Праведники - Борн Сэм (лучшие книги онлайн TXT) 📗

— Глупо! Тишу такими штуками не возьмешь.

— Ничего, ничего, увидим.

Тиша очень изменилась. Она одной из первых добралась до дома, где разыгралась трагедия. Если, конечно, не считать полиции. Перед этим она отчаянно пыталась дозвониться до Уилла и в конце концов просто примчалась в Краун-Хайтс на такси. А когда увидела у одного из домов красные проблесковые маячки патрульных машин, ей все стало ясно.

— Вот уж никогда не думала, что придется знакомиться с твоей женой при таких обстоятельствах.

Уилла не стали задерживать, лишь взяли у него подписку о невыезде. Так что из того дома они выходили вместе. Уилл посоветовал Тише ехать домой и как следует выспаться, но та покачала головой:

— Нет, у меня здесь есть еще дела. Надо кое с кем повидаться.

А когда они уже попрощались, она вдруг окликнула Уилла.

— Что? — спросил тот.

— Можешь сделать мне маленькое одолжение? Как ни бейся, а Товой Шайей мне уже не стать. Но и с Тишей покончено. Давай договоримся, что отныне ты будешь знать меня просто, Товой.

Это было шесть месяцев назад… Господи, всего шесть месяцев назад!

— …Итак, друзья. — Харден постучал ложкой по бокалу, привлекая внимание окружающих. — Дождались! Настал день, когда мы наконец избавились от толстой задницы, Уолтона. Почтим его память вставанием!..

Все тут же бросились к смущенному Терри, стали похлопывать его по плечу, расспрашивать о ближайших планах, а над их головами звучал торжественный голос Хардена, который озвучивал историю совместной жизни Терри Уолтона и «Нью-Йорк таймс».

— Отдадим должное, друзья, этому сукину сыну и признаем его универсальность. Назовите любое журналистское амплуа, и я скажу, что Терри оно знакомо не понаслышке. Он был криминальным репортером, вел колонку светских новостей, работал в группе общенационального выпуска, трудился собкором в Дели. Куда ни плюнь — везде попадешь ему на пиджак! А кто-нибудь из вас знает, что целых два года Терри редактировал страницу кроссвордов и ребусов? И сам же их придумывал! Теперь знайте! Что ж… в конечном итоге он решил, что все мы ему смертельно надоели, и теперь делает нам ручкой. Поговаривают, что он теперь будет преподавателем у студентов-журналистов в Индии! Не завидую этим ребятам! Уж что-что, а все свои дурные привычки Терри привьет им в первую очередь. Что еще сказать? Мне жаль, мне безумно жаль, что он уходит. Так что давайте разложим этот дешевенький торт по бумажным тарелочкам, поднимем наши пластиковые стаканчики и скажем: «Катись к чертовой матери, Терри, без тебя воздух будет чище!»

— Ура! Терри! Ура! — грянули в один голос присутствующие.

Терри терпеливо переждал овацию, а потом произнес ответное слово:

— Из Йеля я вынес одно очень важное правило, которому стараюсь всегда следовать в жизни: будь краток, людям это нравится. Как сказано в одной умной книжке, братия, время уже коротко! Поэтому я приложу все силы к тому, чтобы не утомить вас длинным рассказом о том, как я всех вас люблю и как мне вас будет не хватать. Тем более что это было бы неправдой! Я вылетаю в Дели уже сегодня ночью. Так что скажу просто: здесь я был счастлив и всегда с гордостью буду все это вспоминать!

В редакторской грянули оглушительные аплодисменты. Эми Вудстайн удостоила Терри поцелуем в щеку, хотя в душе только радовалась его уходу. Уилл поковырял пластиковой вилкой торт, а потом решительно подошел к Уолтону, пожал ему руку и пожелал удачи.

Упоминание Уолтоном Йельского университета заставило его вернуться к компьютеру и заняться поисками онлайн-форума, на который они с Тишей и Томом наткнулись за полчаса до того, как в квартиру с пистолетом ворвался человек в бейсболке.

Наконец он нашел то, что искал. Уилл вызвал на экран старую фотографию и первым же делом отыскал на ней лицо отца. Затем еще раз посмотрел на Макдугала, после чего принялся методично изучать остальные лица…

В какой-то момент ему пришлось воспользоваться функцией увеличения изображения. Ну конечно… Вот он, во втором ряду, четвертый слева от Макдугала. Длинные волосы, настоящий хиппи… Узнать человека с такой прической трудно. Неудивительно, что в первый раз он даже не задержался на его физиономии взглядом. Но если приглядеться… Вот она, фирменная ухмылочка Теренса Уолтона.

Уилл вдруг вздрогнул, припомнив слова, только что сорвавшиеся с уст Терри; «Как сказано в одной умной книжке, братия, время уже коротко». Где-то он это слышал… Господи, да ведь это же было одно из мобильных посланий загадочного отправителя! Строчка из первого послания апостола Павла к коринфянам!

Уилл усмехнулся. Как там сказал про него Харден? Он успел потрудиться во всех мыслимых журналистских амплуа и даже вел колонку кроссвордов? И сам же их придумывал?

— Черт возьми… — пробормотал Уилл. — Да ведь это же он!

Один из первых последователей учения Церкви Воскрешенного Христа, набивший себе руку на газетных шарадах. Уолтону все было известно. И он хотел передать это знание Уиллу. Но боялся. До смерти боялся разоблачения. Он-то уж отлично знал, что если Апостол и его боевики почуют неладное, они без колебаний размажут его по стенке. Потому и шифровался…

Но почему он сделал получателем именно Уилла? Почему именно его? А не потому ли, что Уилл написал об убийствах Макрея и Бакстера? Терри знал, что его коллега волею случая подобрался к разгадке великой тайны. И подталкивал его в спину, чтобы тот копал дальше, не останавливался. Потому-то Терри и выкрал его блокнот — ему нужно было понять, как далеко Уилл продвинулся в своем расследовании.

Уиллу вдруг вспомнилось, как Терри подначивал его после того, как статья о Макрее была вынесена на первую полосу: «Позволю напомнить тебе поговорку, являющуюся бичом всех новичков бильярда, — один шар закатить несложно, сложно выдать серию!» Эти слова задели Уилла за живое, но только теперь он понял, что этими словами Терри наставил его на путь истинный. Именно после этого Уилл написал про Бакстера. Кстати, о Бакстере. Командировка Уилла была незапланированной. Харден сказал тогда, что предложил съездить Уолтону, но «старая лиса на ходу придумал уважительную причину, чтобы отвертеться, и, в свою очередь, ткнул пальцем в тебя, Уилл, так что в дорогу».

И не Терри ли положил на стол Уиллу тот пригласительный билет в Центр Джевитса на благотворительный вечер Церкви Воскрешенного Христа?

Надо прямо спросить его об этом. Сейчас же!

Уилл повернулся и наткнулся на пустой стол Уолтона.

— Эми, а куда подевался Терри?

— Уехал уже! Ты заснул там, что ли?

Опоздал! Уилл сгорбился в кресле. А он так хотел поблагодарить Уолтона за помощь… У него к нему была тысяча вопросов… Но ему больше не представится возможности их задать.

— Жалко… — пробормотал он, потерянно глядя на идеально чистый стол Терри. — Я с ним так и не попрощался.

— Да, Уилл, ты известная скотина. Взлетел, возгордился. Впрочем, погоди! Он же тут всем презенты оставил. Мне вот книгу подарил, смотри!

Уилл прочитал на корешке: «Разрываясь между работой и семьей: проблемы и решения».

— Неужели он тебе ничего не оставил? Не может быть!

Уилл только сейчас заметил небольшой аккуратный сверток, лежавший на самом краешке его стола. Он сорвал обертку, под которой обнаружилась картонная коробочка, а в ней какая-то фигурка наподобие тех, что продаются в магазинах детских игрушек. Уилл вытащил ее из коробки и поставил на стол. Это была миниатюрная копия Атласа, украшавшего собой центральный вход одного из зданий Рокфеллеровского центра.

На дне коробки обнаружилась и записка. Уилл развернул ее.

Уилл подвинул статуэтку к краю стола, на котором он наконец решился устроить нечто вроде домашнего уголка. Он еще не был такой богатый и красочный, как, скажем, у Эми, но все же там стояли в рамках целых две фотографии. На одной была изображена Бет, на другой Уилл с матерью, рядом пустовало место для третьего снимка. Уилл уже решил, что это место для фотографии его сына, который еще не родился, но которого он уже очень любил.