Железный марш - Мысловский Алексей (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Громила на вышке первым заметил приближавшийся к дому небольшой трактор Т-16, за рулем которого сидел какой-то работяга в грязной спецовке и оранжевом шлеме на голове. В кузове машины колыхалась рыхлая груда чернозема. Насторожившись, громила тотчас сообщил об этом по рации дежурившему у ворот часовому. Никаких работ на замороженной стройплощадке уже давно не велось. И появление этого трактора выглядело хоть и не угрожающим, но довольно странным.
Треща на всю округу наподобие мотоцикла, трактор остановился у ворот. Замызганный работяга, даже не заглушив мотор, лениво выбрался из кабины и постучал в железную дверь проходной.
— Есть кто живой? — пропитым голосом окликнул он.
— Чего надо? — грубо отозвался, выглянув в откидное тюремное окошечко, бритоголовый мордоворот.
— Хозяин дома?
— Нету хозяина. И вообще, вали отсюда, пока цел…
— Ты чего, мужик, в натуре? — обиделся работяга. — Я ж землю привез! Классный чернозем. Цветочки садить. Херню всякую подзаборную. Хозяин твой разве не заказывал?! Ты поди скажи ему, мол, Иван Степаныч прислал, как договорились…
Явно не посвященный в дела своего хозяина, часовой слегка опешил и уже хотел захлопнуть окошечко и отправиться узнавать, но работяга его опередил:
— Слышь, мужик, огонек есть? — спросил он, вынув торчавшую, по рабочему обыкновению, за ухом вонючую «беломорину». — Да погоди ты, блин! Дай сначала огоньку!
Бритоголовый неохотно извлек из кармана зажигалку и через окошечко протянул ее работяге.
Все произошло стремительно и бесшумно. Мастерским приемом заломив эту руку, Виталька что есть силы рванул ее на себя. А часовой, даже не успев вскрикнуть, впечатался лбом в тяжелую железную дверь и отключился. Ловко запустив руку в окошечко, Калашников отпер массивную задвижку и незамеченным проскользнул в расположенное у ворот небольшое здание проходной. К счастью, телекамеры над дверью не оказалось. Остальные же просматривали исключительно подходы к дому. Что давало Витальке определенный шанс выиграть несколько секунд.
Мгновенно оценив обстановку, он прыгнул за электронный пульт, откуда производилось наблюдение за всей территорией, и напрочь вырубил его вместе с мониторами. Потом вырвал торчавший у часового за поясом пистолет ТТ, связал мордоворота его собственным брючным ремнем и притаился за дверью.
Снаружи к зданию проходной уже настороженно приближался еще один громила в пятнистой маскировочной куртке. В руках у него было помповое ружье.
— Эй, Толян! Слышь? Чего там у тебя за херня?! — негромко позвал он.
Распахнул дверь и, получив рукояткой ТТ по лбу, замертво рухнул у порога.
Связав второго мордоворота, окрыленный успехом, Калашников схватил его помповое ружье. Это оказался «бронебойный» пятизарядный «маверик» 12-го калибра, из которого можно было наповал завалить слона. Наконец-то Виталька ощутил себя по-настоящему вооруженным! Сбросил дурацкий шлем. Сорвал промасленную робу. Распустил волосы. И, полуобнаженный, играя налитыми мускулами, сделался похож на знаменитого Рембо, только в российском варианте.
— Ну, держитесь, гады! — криво усмехнулся он, передернув затвор «маверика»…
Часовой на вышке либо спустился вниз, либо отвлекся на мгновение. Но факт в том, что, когда Виталька бесшумно, как индеец, в два прыжка пересек двор и прижался к кирпичной стене особняка, его, как и прежде, никто не заметил и тревоги не поднял. Впрочем, он и сам предпочел бы обойтись без лишнего шума. И на всякий случай выхватил нож, который был примотан жгутом к его правой ноге повыше щиколотки.
С ножом в одной руке и «мавериком» в другой Калашников так же ловко проскользнул на опоясывающую здание крытую галерею и притаился за одним из стоявших там полосатых шезлонгов. И как оказалось, вовремя. Потому что из-за угла тотчас появился новый громила в маскировочной куртке с омоновским автоматом в руках. Подозрительно огляделся. И вдруг судорожно передернул затвор. Но явно опоздал. В воздухе со свистом промелькнул нож. Громила выронил автомат и схватился за горло, хрипя и захлебываясь собственной кровью.
А Виталька, интуитивно почуяв опасность, резко бросился на деревянный пол и откатился в сторону. Одновременно с другого конца галереи наотмашь хлестнула длинная автоматная очередь и вдрызг распотрошила ни в чем не повинные пустые шезлонги. Калашников притворно взвыл и вскинул свой «маверик». Привлеченный его криком, из-за угла галереи неосторожно высунул голову еще один мордоворот с автоматом. Громыхнул выстрел. И любопытная голова разлетелась кровавыми брызгами, словно лопнувший помидор.
Передернув затвор, новоявленный Рембо высадил прикладом узкое окно в башенке выходившей на галерею винтовой лестницы и живо сиганул внутрь. По всему дому уже слышались тревожные крики и топот бегущих ног. И спустя мгновенье на Витальку едва не налетел катившийся сверху часовой. Выстрел из помпового ружья, громыхнувший наподобие пушечного залпа, мигом разворотил ему грудную клетку. Отброшенный к стене, громила машинально вытянул руки, словно взывая о помощи. Но Калашникову некогда было разбираться с ним. У него оставалось лишь несколько минут, чтобы найти и освободить Нику, пока эти ублюдки не спохватились и не перерезали ей горло.
С ружьем наперевес он бросился внутрь дома. Метался сломя голову по каким-то бесконечным коридорам и лестницам. Вставал и падал, едва успевая передергивать затвор и палить без разбору во все, что двигалось. Сначала из «маверика». Потом из ТТ. Разумеется, отовсюду палили и в него. На Витальку дождем сыпались брызги стекла и лохмотья штукатурки, клочья обоев и обломки мебели. Становилось жарко. Впрочем, в Афгане бывало и погорячее…
Потом кто-то из мордоворотов сумел-таки его зацепить. Зажимая простреленную левую руку, Калашников скатился по мрачной бетонной лестнице в подвал, где, как ему казалось, должны были спрятать Нику, и тут же столкнулся лицом к лицу с одним из бритоголовых, который еще на дороге стрелял в него из автомата. То же самое он намеревался проделать и теперь. Но Виталька, шмальнув в упор из своей пушки, снес ему половину черепа…
Зрелище, которое представилось спустя мгновение его глазам, было, что называется, не для слабонервных. Посреди ярко освещенного подвала, откровенно напоминавшего камеру пыток, висела на крюке голая Ника, и какой-то омерзительный кавказец, прячась за нею, держал возле горла девушки блестящий никелированный скальпель.
— Не подходи! — истерически завопил он. — А то я ей глотку перережу!!!
Но Виталька и не думал подходить. Он просто вскинул пистолет и всадил в лоб этому подонку последнюю пулю…
…Что произошло дальше, и Ника, и Виталька решительно не помнили. Сознание вернулось к ним, когда оба уже мирно лежали рядышком на траве под соснами. Вокруг, глухо переговариваясь, также мирно бродили какие-то люди.
Открыв глаза, Виталька поморщился от саданувшей в плечо пронзительной боли и смутно разглядел склонившегося над ним плечистого мужика в камуфляжке и черной маске, с прорезями для глаз.
— Ах ты с-сука, — прохрипел раненый «важняк» и потянулся здоровой рукой к горлу этой чертовой образины.
Но тот спокойно отвел его руку и миролюбиво ответил:
— Лежи тихо, парень. Свои мы… Свои…
Как выяснилось, это действительно были свои. Попросту говоря, невесть откуда взявшиеся ребята из знаменитой «Альфы», которые подоспели на удивление вовремя.
Когда Виталька начал понемногу что-то соображать, командовавший операцией сотрудник ФСБ, немолодой красивый мужчина в камуфляжке, но без дурацкой маски, показал ему свое удостоверение и представился:
— Полковник Любимов. Отдел по борьбе с экономическими преступлениями… Ну и наломал же ты дров, парень! — с усмешкой добавил он.
— А чего? — удивленно озираясь, спросил Калашников.
— Четыре трупа и столько же раненых, вот чего…
Присмотревшись, Виталька заметил неподалеку лежавших на земле лицом вниз давешних своих мордоворотов, которых стерегли бравые альфовцы в черных масках. Там же лежали и несколько трупов.
