Человек в западне (Сборник) - Квентин Патрик (читаем книги онлайн .TXT, .FB2) 📗
Мяуканье все продолжалось и, казалось, следовало за мной. У меня мурашки бегали по коже, и я весь обливался холодным потом.
Я шел, поворачиваясь во все стороны, и держал палец на спусковом крючке. Наконец я достиг гаража и прислонился к деревянной двери, запертой на большой замок. Почувствовав опору за спиной, я немного успокоился. Тот факт, что мне не надо бояться нападения сзади, вернул мне утраченное было хладнокровие.
Легкий бриз с океана немного рассеял туман, в котором мне уже со всех сторон мерещились человеческие фигуры.
Совершенно неожиданно мой взгляд приковался к какой-то тени и мои мускулы напряглись. В какую-то десятую долю секунды я уже лежал плашмя на животе. Над моей головой раздался свист, и сразу же послышалось металлическое вибрирование, сопровождаемое ударом в деревянную дверь. Я уже превосходно знал, что это такое. Нож, брошенный убийцей, чуть было не достиг меня.
Реальная опасность смерти прогнала страх. Во мне поднялся страшный гнев. Как обезумевший, я бросился к тени и предупреждающе выстрелил в воздух.
После короткого колебания тень стала расплываться, и я понял, что враг мой обратился в бегство. У меня словно выросли крылья.
В несколько шагов я настиг человека, покушавшегося на мою жизнь. То был Герберт Асланд.
— Стоп! — закричал я.— Или буду стрелять...
Он остановился и поднял руки вверх. Я подошел к нему, приставил оружие к его спине и обшарил его. Достойная сожаления неосторожность. Он мгновенно повернулся вокруг себя и классическим приемом вышиб у меня из рук оружие.
Драка, которая последовала за этим, осталась в моем воспоминании как одна из самых тяжелых в моей жизни. Это была борьба насмерть, в этом не было никакого сомнения.
Асланд дрался, как бешеный тигр, и, вместе с тем, не переставал все время бормотать какие-то слова, из которых мне стало ясно, что он знает о трагической смерти своей падчерицы и считает меня виновным в этом. Он был полностью во власти безумия.
Сначала удивление заставило меня невольно сдерживаться. Сперва я старался лишь защищаться, но потом, утратив всякое чувство жалости, я перешел в наступление.
Я не хотел его убивать, но нужно было во что бы то ни стало его обезвредить. Наконец мне удалось особым приемом захватить его правую руку, вывернуть ее и изо всех сил нажать. Раздался звук сломанной кости... Асланд издал душераздирающий вопль и упал на землю, потеряв сознание.
Я оставался еще некоторое время неподвижным, ожидая, когда мое дыхание несколько придет в норму и пульс успокоится. Потом встал и стал искать свой пистолет. Он лежал в траве, в нескольких шагах от нас.
Я вернулся к садовнику, нагнулся, снял с него пояс и связал ему ноги. Потом .своим галстуком я связал ему руки за спиной. Даже со сломанной рукой он был опасен. Схватив его за ворот куртки, я потащил его за собой до самой дороги. Я совсем забыл, что ворота были заперты.
Пошарив у него в карманах, я нашел связку ключей: самый большой из них открыл замок на воротах. Я подтащил Асланда к своей машине.
Уверенный в том, что он не сможет удрать, я бегом вернулся на виллу, влез уже испробованным путем на кухню и побежал за пуховиком в комнату Мэри Лоувел.
Когда я вернулся к машине, Асланд по-прежнему был без сознания. Я положил рядом с собой пуховик, развернул машину и направился в Ветел.
Было уже около полудня. Я старался понять, почему Асланд не появлялся раньше. С того момента, когда я перелез через ограду, и до того, как я услышал мяуканье, прошло по меньшей мере более получаса. Отсутствовал ли он, когда я приехал, или он наблюдал за мной все это время? Я был бессилен разрешить этот вопрос.
Заседание суда для следствия по нашему делу было Назначено на два часа. Времени оставалось очень мало. Я стал гнать машину, как сумасшедший. Придерживаясь левой полосы дороги, я дошел до скорости в сто километров.
Я не забыл об опасном проезде лагуной. Перекресток на этот раз находился с моей стороны, опасность была гораздо меньшей. Напряженно вглядываясь в дорогу, я чувствовал, что перекресток уже недалеко.
Линия неожиданно свернула влево. Вираж. Если бы я не так устал, то должен был бы понять это значительно раньше. В силу рефлекса я вывернул руль.
В следующую же долю секунды у меня появилось ощущение, что я лечу. На самом деле я покинул дорогу. Страшный удар, всплеск воды... Я понял, что угодил в лагуну на скорости в сто километров в час. Это обстоятельство меня, безусловно, и спасло.
Машина уподобилась плоскому камню, брошенному с малым наклоном в воду. Три или четыре секунды на поверхности воды дали мне возможность произвести нужные действия. Я успел открыть дверцу со своей стороны, когда машина, проскользни по воде, начала тонуть. Я невольно набрал в легкие побольше воздуху. Машина наклонилась в противоположную сторону, и мне не стоило труда выскользнуть из нее.
Несколькими гребками я всплыл на поверхность. Водоворот, вызванный тонувшей машиной меня сильно встряхнул и вынудил поскорее поплыть оттуда. Потом я подумал о связанном Асланде, может быть, все еще находящемся без сознания и, безусловно, совершенно неспособном спастись самому. Я глубоко вздохнул и нырнул обратно.
Глубина в этом месте, вероятно, была метров шесть или семь. Машина опустилась на дно и лежала на боку. Дверца закрылась. Мне удалось ее снова открыть, но для того, чтобы добраться до Асланда, нужно было забраться внутрь машины, и дверца могла опять закрыться.
Я все же скользнул внутрь, придерживая дверцу, которая хлопала меня по ногам, склонился над сиденьем, потом вытянул вперед руки, стараясь вслепую нащупать Асланда. Я схватил его за одежду и стал тянуть. Безрезультатно... Он, видимо, за что-то зацепился,
В ушах у меня страшно шумело, я начал задыхаться. Я забил отбой и с тысячью препятствий всплыл наконец на поверхность. Еще секунда — и я бы погиб. Я лег на спину и лежал так, стараясь поскорее восстановить дыхание. Потом снова нырнул.
Я проделал те же движения и с тем же успехом. Я вынужден был снова всплыть с пустыми руками. У меня начиналось нечто вроде паники, мой инстинкт самосохранения подсказывал, что необходимо прекратить эти упражнения, но человеческая жизнь, тем не менее, все же стоила этого. Я проделал все это и в третий раз. И тут-то я понял ту ужасную ошибку, которую я повторил. Надо было открыть заднюю дверцу машины. Я попытался это сделать, но мне это не удалось. Она была закрыта изнутри.
Тогда на меня напал приступ слепой ярости. Что ж, смерть Асланда не будет большой потерей для человечества. Я открыл переднюю, дверцу, вытащил пакет, в который был упакован пуховик, мое вещественное доказательство, и всплыл на поверхность.
Измученный, но убежденный в том, что я сделал все, что было в моих силах, что вообще было в человеческих силах, я попытался сориентироваться, чтобы поскорее вернуться на твердую землю. Руководствуясь шумом океана, я тихонько поплыл, загребая одной рукой.
Силы мои были на исходе, когда я наконец почувствовал под ногами дно. Я вскарабкался к дороге, бросился на спину и долго лежал так, измученный и дрожащий.
Потом обычное хладнокровие вернулось ко мне. Надо попытаться определить причину дурацкого несчастья, которое случилось со мной.
Я дошел до перекрестка и внимательно осмотрел его. Совсем не надо было быть гением, чтобы понять, что произошло.
По другую сторону перекрестка линия резко обрывалась, а я очутился в озере потому, что слепо следовал ныне несуществующей линии. Слова, произнесенные в бреду Лоувелом, должны были насторожить меня. Он тоже явился жертвой вот такой же махинации.
Чья-то преступная рука продолжила линию по бетонной дороге так, что машина Лоувела врезалась в дом, а меня такая же линия сбросила в лагуну. Убийца, видимо, успел убрать эту линию, прежде чем удрать.
Действительно, я имел дело с очень сильным противником. Мой враг обладал богатой фантазией.
Часы показывали двенадцать часов двадцать минут. По моим подсчетам, от Ветела меня отделяло три или четыре километра, и я решил пройти это расстояние пешком, скрываясь от всех машин, которые могли бы встретиться мне по пути. У меня не было ни малейшего желания еще раз рискнуть своей шкурой. За такой короткий промежуток времени я избежал смерти уже четыре раза. Не надо испытывать судьбу, пятый мог оказаться роковым.
