Из царства мертвых - Буало-Нарсежак Пьер Том (читать бесплатно полные книги .TXT, .FB2) 📗
— Мадлен!
Стоя за бочками, он смотрел на реку, не понимая толком, что произошло. На берегу остался лишь один обрывок конверта. Белея, он, казалось, полз между камнями, то останавливаясь, то забегая вперед, будто крошечный зверек.
— Мадлен!
Он поспешно сорвал с себя пиджак и жилет. Три широких круга все еще расходились по воде. Флавьер нырнул. Грудь сдавило от холода. И все равно где-то в глубине души, как в бреду, звучал несмолкающий вопль: «Мадлен! Мадлен!» Вытянутые руки коснулись скользкого дна. Оттолкнувшись ногой, он с шумом вынырнул, до пояса высунувшись из воды, и разглядел ее в нескольких метрах от себя. Лежа на спине, она все больше погружалась в воду, уже обмякшая, как утопленница. Он поднырнул, чтобы обхватить ее за талию, но его руки ощутили лишь тонкие струйки воды, обвивавшиеся вокруг пальцев, словно водоросли. Пытаясь хоть что-нибудь нащупать, он из последних сил боролся с течением. Почувствовав жжение в пустых легких, на секунду вынырнул, глотнул воздух и глазами, полными воды и слез, едва различил темную массу, почти скрывшуюся под водой. Он снова косо ушел под воду, ухватился за какую-то одежду, пробежался по ней пальцами, пытаясь найти шею… Наконец, зажав рукой голову Мадлен, он вытянул другую руку вверх, стремясь поскорее вырваться наружу. Тело было страшно тяжелым, его приходилось с силой вытягивать из воды, словно из ямы, рвать с корнями. Флавьер различил берег, он был недалеко… но силы его почти иссякли. Сказывалось отсутствие тренировок, дыхание стало прерывистым. Набрав побольше воздуха, он наискось против течения поплыл к мосткам, у которых была причалена лодка. Ткнувшись плечом в цепь, повис на ней, давая воде прибить себя к берегу. Ноги коснулись затопленных ступеней причала. Он выпустил цепь, ухватился за камень, взобрался на одну, потом на другую ступеньку, прижимая к себе Мадлен. С них ручьями стекала вода, стало чуть легче. Он опустил Мадлен на ступеньку, изменил хватку и, подняв ее одним рывком, вытащил наверх. Там он упал на колено и, совсем обессиленный, перекатился на бок. Лицо заледенело под порывами ветра. Первой пошевелилась Мадлен. Тогда он сел и взглянул на нее. Вид у нее был жалкий: волосы прилипли к щекам, кожа покрылась пятнами. Глаза были широко открыты и задумчиво смотрели в небо, будто стараясь там что-то разглядеть.
— Вы не умерли, — выговорил Флавьер.
Мадлен перевела взгляд на него. Казалось, она видит его откуда-то издалека.
— Не знаю, — прошептала она. — Умирать не больно.
— Идиотка! — закричал на нее Флавьер. — Ну-ка, давайте шевелитесь!
Подхватив Мадлен под мышки, он поставил ее на ноги, но она повисла на нем всей тяжестью. Тогда он взвалил ее на плечо. Весила она немного, к тому же неподалеку было бистро. И все же, когда он добрел до дверей, ноги у него подкашивались от усталости.
— Эй, там!.. Кто-нибудь!
Он поставил Мадлен на ноги. Она пошатывалась, стуча зубами от холода.
— Эй!
— Иду, иду! — послышался голос.
Откуда-то из кухни появилась женщина с ребенком на руках.
— Несчастный случай, — объяснил Флавьер. — У вас не найдется какой-нибудь одежды? Мы совсем промокли…
Стараясь успокоить женщину, он нервно посмеивался.
Малыш заплакал, и мать принялась его укачивать.
— У него зубки режутся, — пояснила она.
— Лишь бы во что-то переодеться, — твердил Флавьер. — Потом я вызову такси… Пойду принесу пиджак. Там у меня бумажник. Налейте мадам рюмку коньяку… чего-нибудь покрепче!
Он старался создать более теплую, дружескую обстановку, чтобы успокоить Мадлен и вызвать у хозяйки сочувствие к их передрягам. Сам он, казалось, был полон радости, энергии и силы воли.
— Присядьте! — прикрикнул он на Мадлен.
Он пересек пустынную набережную, добежал до груды бочек, подобрал пиджак и жилет. Он все еще волновался, но не столько от усталости или страха, сколько от мысли о Мадлен, спокойно шагнувшей с берега в воду. А потом она даже не пыталась спастись, немедленно, с чудовищным смирением покорилась своей участи. Смерть для нее ничего не значила. Он поклялся себе, что больше не выпустит ее из виду, станет защищать даже от нее самой, потому что — теперь он был в этом уверен — она все-таки была не вполне нормальной. Чтобы согреться, он бегом вернулся в бистро. Прижав к себе ребенка, хозяйка наливала в рюмки коньяк.
— Где она?
— В соседней комнате… Переодевается.
— Где у вас телефон?
— Вон там.
Подбородком она указала в угол бара.
— Я ничего не нашла, кроме рабочего комбинезона. Вас это устроит?
Она повторила вопрос, как только Флавьер повесил трубку.
— Да, вполне, — сказал он.
В это время из кухни вышла Мадлен. Для Флавьера это стало еще одним потрясением. В стареньком платьице из набивной ткани, без чулок, в комнатных туфлях: в присутствии этой новой Мадлен он чувствовал себя совершенно непринужденно.
— Вам надо поскорее обсохнуть, — сказала она. — Право, мне так жаль… В другой раз я буду осторожнее…
— Надеюсь, другого раза не будет, — буркнул Флавьер.
Он ожидал пылкой признательности, возможно, патетической сцены, а она вздумала шутить! Он яростно напялил комбинезон, который оказался ему велик. Ко всему прочему, у него теперь дурацкий вид! Женщины, успевшие подружиться, о чем-то шептались в центре зала, а он, чувствуя, как тает его радость, пытался попасть в рукава комбинезона, с ужасом обнаружив на нем пятна от смазки. Теперь его гнев обратился против Жевиня. Ну, он ему за все заплатит! И пусть, если хочет, поищет себе какого-нибудь другого дурака, чтобы сторожить жену! Вдруг Флавьер услышал, как сигналит такси. Красный от смущения, он неловко приоткрыл дверь.
— Вы готовы?
Мадлен на руках держала ребенка.
— Тише, — шепнула она. — Вы его разбудите.
Она осторожно протянула ребенка матери, и эта заботливость вывела Флавьера из себя. Готовый вспылить, он собрал мокрую одежду, подсунул деньги под нетронутую рюмку с коньяком и вышел. Мадлен бегом догнала его.
— Куда вас отвезти? — спросил он холодно.
Она села в машину.
— Едем к вам, — предложила она. — Вам, верно, хочется поскорее одеться поприличнее. Я могу и подождать.
— Все-таки скажите, где вы живете.
— На проспекте Клебер… Я госпожа Жевинь. Мой муж работает в судостроении.
— А я адвокат… Мэтр Флавьер.
Он поднял боковое стекло в машине.
— Живу на улице Мобеж, угол улицы Ламартина.
— Вы, конечно, на меня сердитесь, — продолжала Мадлен. — Сама не знаю, как это вышло…
— Зато я знаю, — сказал Флавьер. — Вы пытались покончить с собой.
Он на минуту умолк, ожидая ответа или возражений.
— Вы можете положиться на меня, — продолжал он. — Я вполне способен понять… Бывает такое горе… Или же разочарование…
— Нет, — сказала она негромко. — Это совсем не то, что вы думаете.
И снова она показалась ему незнакомкой из театра, дамой с веером, той, другой Мадлен, которая накануне склонялась над забытой могилой…
— Я правда хотела броситься в воду, — продолжала она. — Но и сама не знаю почему.
— А как же письмо?
Она покраснела.
— Оно предназначалось мужу. Но то, что я пыталась ему объяснить, настолько невероятно, что я предпочла… — Она повернулась к Флавьеру и коснулась его руки. — А вы верите, что можно воскреснуть? Я хочу сказать… умереть, а потом возродиться в ком-то другом?.. Вот видите! Вы боитесь ответить… Думаете, я сумасшедшая…
— Но послушайте…
— Но я ведь не сумасшедшая… Просто мне кажется, что мое прошлое началось много раньше… Задолго до моих детских воспоминаний… Раньше было что-то еще, какая-то другая жизнь, и теперь я начинаю припоминать… Не знаю, зачем я вам все это рассказываю…
— Продолжайте, — пробормотал Флавьер. — Прошу вас…
— Я словно вспоминаю о том, чего раньше никогда не видела… например, лица… лица, которые существуют лишь в моей памяти. А иной раз мне кажется, будто я старая-старая женщина…
У нее было глубокое контральто. Флавьер слушал ее, не шелохнувшись.
