Игра в «Потрошителя» - Альенде Исабель (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
— Откровенно говоря, я предпочитаю другие, но вашу книгу все равно прочту.
— Я вам пришлю ее, как только она выйдет. Скажите, Анжелика, не припомните ли вы еще чего-нибудь о Гэлеспи, что бы мне пригодилось?
— Мм… Да, Блейк. Есть одна деталь, может, и неважная, но я вам все равно расскажу. Вы записываете на магнитофон?
— Делаю пометки в блокноте, если не возражаете. Что это за деталь?
— Я всегда сомневалась, что Мэрион Гэлеспи была матерью Ли. Мэрион умерла в шестьдесят один год, ребенку было одиннадцать, это означает, что она родила в пятьдесят лет, если нет никакой ошибки в свидетельстве о рождении.
— Такое может быть, сейчас успешно продлевают репродуктивный возраст. В Калифорнии то и дело видишь, как пятидесятилетняя дама везет коляску с тройняшками.
— У нас на Аляске — нет. В случае Мэрион мне кажется маловероятным, что она проходила такой курс: у нее было плохое здоровье и она не была замужем. Кроме того, при вскрытии обнаружили, что матка удалена. Никто не выяснял, где и когда была сделана операция.
— Почему вы не изложили ваши сомнения, Анжелика? Ребенку могли бы сделать анализ ДНК.
— Из-за страховки. Я подумала, что, если возникнут сомнения по поводу происхождения ребенка, Ли может потерять деньги, которые оставила ему Мэрион. В последний раз, когда я говорила с Ли, на Рождество две тысячи шестого года, я ему сказала, что Мэрион была тучной, страдала диабетом, у нее было повышенное давление и проблемы с сердцем, — такие отклонения часто бывают наследственными. Он меня заверил, что обладает прекрасным здоровьем. Я упомянула походя, что Мэрион его родила в возрасте, когда у большинства женщин уже начинается климакс, и спросила об операции по удалению матки. Он ответил, что ничего об этом не знает, но и ему казалось необычным, что у него такая пожилая мама.
— Анжелика, у вас есть хорошая фотография мальчика?
— У меня их несколько, самая лучшая — та, которую послали Фернвуды в тот день, когда Ли смог забрать причитающуюся ему страховку. Я вам пошлю ее прямо сейчас. Продиктуйте ваш электронный адрес.
— Излишне говорить, как вы мне помогли, Анжелика. Могу я позвонить вам еще раз, если возникнут вопросы?
— Разумеется, Блейк. Было приятно с вами поговорить.
Дед повесил трубку и позвонил бывшему зятю и внучке. К тому времени на столе у Боба Мартина лежала первая сводка данных о Фаркашах, и он, слушая, сравнивал то, что говорил ему Блейк Джексон, с уже известными ему сведениями. Не выпуская из рук трубки, записал имя Мэрион Гэлеспи и город Тускалуса, поставил вопросительный знак и передал листок Петре Хорр, которая соединилась с базой данных. Инспектор рассказал бывшему тестю, что Фаркаши происходили из Тускалусы, штат Алабама, имели незначительные проблемы с законом — хранение наркотиков, кража, вождение в нетрезвом виде — и кочевали из штата в штат. В 1986 году в Пенсаколе, Флорида, у них умерла месячная дочь — задохнулась в своей кроватке, пока они сидели в баре, оставив ее одну. Их осудили на год тюрьмы за преступную небрежность. Они переехали в Дель-Рио, Техас, где прожили три года, потом в Сокорро, Нью-Мексико, где пробыли до 1997 года. Джо время от времени устраивался разнорабочим, а Шерон — официанткой. Так они двигались на запад, останавливаясь там и сям на короткое время, пока не осели в Санта-Барбаре в 1999 году.
— И обрати внимание, Блейк: в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году у них похитили двухлетнего сына при весьма подозрительных обстоятельствах, — добавил инспектор. — Ребенка трижды помещали в больницу, в первый раз, в возрасте десяти месяцев, у него была сломана рука, на теле множество синяков: родители утверждали, будто мальчик упал. Через восемь месяцев он поступил с воспалением легких, его привезли на «скорой», с высокой температурой, крайне истощенного. Родителей допросили в полиции, но обвинения не выдвинули. В третий раз ребенку было уже два года, его доставили с черепно-мозговой травмой, со множеством ссадин, переломами ребер; по словам родителей, его сбил мотоциклист, скрывшийся с места происшествия. Через три дня после выписки из больницы ребенок пропал. Фаркаши вроде бы очень переживали, уверяли, будто ребенка похитили. Его так и не нашли.
— Что ты этим хочешь сказать, Боб? Что этот ребенок и есть Ли Гэлеспи? — спросил Блейк Джексон.
— Если Ли Гэлеспи — Волк, а Фаркаши тоже стали его жертвами, как мы полагаем, между ними должна быть какая-то связь. Подожди минутку, вот идет Петра с какими-то сведениями о Мэрион Гэлеспи.
Боб Мартин быстро проглядел пару страниц, которые ему подала ассистентка, и зачитал суть Блейку Джексону. В 1984 году Мэрион Гэлеспи работала медсестрой в педиатрическом отделении Главного госпиталя Тускалусы. В том же году она внезапно уволилась с работы и уехала из города. О ней ничего не известно вплоть до ее смерти в 1993 году в Дэйли-сити, где она объявилась как мать Ли Гэлеспи.
— Чего нам еще искать, Боб, — сказал Блейк Джексон. — Мэрион похитила ребенка, чтобы спасти его от побоев. Немолодая, незамужняя, бездетная — думаю, это дитя превратилось в смысл ее жизни. Она переезжала с места на место, одевала его девочкой, держала дома взаперти, чтобы никто их не нашел. Я сочувствую ей, представляю, как она жила в постоянном страхе, что власти вот-вот доберутся до них. Уверен, она очень любила мальчика.
В следующие несколько часов старший инспектор убедился, что найти Ли Гэлеспи не легче, чем Кэрол Андеруотер. Фернвуды, как и Анжелика Ларсон, не имели о нем известий с 2006 года. В этом году Ли вложил половину страховки в полуразрушенный дом на улице Кастро, за четыре месяца отремонтировал его и продал паре «голубых», получив больше ста тысяч долларов прибыли. В последней открытке на Рождество он сообщал, что поедет попытать счастья в Коста-Рику. Однако в иммиграционной службе не был зарегистрирован паспорт на его имя. Они смогли отследить лицензию на проведение строительных работ и инспекцию зданий, выданную в 2004 году и все еще действующую, но не нашли ни одного контракта, подписанного Гэлеспи, если не считать дома на улице Кастро.
Ты согласишься со мной, Индиана, что родители — не те, кто тебя зачал, а те, кто воспитал. Меня воспитала Мэрион Гэлеспи, она была мне единственной матерью. Те, другие, Шерон и Джо Фаркаш, никогда не вели себя как мать и отец, из-за преступной небрежности этой пары бродяг-алкоголиков умерла моя маленькая сестренка, а меня они били так, что если бы не Мэрион Гэлеспи, которая спасла меня, то забили бы до смерти. Я искал их, пока не нашел, а потом стал ждать. Связался с ними в прошлом году, когда подготовил все для исполнения моей миссии. Тогда и явился к ним. Видела бы ты, как они обрадовались встрече с потерянным сыном! Они и не подозревали о том, какой сюрприз я им приготовил.
Каким зверем надо быть, чтобы избивать ребенка? Ты — мать, Индиана, ты знаешь, какую любовь, какое стремление защитить внушают дети, это биологический инстинкт, только такие выродки, как Фаркаши, мучают своих детей. И раз уж речь зашла о детях, могу поздравить тебя: Аманда — очень умная девочка, я говорю это с восхищением и уважением. У нее аналитический ум, как и у меня. Ей нравится, когда ее интеллекту бросают вызов — мне тоже. Я не боюсь Боба Мартина и его людей, они бездарны, как все полицейские, раскрывают одно убийство из трех, да и это не означает, что арестован и осужден истинный виновник. Полицию легче обвести вокруг пальца, чем твою дочь.
Поясняю: я не вписываюсь в профиль психопата, куда меня пытаются втиснуть. Я — человек разумный, культурный, воспитанный; читаю книги, усваиваю информацию, учусь. Эту миссию я планировал долгие годы, а завершив ее, вернусь к нормальной жизни далеко отсюда. На самом деле миссия должна была бы завершиться в феврале казнью Рэйчел Розен, последней осужденной из списка, но ты мне спутала планы, и я была вынуждена убрать с дороги Алана Келлера. Решение было принято в последнюю минуту, не было времени подготовиться так же тщательно, как в остальных случаях. В идеале твой любовник должен был умереть в Сан-Франциско, точно в назначенный час. Если ты хочешь знать, почему ему выпало умереть, отвечу: ты сама виновата, он умер потому, что ты вернулась к нему. Месяцами мне приходилось выслушивать твою болтовню про Келлера, потом про Миллера; от этих твоих запутанных чувств и интимных признаний меня тошнило, но я их крепко-накрепко запоминала, они должны были сослужить свою службу. Ты из тех бабенок, которые не могут без мужика: едва покончив с Келлером, бросилась в объятия Миллера. Ты меня полностью разочаровала, Индиана, ты отвратительна мне.
