Интимные услуги - Левитина Наталия Станиславовна (книги онлайн полные версии txt) 📗
– Вчера я только успела постирать униформу, – оживленно говорила Катя, – и свалилась с ног. Так устала. Как ты работала за двоих, пока меня не приняли?
– Да вот так, – со злобным удовлетворением ответила Светлана. Она красила ресницы, ошибочно полагая, что это сможет внести какие-то изменения в ее внешность. Нет, Света была из разряда девочек-крокодилов, которым даже косметика бессильна помочь.
В семь утра двери открылись, и несколько голодных клиентов, которые терпеливо дожидались за стеклянными стенами закусочной, радостно ввалились внутрь.
На кухне царило непонятное оживление. Света, пришедшая сюда за салатами, с подозрением уставилась на Дениса и Матвея. Они стояли плечом к плечу, синхронно взмахивали ножами и весело насвистывали мелодию из репертуара Джо Дассена. Владислав, по локоть в сухарях, от которого со сверхзвуковой скоростью отлетали аккуратные розовые котлетки, блаженно улыбался в пространство. И даже замученный болезнью Кеша тихо напевал себе под нос, прицеливаясь к аппетитной ореховой булочке «Прекрасная Изольда», только что вынутой из духового шкафа.
– Иннокентий Валентинович, – строго сказала Света, – вам же нельзя.
– Мне уже два дня можно, – умиротворенно отозвался Кеша. Он пытался подцепить горячую булку вилкой. – С тех пор как я увидел Катерину, моя язва молчит. Вчера я на радостях сожрал полпалки сухой колбасы. И ничего! Вы представляете? Ни-че-го!
При имени «Катерина» синхронный стук ножей на минуту прекратился, Денис и Матвей подняли головы, радостно улыбнулись и снова погрузились в шинкование помидоров.
«Райский уголок! – злобно подумала Света. – Где привычные окрики, ошпаренные пальцы, прилипшее тесто и зеленое, вечно недовольное лицо Кеши? Они сейчас начнут танцевать менуэт и говорить друг другу „вы“. И все это потому, что появилась эта противная девчонка!»
А «противная девчонка» оказалась еще и на редкость шустрой. До этого пальма первенства в трудолюбии и шустрости принадлежала конечно же Свете. Но сегодня школьники, студенты и служащие, которые кормились в «Моменте», предпочитали становиться в очередь к стойке Катерины, словно там пицца была более сочной, а кофе более горячим, чем у Светланы. Но Катя артистично расправлялась с очередью, она колотила пальчиками по кнопкам кассового аппарата, заворачивала бутерброды в фирменную бумагу – тем, кто хотел взять завтрак с собой, – и улыбалась, улыбалась, улыбалась.
Настроение Светланы неуклонно падало…
Около двух часов дня дверь закусочной в очередной раз распахнулась, и появился Леня Кочетков. В белоснежной рубашке с коротким рукавом, в ярком галстуке и с букетом роз в руке он выглядел очень празднично.
– О, сколько у вас всего вкусного! – заявил он, поздоровавшись. – Катя, ты шикарно смотришься в этом наряде и в окружении гамбургеров. Бери цветы, заверни мне в бумагу парочку вот этих бутербродов с непонятным названием «Монте-Кристо», и пойдем поговорим.
Через стеклянные витрины Света видела, как посетитель усадил Катерину в иномарку, припаркованную у входа в «Момент», сам сел рядом на заднее сиденье, тронул за плечо водителя, и автомобиль, мягко заурчав, испарился.
«Ушла за десять минут до обеда! – калькулировала в уме Светлана. – Работает второй день, а уже нарушает дисциплину. Вот, мужчины, цветы, автомобили – все ей. Что она вообще делает в нашей забегаловке?!»
…Леонид и Катерина оставили машину и устроились на скамейке под кленом.
– Я один, – сказал Леонид. – Тоскливо без Орыси… И ты одна?
– И я одна, – грустно подтвердила Катя.
– И как ты умудрилась найти такую работу? Ты слишком шикарная женщина для этой закусочной.
– Очень просто, – засмеялась Катя. – Я два месяца пыталась устроиться секретарем-референтом, или переводчиком, или еще кем-нибудь, но так, чтобы не наткнуться на нового Виктора Сергеевича Терентьева. И везде на меня смотрели голодными глазами. А я слишком сильно обожглась в «Шелтере», чтобы повторять ошибку.
– О Викторе Сергеевиче. Я как раз о нем и собирался поговорить. Не буду крутить, юлить, придумывать. Мы с тобой друзья. Так вот, мой друг Витя в трансе. Он очень быстро тебя уволил и вот уже два месяца ждет, что ты подашь на него в суд за попытку изнасилования.
– Да, я могла бы. Я разговаривала со специалистом. И у меня есть кассета с записью, – кивнула Катерина. Она подробно обсудила эту тему с юристом, когда писала статью для «Маргариты».
– Но ты, конечно, не станешь этого делать. Виктору участие в судебном разбирательстве обойдется в несколько взяток, все свалят на тебя, бульварная пресса с удовольствием поместит ваши фотографии на первых полосах – «Изнасилованная секретарша подает в суд на босса», присочинит кучку невероятных гадостей, в результате и ты и он станете предметом подробных обсуждений. Ни тебе ни ему это не нужно.
– Я понимаю, – спокойно согласилась Катя. – И поэтому ничего не делаю. Но скажи, зачем он набросился на меня, когда сотня девиц только и мечтает о том, чтобы приобрести такого любовника, как Виктор?
– Твоя неприступность действует как сильнейший афродизиак. Он не справился с чувством. Но, Катя, если ты не собираешься предпринимать никаких шагов в отношении Виктора, то и кассета тебе не нужна.
– Не нужна, – меланхолично кивнула Катя.
– Он хотел бы у тебя ее купить.
– Катерина вспыхнула.
– Вот негодяй!
– Негодяй, – согласился Леонид, – отпетый негодяй. Поэтому пусть платит. Он хочет дать пятьсот долларов за кассету. Плюс твое честное слово, что это оригинал и копий не существует. Но я, твой преданный друг, поднял цену до тысячи.
Катя представила, как она кидает кассету в лицо бессовестному, наглому, омерзительному Виктору Терентьеву со словами презрения. Он так противен ей, что она готова отдать кассету бесплатно! В следующий момент Катерина вспомнила о голодном Джиме и Сонечке Викентьевне, которой после больницы надо усиленно питаться, и о том, что у нее кончились дезодорант и ночной крем, и о том, что она не может позволить себе купить даже «Орбит» без сахара, а плата за проезд в общественном транспорте вообще превратилась в неразрешимую проблему… Нет! Она скоро получит зарплату. Она не будет унижаться до сделок с Виктором Терентьевым!
– Три тысячи долларов, – коварно улыбнулась Катерина. Сначала она поиздевается над Виктором Сергеевичем. А потом, гордая и решительная, отдаст ему эту кассету и его грязные деньги.
– Думаю, он согласится, – без промедления ответил Леня. Его совсем не удивило, что резвая девушка так быстро сориентировалась и увеличила цену в три раза.
Катя задохнулась. Три тысячи долларов! Образ ненавистного Виктора отступил на задний план, а жизненные удовольствия, которые можно было бы приобрести за три тысячи долларов, навалились на Катерину и нежно заверещали. А неподалеку лежал умирающий от голода Джим и бросал на хозяйку укоризненные взгляды.
– Катерина, – ласково напомнил Леонид, – ты долго думаешь. Только не говори, что отдашь ему эту кассету бесплатно. Не делай моему распутному другу такого царского подарка. Пусть раскошеливается.
– Я согласна, – тонко мяукнула Катерина. У нее перехватило дыхание от стыда, руки дрожали, но пальцы уже чувствовали хрустящие серо-зеленые купюры.
– О'кей! Куда мне завтра подъехать с деньгами? Снова к «Моменту»?
– Давай прямо сюда. Я дойду пешком. В два часа.
И они расстались. Леонид – удовлетворенный тем, что выполнил просьбу друга, Катерина – уверенная в том, что она поступает неправильно. Но в глубине сердца ворочалась мысль, которая заставляла Катю снова и снова покрываться помидорным румянцем: «Почему я не сказала „пять тысяч“?»
Остаток дня прошел в тягостных размышлениях. Катя механически обслуживала клиентов, вежливо им улыбалась, но была полностью занята своими мыслями. «Брать или не брать эти деньги?» – думала она.
«Не смей, Катерина», – наставительно кричал в ее душе какой-то правильный и весь из себя порядочный голос. «А сколько всего можно купить на три тысячи!» – ласково пели другие, не совсем правильные и порядочные, но такие милые голоса. «Но я не жадная и не алчная, просто мне сейчас очень нужны деньги!» – мысленно кричала в ответ Катя. И не знала, что же ей делать.
