Проклятие древних жилищ(Романы, рассказы) - Рэй Жан (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
— Бога ради, — начал судебный пристав.
И замолчал.
Ледяной ужасный голос назвал его по имени. Это был голос таинственного человека из Клеркенуэлла.
Заброшенное аббатство
— Отец! Отец! — причитал Джеймс. — Вернемся, не останемся здесь!
Доктор Уинстон колебался. Он ожидал полного безлюдья и самых странных ужасов, но только не этого далекого и пугающего света.
— Этот ненормальный свет! — наконец заявил он.
Свет дикий, призрачный, словно танцевал в глубокой оконной нише. Он то оживал, то почти полностью гас.
— Пойдем очень медленно, — сказал доктор Уинстон, — думаю, опасности нет, а речь идет совершенно о другом.
— О чем?
— Этот огонь горит под ретортой! Огонь ученого, — торжествующе заявил доктор Уинстон. — Быть может, мы приближаемся к жилищу отшельника, который посвящает все свои дни науке и исследованиям. О… я не ошибаюсь, это запах отвара разных трав!
В коридоре властвовал сильный сквозняк и бросал в лицо гравий и мелкие камни. Время от времени до них доносился грохот обвала. Они приближались к источнику света и вскоре увидели светлую полосу под приоткрытой дверью. Уинстон не постучал. Может, дверь распахнулась сама? Он увидел просторную келью с высоким потолком, освещенную пляшущим пламенем небольшой железной горелки. В полумраке поблескивали странные инструменты. Воздух был насыщен стойким запахом смолы и кипящих травяных отваров.
— Добро пожаловать, доктор Уинстон! — послышался низкий голос. — Ваш приход меня радует.
Рядом с огоньком на каменной скамье, скорчившись, сидел человек в просторной рясе с опущенным капюшоном.
— Вы знаете мое имя, сэр, — чуть блеющим голосом сказал врач, — я, увы, нет, но я счастлив, что Бог привел меня и моего сына к человеку. Я этому рад.
Послышалось негромкое ворчание:
— На скамье лежит высушенный папоротник, и ваш сын, ведь он еще ребенок, может прилечь. Вы голодны?
— Нет. Кстати, у нас есть запасы провизии.
— Я сейчас налью вам стакан вина, а потом мы побеседуем. Моей целью было завлечь вас сюда, в заброшенное аббатство.
Если доктор Уинстон был удивлен, то постарался не показать этого. Голос казался ему твердым и суровым, но приятным. Огонь под ретортой был усилен, и келью залил ослепительный свет. Уинстон с явным удивлением заметил, что келья выглядела хорошо сохранившейся среди печальных руин. В ней было множество бутылей, пробирок, каменных и стеклянных реторт и перегонных кубов.
— Спи, Джеймс, — посоветовал сыну отец, — мы в полной безопасности.
— Это действительно так, — кивнул мужчина в рясе.
Пользуясь светом горелки, он наполнил оловянный стакан и протянул гостю.
— Это прибавит сил и бодрости.
Уинстон без боязни выпил. По телу разлилось приятное тепло. Он ощутил прилив сил, словно долго отдыхал.
— Этим напитком нельзя злоупотреблять, — предупредил незнакомец, — он возбуждает нервы и гонит прочь сон, поэтому мальчик его не получит. — Он наполнил стакан из другого кувшина и протянул Джеймсу. Через несколько минут Джеймс глубоко вздохнул. Дыхание его стало ровным и спокойным. — А этот обеспечит добрый сон, дитя мое, — любезно сказал он. — Хорошо, — добавил обитатель руин, — то, о чем нам надо поговорить, не для детских ушей.
— Слушаю вас, сэр.
Таинственный человек не ответил.
Он застыл, уставившись на танцующее пламя. Внезапно выпрямился, и Уинстон почти испугался невероятному росту хозяина.
— Безумный монах! — невольно вскрикнул он.
Человек саркастически рассмеялся:
— Так меня называют. И это к лучшему, иначе мне было бы трудно держать любопытных вдали от моего жилища.
— Вы спасли меня и Джеймса от рук жандармов, — с признательностью прошептал Уинстон.
— Конечно, — сухо ответил хозяин, — потому что вы мне были нужны здесь.
— Вы опасный человек, но чего вы ждете от меня?
— Очень многого!
Голос стал холодным и резким. Рука гиганта поднялась, и сухое запястье указало на грудь доктора Уинстона.
— Вы были хранителем медной шкатулки, Уинстон.
— Боже правый! — вскричал доктор и удивленно вздрогнул.
— Почему вы не обеспечили ее сохранность?
Уинстон бессильно опустился на скамью рядом с заснувшим сыном и в отчаянии схватился руками за голову.
— Слишком поздно. Сэр, я вспомнил о ней, только миновав Шрюсбери. Но мог ли я думать…
— О чем?
— Что вы придаете ей такое значение. Я даже об этом не подумал.
— Вам известно, что в ней содержалось?
Доктор Уинстон удивленно покачал головой:
— Нет. Видите ли, сэр, в обычае нашей семьи было хранить ее, не интересуясь содержимым. Моя покойная супруга крепко придерживалась этой традиции.
— Расскажите подробнее, — приказал монах.
— Это довольно странная история, сэр. Быть может, вы слышали что-то о старом графе, докторе Олдсдорме?
— Говорили, он был ученым, но многие считали его попросту сумасшедшим!
— Он им не был, — возразил Уинстон, — а просто был странным. Моя дорогая супруга была его младшей дочерью. Я едва знал его. В первые месяцы после свадьбы он сообщил нам о желании уехать за границу. Кажется, в Святую землю. Перед отъездом он вручил шкатулку моей жене, сопроводив следующими странными словами: «Храни это до моего возвращения, ибо однажды я вернусь. Не отдавай ее в другие руки и не открывай. Если вы умрете до моего возвращения, передайте ее супругу, а позже, если понадобится, сыну. Вы несете за нее громадную ответственность». Он так и не вернулся. Моя дорогая супруга скончалась. Я продолжал хранить шкатулку, но должен признать, что особо не думал о ней.
— Жаль, — прошептал незнакомец.
— Почему вы так считаете, сэр?
— Вы вскоре это узнаете, — сурово ответил монах. — Продолжайте. Ваша покойная супруга была единственной дочерью старого графа?
— Нет, был еще сын. Он намного старше. Он учился медицине, но всегда жил в стороне от отца. После смерти моей жены Джо сумел получить от высших юридических властей копию акта о смерти своего отца. По праву старшинства он получил значительную часть состояния графа Олдсдорма, но титула ему не передали. Ни мне, ни моему сыну не досталось ни пенни, так гласил закон. Но меня это не очень занимало. Я не знаю о судьбе медной шкатулки. Я оставил ее в доме, где мне уже ничего не принадлежало.
— Вы собирались добраться до вашего шурина Джо, живущего в Бредфорде?
— Да, сэр. Он важный чиновник, который может нас защитить.
— Возможно, но пока вы закончите свое путешествие здесь. Дороги на Бредфорд закрыты для вас и вашего сына. Вы будете моими гостями. Эти развалины более удобны, чем кажется. Этой ночью будете спать на скамье вместе с Джеймсом, а завтра мы займемся вашим устройством.
Решение было принято, и доктор Уинстон провел спокойную и очень приятную ночь. Утром странный монах указал им на соседнюю келью с достаточным количеством мебели с очагом, где пылал хороший огонь. Был и шкаф с достаточным количеством пищи.
Для двух преследуемых человек начался новый довольно приятный период жизни. Джеймсу разрешили охотиться и рыбачить, не удаляясь от заброшенного аббатства. Впрочем, этого не требовалось, чтобы ловить рыбу и добывать дичь. Лесной пруд был богат рыбой, щуками и карпами, а стаи синих чирков, крякв, шилохвостов ежедневно опускались на незамутненное зеркало пруда.
К своему величайшему сожалению, доктор Уинстон больше не встретился с «безумным монахом». Дверь его кельи была заперта. Казалось, что его вообще не было в аббатстве.
Прошло несколько дней. Чистый воздух, насыщенный ароматом смол и трав, укрепил здоровье юного Джеймса, а здоровая пища быстро превратили бледного подростка в крепкого юношу. К своей великой радости, отец и сын обнаружили маленькую часовню в конце одного из заброшенных коридоров. Она была в хорошем состоянии. Для них стало утешением возможность помолиться. Джеймс с удовольствием украсил часовню поздней зеленью. Джеймс быстро преодолел страх перед развалинами, которых боялись местные жители. Он почувствовал себя, как у себя дома. Даже когда опускались сумерки, он отправлялся помолиться перед одиноким алтарем часовни. Однажды, когда он по привычке помолился и в последний раз осенил себя крестом, в темноте послышались шорохи. Он недоуменно остановился, не зная, остаться или убежать, когда послышался тихий нежный голос.
