Далекое эхо - Макдермид Вэл (полная версия книги .txt) 📗
Макфэдьен последовал за ним внутрь. Он огляделся, ухмыльнулся и сказал:
— Вы тут уютно устроились. — Затем взгляд его упал на стол, и он извиняющимся тоном произнес: — Я помешал вам пить чай. Простите.
— Ничего страшного, — солгал Лоусон. — Так о чем вы хотели со мной поговорить?
— Они сплачиваются. Они жмутся друг к другу, стараясь уйти от судьбы, — произнес Макфэдьен так, словно это и было объяснением.
— Кто сплачивается? — удивился Лоусон.
Макфэдьен вздохнул, словно учитель, имеющий дело с особенно непонятливым учеником:
— Убийцы моей матери. Вернулся Мэкки. Он поселился у Джилби. Только так они чувствуют себя в безопасности. Но они, конечно, ошибаются. Это их не спасет. До сих пор я не верил в рок, но события последних месяцев подтверждают, что он существует. Джилби и Мэкки тоже должны это чувствовать. Они должны испугаться, понять, что их срок истекает, как уже истек для их друзей. Это так и есть. Если только они не ответят перед законом. Их встреча, стремление быть вместе — это уже признание вины. Вы должны это понимать.
— Возможно, вы правы, — примирительно произнес Лоусон. — Но такое признание вины не годится для суда.
— Я это знаю, — вскинулся Макфэдьен. — Но сейчас они очень уязвимы. Они испуганы. Сейчас самое время воспользоваться их слабостью и вбить между ними клин. Вы должны их сейчас арестовать и заставить рассказать вам правду. Я наблюдал за ними. Они расколются тут же.
— У нас нет улик, — покачал головой Лоусон.
— Они сознаются. Какие еще улики вам нужны? — настаивал Макфэдьен, не сводя глаз с полицейского.
— Люди часто так думают. Но по шотландским законам, одного признания недостаточно для того, чтобы кого-то осудить. Необходимо иметь подкрепляющие это признание улики и доказательства.
— Это неправильно, — запротестовал Макфэдьен.
— Таков закон.
— Вы обязаны что-то сделать. Заставьте их сознаться, а потом найдите доказательства, которые примут в суде. Это ваша работа. — Голос Макфэдьена уже срывался в крик.
Лоусон покачал головой:
— Так это не делается. Послушайте, я обещаю, что займусь этим. Я поеду и поговорю с Джилби и Мэкки. Но это все, что я могу сделать.
Макфэдьен сжал правую руку в кулак:
— Вам все равно! Ведь так? Вам всем все равно.
— Нет, мне не все равно, — возразил Лоусон. — Но я действую в рамках закона. И так же должны действовать вы, сэр.
Макфэдьен издал странный горловой звук, словно пес, подавившийся куриной косточкой.
— Вам бы полагалось понимать, — холодно произнес он, хватаясь за ручку двери. Он рванул ее так резко, что она отскочила и с грохотом ударилась в стену.
Затем ушел, растворился во мраке. Промозглый холод ночи проник внутрь автоприцепа, вытесняя запах жареной рыбы, сменяя его терпким ароматом. Лоусон долго стоял в дверях, и глаза его были полны тревоги.
Линн была их пропуском к Джейсону Макаллистеру. А она не соглашалась оставлять Дэвину ни с кем, даже с Алексом. Поэтому простая утренняя вылазка в Бридж-оф-Аллан превратилась в широкомасштабную операцию. «Просто поразительно, сколько всякой всячины нужно возить с младенцем», — думал Алекс, третий раз идя от дома к машине, теперь уже с сумкой-люлькой, в которой лежала Дэвина. Коляска. Рюкзак с пеленками, памперсами, муслиновыми слюнявчиками, двумя сменами одежек… на всякий случай. Запасными одеяльцами. Тоже на всякий случай. Чистый джемпер для Линн, потому что срыгивали мы не всегда на муслиновый слюнявчик. Бутылочка с водой. Оставалось лишь удивляться, что не пришлось выламывать и грузить в багажник кухонную раковину.
Он продел ремень безопасности через ручки сумки-люльки и подергал, проверяя его надежность. Прежде ему не приходило в голову задумываться, выдержит ли ремень в случае столкновения, но теперь его это волновало. Он нагнулся в машину, поправил на Дэвине шерстяную шапочку и поцеловал крепко спящую дочурку, а потом в страхе затаил дыхание, потому что она пошевелилась. «Господи, — взмолился он. — Пусть только не кричит всю дорогу до Бридж-оф-Аллан. Я себе этого не прощу».
Линн и Верд присоединились к нему, и все втроем они сели в машину. Несколько минут спустя они уже катили по шоссе. Верд постучал его по плечу:
— Знаешь ли, на шоссе положено развивать скорость более сорока миль в час. Так мы опоздаем.
Превозмогая тревогу за сохранность бесценного груза, Алекс послушно нажал на газ. Он так же страстно, как Верд, жаждал продвинуть их расследование. Джейсон Макаллистер был вроде бы именно тем человеком, который поможет им преодолеть очередной участок пути. Работая реставратором картин для национальных галерей Шотландии, Линн стала экспертом по краскам, которые использовались художниками в разные эпохи. И у нее возникла необходимость найти такого эксперта, который делал бы анализ образцов, взятых с оригиналов, чтобы она могла подбирать им замену с предельной точностью. Ну и, конечно, бывали случаи, когда возникал вопрос об аутентичности какого-то конкретного художественного произведения. Тогда нужно было исследовать образцы красок, чтобы затем сопоставить их с материалами, которыми пользовался тот же мастер в других работах, подлинность которых несомненна. Такого рода специалистом, которого отыскала Линн, и был Джейсон Макаллистер.
Он работал в частной криминалистической лаборатории близ Стерлингского университета. Большую часть своего рабочего времени он проводил, исследуя фрагменты краски с автомобилей, попавших в дорожные происшествия, по поручению либо полиции, либо страховых компаний. Иногда ему приходилось переключаться на убийство, изнасилование или серьезный вооруженный грабеж, но это случалось слишком редко, чтобы Джейсон мог проявить все разнообразие своих талантов.
На частном приеме в честь открытия выставки Пуссена он подошел к Линн и сообщил ей, что на красках собаку съел. Поначалу она решила, что этот несколько странный взъерошенный молодой человек таким оригинальным способом заявляет о том, что прекрасно разбирается в живописи. Но затем она осознала, что он имеет в виду именно то, что говорит. Ни больше ни меньше. Его интересовало не то, что изображено на холсте, а структура веществ, использованных при создании картины. Он дал Линн свою визитную карточку и заставил пообещать, что, когда у нее в следующий раз возникнут проблемы, она ему позвонит. Он повторил несколько раз, что способен решить их лучше, чем любой другой специалист.
Так получилось, что Джейсону повезло. Линн была сыта по горло напыщенным дураком, с которым ей приходилось работать. Он принадлежал к старой Эдинбургской школе, к мужчинам, которые не могут не смотреть на женщин сверху вниз. Хотя по сути он был всего лишь техническим работником лаборатории, но обращался с Линн так, будто она была чернорабочей, с чьим мнением не стоит считаться. У Линн предстояла большая реставрация, и она с ужасом думала о том, как ей придется снова с ним сотрудничать. Она решила, что Джейсона ей сам Бог послал. С самого начала между ними не было разногласий. Он никогда не обращался с ней покровительственно. Скорее наоборот. Он переоценивал ее знания, и ей неоднократно приходилось умолять его говорить помедленнее и на языке, более приближенном к английскому. Но это было в сто раз лучше, чем мучиться с тем хмырем.
Когда Алекс и Верд заявились домой с пакетиком с образцами, Линн просидела на телефоне, беседуя с Джейсоном, около десяти минут. Как она и ожидала, он прореагировал на ее звонок, как ребенок, которому пообещали, что он проведет лето в Диснейленде.
— У меня с самого утра одна встреча, но к десяти я освобожусь.
По предложению Алекса она попыталась объяснить Джейсону, что они ему заплатят. Но тот с ходу отказался от денег.
— Разве мы не друзья? — вскричал он. — Кроме того, я в этих автомобильных красках увяз по уши. Вы спасаете меня от полной тоски. Прошу пожаловать, сударыня.
Лаборатория выглядела на удивление привлекательно: ее современное одноэтажное здание стояло в стороне от шоссе, окруженное собственными землями. Окна были расположены высоко, кирпичные коричневые стены со всех сторон усажены видеокамерами, перекрывающими все подходы. Посетители должны были миновать два контрольных поста, прежде чем попадали в приемную.
