Железный марш - Мысловский Алексей (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Спор начался с того, что Зяма, смуглый горбоносый субъект с примесью кавказских кровей, совершив утренний променад для проветривания мозгов, с удивлением обнаружил на улице необыкновенную активность народонаселения, что в такую рань, а тем паче в воскресный день, выглядело основательно «шизово». О чем он, вернувшись, и поведал своим многочисленным братьям по кайфу.
— Тусуются, блин, как вмазанные. И все, блин, в школу намылились. Будто там, блин, дурь на халяву раздают, — недоуменно заключил он.
— Может, сегодня сейшн какой? — зевая, предположил Фантомас, костлявый лысеющий доходяга с лицом, как у Кощея Бессмертного. — Вроде 7 ноября или 1 мая?
— Сам ты сейшн! — окрысился на него Кумар. — Вкатил себе пять кубов, и опять до глюков заторчал!
— Каких пять?! — обиделся Фантомас. — Только четыре…
— Козлы, мать вашу! — цыкнула на присмиревших торчков хозяйка дома. — Сегодня же выборы!
— Какие еще выборы? — в один голос удивились кайфоломы.
— Президентские, мудаки вы недотраханные! Радио надо смотреть. Телевизор слушать. Блин, как это?.. Выбирай — или проиграешь! — популярной цитатой доходчиво разъяснила Чума.
— А на фига его выбирать? — заметил чей-то скептический голос. — По мне, так вообще от винта: что есть Президент, что нет Президента. На кайф это не влияет…
— Ну ты козел, Зануда! — резко возразил его «наширявшийся» оппонент. — Сегодня же, блин, решается судьба России! А если опять коммуняки к власти придут?!
— В гробу я видал твою Россию… Ты лучше скажи, зачем ты вчера колеса мои дербанул?..
Между тем судьба России, как выяснилось, была вовсе не безразлична неизменно аполитичным «торчкам». Вернее, безразлична далеко не всем. И по данному извечному вопросу даже разгорелся между ними огнеопасный спор, готовый вот-вот перерасти в открытый пожар идейного мордобития.
Объединившись вокруг хозяйки дома, наиболее «пожилые» члены братства, заставшие прекрасный закат столь же прекрасной и великой эпохи недостроенного коммунизма, в один голос заявили, что достраивать его они решительно не хотят. А посему — немедленно соберутся и пойдут голосовать. За что тотчас удостоились от легкомысленной молодежи (в большинстве еще не обладавшей правом голоса) разнообразных непечатных афоризмов и были заочно отправлены «на дурку». Но и это нисколько не охладило их горячего желания исполнить свой гражданский долг. Поставив на уши весь дом, а вернее, перерыв груды разнообразного хлама, которым он был завален, одни политически активные члены братства отыскали наконец свои замусоленные паспорта. Другие, по причине отсутствия таковых, выразили готовность отправиться к избирательным урнам в качестве наблюдателей. И вскоре экзотическая компания «торчков-затейников» во главе с Чумой дружно выступила в крестовый поход на призрак коммунизма, дабы своими голосами окончательно и бесповоротно вогнать его в гроб. Вместе с ними отправилась на избирательный участок и Катя, которой, по просьбе Чумы, предстояло исполнить там весьма деликатную и ответственную миссию.
Процесс судьбоносного волеизъявления прошел без преувеличения триумфально и произвел на голосующую общественность поистине неизгладимое впечатление. Попросту говоря, рядовые избиратели шарахались от «торчковой» компании в буквальном смысле как от чумы.
Не обошлось и без некоторых эксцессов. Так, дежурившие на участке милиционеры поначалу наотрез отказались допустить к избирательным урнам, как они выразились, «паршивую наркоту». Но патриотически настроенные «кайфоломы» закатили «мусорам» громогласный скандал и, что называется, грудью проложили себе дорогу в светлое будущее.
Однако тут же возникли новые серьезные проблемы. Дело в том, что для заполнения избирательных бюллетеней требовались не только ясность мыслей, но и твердая рука. Качества, которыми ни один из «торчков-затейников» по известным причинам не обладал. В противном случае можно было неосмотрительно отдать свой голос не тому кандидату и тем самым безнадежно погубить Россию. И тут на помощь своим растерявшимся компаньонам пришла Катя. Взяв ручку, она в два счета справилась с этой нелегкой задачей. После чего заполненные бюллетени были торжественно опущены в урну. Какой-то подоспевший фотокорреспондент даже запечатлел это волнующее событие для истории.
С чувством исполненного долга патриотичные «кайфоломы» выползли на порог школы, где проходило голосование, и единогласно постановили, что это незаурядное событие необходимо отметить усиленной дозой «карусельного кайфа». Но тут их неожиданно взяла в оборот бойкая молодая тележурналистка, судя по легкому акценту, явно иностранка. И принялась выпытывать: за кого да почему они голосовали?
— Ну ты даешь, чувиха! — прикололся Зяма. — Это же, блин, форменный беспредел! Нарушение тайны голосования…
Фантомас оказался более покладистым.
— Гони сто баксов, — заявил он, — тогда скажу.
— О! — натурально отпала иностранка. — Сто баксов! Это большие деньги. Но зачем?
— Колеса куплю, — невозмутимо ответил Фантомас. — У меня, блин, от винта уже глюки.
— Или шмали, — добавил Кумар.
— Нет, лучше марфы, — возразил Додик. — Ее даже врачи рекомендуют…
— Короче, гони сто баксов для полного кайфа, — заключила Чума. — А то базара не будет…
— «Кайф»? О, значит, вы нар-ко-ма-ны?! Это просто клево! — неожиданно обрадовалась любопытная иностранка. — Я давно хочу собираться делать передачу про русский «кайф»! Для Би-Би-Си… О’кей, ребята! Я дам вам сто баксов. А вы пригласите меня к себе в гости. И мы будем немножко беседовать и немножко кайфовать. Ну что, заметано?
Предложение было принято единогласно.
Литовская республика
В Вильнюсе приземлились около полудня.
Ника по-прежнему не могла привыкнуть к мысли, что Литва, как и вся Прибалтика, была теперь настоящей заграницей. Но визы, загранпаспорта, таможенники в обоих аэропортах быстро убедили ее в реальности этого непреложного факта. Нечто подобное явно испытывал и Севка Глаголев, которого Ника уговорила ее сопровождать. Согласно документам оба прибыли в суверенную республику для съемок очередного телерепортажа. Но в душе Ника почти не надеялась, что подобные съемки действительно состоятся.
По правде говоря, она еще не вполне оправилась после невероятного визита Кобры. А при одном воспоминании о ее прощальном «сюрпризе» Нику до сих пор невольно пробирала дрожь. Какое счастье, что ей не пришлось собственноручно избавляться от этой ужасной головы!
В то утро, когда Ника в полуобморочном состоянии прибежала домой, ее первым делом, что называется, вывернуло наизнанку. О том, чтобы снова выйти на улицу и попытаться отогнать злополучный «БМВ» куда-нибудь от греха подальше, и подумать было страшно! А между тем сделать это было необходимо. И необходимо без промедления… В конце концов, невероятным усилием воли заставив себя подойти к окну, Ника осторожно выглянула на улицу и поначалу даже не поверила собственным глазам. Проклятая машина исчезла! Только сейчас девушка вспомнила, что, захлопнув багажник, она так и оставила в его замке ключи. Чем, разумеется, не замедлил воспользоваться какой-то расторопный угонщик. От избытка благодарности у Ники просто не было слов. В самом деле, не хватало еще, чтобы ее обвинили в убийстве змеиноглазого! И хоть с его смертью безнадежно оборвалась единственная верная ниточка ее опасного расследования, Ника вовсе не жалела об этом. Убийца Олега (а в том, что это был непосредственный убийца, она не сомневалась) получил по заслугам. Что же касается заказчика, то, вопреки советам Кобры, Ника была уверена, что рано или поздно она непременно до него доберется. Может быть, именно с помощью Регины Шмидт, для встречи с которой она сегодня и прилетела в Вильнюс…
Не успели оба выйти из самолета, как их тотчас окружили трое молчаливых бритоголовых качков в одинаковых костюмах и темных очках. Один из них, очевидно старший, смерив Нику изучающим взглядом, на безупречном русском языке вежливо поинтересовался:
