Кубинский зал - Харрисон Колин (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗

В первое время девушки относились к его трудностям с пониманием, но скоро его болезнь стала их раздражать. Как мужчина Джей все еще чего-то стоил и мог трахаться достаточно сносно, но бывали дни, когда он буквально не мог подняться с постели. Тогда он договорился, чтобы для него украли несколько ингаляторов, и на какое-то время ему стало лучше. Но с девицами он не порвал, они приходили и уходили, и сейчас, пятнадцать лет спустя, он уже не мог вспомнить ни их лиц, ни их имен.

– Мне все еще очень не хватало Элайзы, – сказал Джей, по-прежнему глядя в потолок. – К тому же вопрос так и остался открытым.

Он продолжал следить за домом в Челси – по нескольку раз в неделю он проезжал мимо на велосипеде, которым стал пользоваться, чтобы сохранить прежний объем легких. И однажды, примерно через год после внезапного исчезновения Элайзы, Джей заметил такси, свернувшее на подъездную дорожку особняка. Остановившись на противоположной стороне улицы, он увидел, как из машины вышла мать Элайзы. В руках у нее были фирменные пакеты из «Харродза» [38] и других известных магазинов. На следующий день Джей позвонил в лондонский офис отца Элайзы и, назвавшись мистером Уильямсом из Нью-йоркского городского банка, оставил выдуманный номер телефона, начинавшийся с кода 212 [39]. Секретарша пообещала, что ему перезвонят в течение двух дней – возвращения мистера Кармоди ожидали в самое ближайшее время.

Семья Элайзы действительно вернулась, но когда Джей в следующий раз навестил знакомый особняк, во дворе он увидел какого-то молодого человека с длинной светлой челкой, державшегося как-то слишком уверенно и спокойно. На его глазах молодой человек поднялся на крыльцо, зашел в дом и тотчас же вышел, держа на руках спеленатого младенца, которого он подставлял теплым солнечным лучам.

Эта картина едва не прикончила Джея. Он готов был со всех ног бежать к дому и остановился лишь в последний момент, да и то только потому, что никак не мог поверить в очевидное. Тем временем молодой человек с ребенком снова скрылся за дверями особняка, и Джей решил дождаться Элайзы.

Вскоре и она вышла на крыльцо – вышла и сразу увидела его.

– Стой! – крикнула она, увидев, что он шагнул к ней. – Не подходи!

Элайза сама подошла к невысокой решетчатой ограде и, поминутно оглядываясь через плечо, сказала, что будет ждать его через два дня на аллее в саду Букингемского дворца.

Джей считал оставшиеся до встречи часы и минуты и пришел намного раньше назначенного срока.

Когда Элайза появилась на дорожке, она была сдержанна и внешне спокойна. Перед собой она катила детскую коляску, в которой спал младенец. Разговаривали они мало и почти не касались друг друга – даже руку в знак приветствия Элайза протянула весьма неохотно. История, которую она рассказала Джею, была проста: Элайза вышла замуж за одного из своих прежних ухажеров по фамилии Коулз, который был на несколько лет старше Джея и успел сделать неплохую карьеру в бизнесе. Большую часть прошедшего года они провели на Французской Ривьере. «Мне очень жаль, – сказала Элайза Джею, – и к этому мне нечего добавить». В ее словах, однако, было заключено вполне недвусмысленное послание. Они означали, что теперь она принадлежит другому и что бы ни произошло между ними раньше, теперь с этим покончено; все воспоминания о прошлом вытеснены из ее памяти двенадцатью месяцами, проведенными с другим мужчиной – его глазами и объятиями, его голосом, его членом, его родней, его домашними тапочками, книгами и щетками для волос. Знает ли твой новый муж, спросил Джей, что ребенок – девочка – не от него? Нет. ответила Элайза, он не знает и никогда не узнает. Это причинило бы ему слишком сильную боль.

Но у Джея еще оставались вопросы. Как, спросил он, этот человек может считать себя отцом, если… Я встречалась с ним раз или два прошлым летом, перебила Элайза. О'кей? Он специально приезжал в Штаты, чтобы навестить меня. И вы были близки, с замиранием сердца спросил Джей. Да, был ответ. После того, как ты познакомилась со мной? Нет, твердо ответила она, не после, а незадолго до этого, но ребенок все равно от тебя. Почему ты так уверена, спросил Джей. Потому что сразу после нашей с Дэвидом встречи у меня начались месячные, сказала она. Я переспала с ним раз или два, потом у меня начались месячные, и Дэвид улетел в Лондон. И тут мы с тобой встретились, переспали вместе несколько раз, и – готово дело. Должно быть, с тобой я была не слишком осторожна, добавила Элайза. Но ты уверена, снова спросил он. Да, Джей. я уверена. А потом, продолжал допытываться он, когда ты вернулась в Лондон?… Разве ты больше не спала с ним? Спала, ответила Элайза, но позже, когда поняла, что беременна. Да?… Да. подтвердила она. Именно по этой причине я решила переспать с ним как можно скорее. Ты… знала? Но как?! – удивился он. Это можно почувствовать, объяснила она. Ты чувствуешь это в груди, в других местах – везде. Время почти совпадало, сказала Элайза, и Дэвид решил, что девочка просто родилась чуть раньше положенного срока.

Пожалуйста, взмолился Джей, не лги мне. Скажи – от кого у тебя ребенок?

Салли – твоя дочь, ответила Элайза. Клянусь.

Джей посмотрел на младенца в коляске. Я хочу подержать ее, сказал он, я еще никогда не держал на руках младенца. Элайза помогла ему взять спящую девочку из коляски, и Джей положил ее к себе на плечо. Девочка казалась неправдоподобно маленькой и легкой.

Это Салли. Я назвала ее в честь своей бабушки, объяснила Элайза. А Джей разглядывал крошечный носик, маленькие глазки, длинные реснички, и они казались ему верхом совершенства. Салли, его дочь… Это он помог ей появиться на свет, помог зародиться этому крошечному живому комочку, от тепла которого у него болезненно сжалось сердце. Джей устроил ее поудобнее и вдруг почувствовал, что успокаивается; подбородок его сам собой опустился и коснулся пушистой головки, а глаза затуманились. Глядя на них, Элайза расплакалась; потом проснулся и ребенок и сразу же стал вытягивать губы, ища грудь, и Джей вернул девочку матери. Элайза села на скамейку и стала кормить дочь, и Джей, увидев ее огромную, полную молока грудь, внезапно почувствовал острое желание. Торчатций материнский сосок, сочащийся молоком и самой жизнью, показался ему донельзя эротичным и возбуждающим.

Она правда моя? – снова спросил он.

Да, твоя, ответила Элайза, и я могу это доказать. У Салли точно такая же, как у тебя, шишечка в ухе. Ты имеешь в виду тот странный хрящик, спросил он. Вместо ответа Элайза протянула руку и провела кончиком пальца вдоль внутреннего края его левой ушной раковины, где прятался маленький круглый хрящ. В правом ухе у него тоже был выступ, но он был меньше по размеру, и Джей протянул руку к левому ушку девочки. И хотя оно показалось ему невероятно мягким, все же он сразу нашел такую же, как у себя, шишечку.

Да, такие же рожки, как у тебя, сказала Элайза и улыбнулась. По-моему, вполне достаточное доказательство, верно?

– Мое левое ухо, – сказал сейчас Джей и сел на койке. – Пощупай его.

– Ты хочешь, чтобы я потрогал твое ухо? – уточнил я.

– Ну да!…

Я вытянул руку и осторожно коснулся мочки его уха. Набухшая вена на виске Джея была нацелена ему в глаз точно стрела.

– Чувствуешь? Маленький круглый хрящик…

– Нет.

Он перехватил мою руку и направил в нужное место.

– Вот.

Я сразу понял, что имел в виду Джей. Под кожей у него действительно был какой-то конический вырост, похожий не то на сосновую шишку, не то на пробивающиеся рожки козленка.

– Ты видел ребенка после этого? – спросил я.

– Ни разу.

– Что же ты предпринял?

Джей сказал, что с тех пор он взял за правило как минимум раз в месяц проезжать на велосипеде мимо дома Элайзы – то ли для того, чтобы помучить себя, то ли чтобы не забыть, а возможно, и для того, и для другого. И одним ясным апрельским днем он увидел, что все деревянные части фасада выкрашены ярко-голубой, лазурной краской; ставни, карнизы, дверь – все. Быть не может, подумал Джей, зачем было портить такой уютный коттедж? Он был уверен, что раскрасить так дорогой старинный дом могли только иммигранты – турки, арабы и кто-то, кто понятия не имеет о… И вдруг он понял. Семья Кармоди снова уехала, на этот раз – навсегда. Они продали дом и перебрались на другое место, а это означало – что-то случилось.