Черная кошка - Серова Марина Сергеевна (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Есть!
Несомненно, вынутая мною тетрадь отражала прибытие и выбытие воспитанников в самый первый год существования этого заведения. Разумеется, эти данные меня интересовали мало. Вытащив самую крайнюю, последнюю из тетрадей, я стала просматривать записи, начиная с января прошлого года. Чтобы как-нибудь невзначай чего-нибудь не упустить, я взяла период несколько с запасом, хотя на это, конечно, требовалось больше времени.
Впрочем, записей оказалось не так уж много. Похоже, заведующая не врала. Пролистав несколько страниц назад и просмотрев даты, я обнаружила, что «прибытия» и «выбытия» происходят как бы волнами – в некий период времени поступает достаточно большая группа воспитанников, и потом, до следующей даты, проходит достаточно много времени. Это тоже подтверждало слова заведующей о том, что они набирают новых воспитанников по мере выпуска старших групп. Случаи поступления детей между этими «волнами», если верить журналу, были довольно редкими, и Насти Колобковой среди них не значилось.
Что ж, с этим все ясно. Если только этот детский дом не занимается тайной продажей младенцев на органы и не ведет еще каких-нибудь дополнительных секретных списков, то делать мне здесь больше нечего.
Посмотрев на часы, я обнаружила, что уже превысила отведенный себе лимит на целых пять минут, и поняла, что мне необходимо в спешном порядке ретироваться.
Поставив тетрадь на место, я выскользнула из кабинета и, немного повозившись, закрыла дверь, которая и изнутри, и снаружи запиралась ключом. Дверь из секретарской просто захлопывалась и, несомненно, для меня в этом заключалась большая удача, поскольку лишь только я оказалась в коридоре, как тут же услышала чьи-то голоса.
Чтобы не попасться на глаза тому, кто вот-вот должен был показаться из-за угла в коридоре, мне пришлось бежать. Нырнув в небольшую нишу с окном, я услышала щелканье замка и поняла, что это вернулась секретарша в сопровождении каких-то своих подружек. Если бы мне пришлось и дверь предбанника запирать с помощью пилочки и булавки, меня, конечно, обнаружили бы.
Довольная, что все так удачно обошлось, я стояла в нише и ждала звонка с урока, чтобы в толпе мои перемещения и выход из здания не привлекли большого внимания.
Ждать мне пришлось недолго. Звонок прозвенел, коридоры наполнились шумом и людьми, и я могла спокойно удалиться.
Последний из адресов, которые дал мне Кирьянов, был проверен, и это снова ничего не дало. Что ж, надеюсь, Кире повезет больше.
В общем-то, я и сама более склонна была думать, что Настя, самая обыкновенная девочка из малюсенькой деревушки, скорее всего, попала именно в государственный, а не в частный детский дом. Во-первых, частное заведение есть частное заведение, и даже если это детский дом, как-то сомнительно, что воспитанников туда так и берут – прямо с улицы. А во-вторых, поскольку частные заведения менее зависимы от разнарядок и имеют возможность выбирать, то, как верно подметила заведующая детского дома на Лесной, он будут стараться принимать детей младшего возраста. А Насте уже больше. Возраст для быстрой адаптации не очень подходящий.
За этими размышлениями я незаметно доехала до дома.
Было уже около шести часов вечера – время, когда не только стандартный рабочий день, но и ненормированный день подполковника милиции Кирьянова должен был уже заканчиваться.
С минуты на минуту я ждала звонка. Он и прозвенел очень скоро.
– Ну что, Татьяна, как твои успехи? – бодрым голосом, не предвещавшим никаких плохих новостей, спросил Киря.
– Успехи не великие. Объехала все твои адреса, везде пусто. На Лесной даже имела случай самолично просмотреть списки прибывших и убывших…
– Тебе и списки показали?
– Ну… в общем… в каком-то смысле. И вообще, дело не в списках, а в том, что никакая Настя Колобкова в них не значится. Так что либо сотрудники этих детских домов имеют какие-то очень веские причины скрывать ее присутствие там, либо… либо ее там просто нет. Поэтому я надеюсь, что сам ты сможешь рассказать о своих успехах что-нибудь более интересное.
В трубке возникла небольшая пауза, после которой я услышала следующее:
– Увы, о своих успехах могу тебе рассказать то же самое. Настя Колобкова не зарегистрирована ни в одном из наших тарасовских государственных детских домов.
Глава 3
Признаюсь, эта новость оказалась для меня полной неожиданностью. Как бы там ни было, но, даже учитывая вполне реальную возможность того, что нехорошие предчувствия Николая Семенова могут оправдаться, я все-таки больше склонялась к тому, что основная их часть продиктована эмоциями. Узнал, что маленькая девочка, дочь близкого ему человека, осталась совсем одна, узнал, что ей грозит большое наследство, на которое положили глаз другие люди, да к тому же еще и не сумел найти ее с первого захода, – вот и расстроился.
Я была почти уверена, что наши с Кирей совместные усилия помогут разрешить проблему в самое ближайшее время. Но этого не произошло.
– Что ты молчишь? – раздалось в телефонной трубке.
– Думаю.
– А что тут думать, на это уже времени нет. Коля-то, похоже, оказался прав. Если эта самая Эльвира или какие-нибудь ее агенты (учитывая, что сама она уже довольно долго живет за границей и от местных порядков отвыкла, агентов нельзя исключать), в общем, если кто-то действительно охотится за девочкой, мы должны торопиться. Точнее – ты. Я, сама понимаешь, тут немного могу. Ведь официально расследование не начато. И, увы, не может быть начато, пока…
– Труп не найдут?
– Типун тебе на язык! Смотри, перед Николаем что-нибудь вроде этого не ляпни. Его тогда вообще инфаркт тюкнет.
– Не ляпну, – угрюмо буркнула я, пытаясь сообразить, что же мне сейчас нужно сделать. – Значит, так. Сейчас я отзвонюсь этому твоему Николаю, и если он согласен, то, видимо, придется начать расследование…
– Разумеется, он будет согласен! Ты, главное, не медли. Завтра же, прямо с утра…
– Учить меня будешь?
– Ладно, не заводись. Беспокоюсь же… Самой-то тебе неужели все равно?
– Не все равно. Поэтому и нечего указывать мне, что делать.
Положив трубку, я позвонила Семенову не сразу, а только после того, как выкурила сигаретку-другую и придумала, как представить дело таким образом, чтобы его и в самом деле не «тюкнул» инфаркт.
– Вполне возможно, что мы пошли по неверному пути из-за неточности информации, – успокаивающе говорила я. – Вы вообще откуда получили сведения о том, что Настя в детском доме?
– От соседей.
– Ну вот видите! Вполне возможно, что они что-нибудь перепутали или просто не знали подробностей… Завтра я сама съезжу туда и постараюсь разузнать все более точно. Но… это будет означать, что я начала расследование, поэтому… мне потребуется небольшой аванс.
– Разумеется, Татьяна, что за вопрос. Главное – найдите ее.
– Тогда, если вам удобно, мы могли бы встретиться завтра утром, часов, скажем, в девять. Или даже в восемь. Ведь чем раньше я начну действовать, тем быстрее получу результаты.
– Да, хорошо, в восемь меня вполне устроит.
– Ну что ж, прекрасно. Еще один вопрос. Вы смогли связаться со своим другом в Финляндии?
– Да, я говорил с ним. Объяснил ситуацию. Он сказал, что узнает, что можно сделать, но надежды на успех мало. Все-таки содержание завещаний – это сугубо частная, так сказать, интимная информация, и адвокаты делятся ею очень неохотно. Точнее сказать, вообще предпочитают не делиться. Ведь если кто-то узнает, что они не соблюдают условий конфиденциальности, контору можно будет закрывать. Единственная надежда здесь на то, что завещание уже официально оглашено и для родственников не является тайной. Но в том-то и дело, что мы-то – не родственники… В общем, не знаю, будем надеяться на то, что ему удастся уговорить их, этих адвокатов. Между прочим, прежде чем начать уговаривать, их еще предстоит найти. Ведь не одна же единственная там адвокатская контора… Я дал ему кое-какие наводки, надеюсь, это поможет.
