтверждение — если кто-то в нем еще нуждается, — что вещи далеко не всегда такие, какими кажутся.
БК снова принимается за работу по освобождению, сильно сомневаясь, что вечером покажут очередную серию «Шоссе-66».
Москва, СССР
24 ноября 1963 года
Квартира на берегу Москвы-реки с видом как на открытках, даже если дует холодный пронизывающий ветер, пахнущий тухлой рыбой. Четыре комнаты, каждая размером с бассейн. Высокие потолки, украшенные золотой резьбой стены, инкрустированные полы, больше похожие на вышивку, чем на мозаику из дуба, сандалового дерева и перламутра. При царе в таких квартирах жили аристократы или крупные чиновники, сейчас — партийные функционеры или ценные перебежчики.
— У Каспара в Минске квартира была в два раза меньше, уж поверь, — говорит Ивелич, показывая Мельхиору квартиру. — И она намного лучше моего дома.
— Я не перебежчик, — хмурится Мельхиор. — И Каспар тоже.
— Да-да, расскажи об этом своему соседу Киму Филби.
Но сейчас Мельхиора больше беспокоит не его новый дом, а спящий человек, прикованный к больничной кровати, которая для надежности стоит в большой клетке из стальных прутьев. Он не просыпается уже двое суток.
— Почему он не просыпается?
— Я не понимаю, — отвечает Келлер, листая записи и нервно перекладывая инструменты с места на место. — Я дал ему прелудин, эпинефрин и метамфетамин. Я даже вколол ему кокаин, причем в количествах, от которых сердечный приступ случился бы и у слона. А у пациента пульс всего десять ударов в минуту! Вы уверены, что не переусердствовали с успокоительным?
— Говорю же, что вообще ничего ему не давал! Он отключился в машине, когда мы ехали к самолету. И с тех пор не просыпался.
— Мельхиор. — В дверях гостиной появляется Ивелич. — Тебе это надо видеть самому.
— Я не выпущу тебя из этой клетки, пока не поймешь, в чем дело, доктор, — говорит Мельхиор, переходя в другую комнату. — Или ты его разбудишь, или сам умрешь вместе с ним!
В гостиной стоит только большой телевизор, над которым висит огромная хрустальная люстра, похожая на шапку ледника, пробившего потолок. На ее фоне телевизор выглядит не современным техническим устройством, а ящиком Пандоры. Даже голоса из динамиков, звучащие за шесть тысяч миль, кажутся какими-то потусторонними, будто вопли призраков, пытающихся вырваться из ада. Маленький экран показывает кирпичное помещение с низким потолком, забитое людьми. Вспышки фотоаппаратов, взволнованные голоса, атмосфера нервного ожидания — напряжение столь велико, что его, кажется, можно потрогать рукой.
