Мозг стоимостью в миллиард долларов - Дейтон Лен (лучшие книги читать онлайн txt) 📗

Лен Дейтон

Мозг стоимостью в миллиард долларов

Раздел 1

Лондон и Хельсинки

Глава 1

То было утро моего сотого дня рождения. Завершив бритье усталой старой физиономии, которая неотрывно смотрела на меня из диска зеркала, залитая безжалостным светом ванной комнаты, я с удовольствием убедил себя, что и у Хэмфри Богарта такое же лицо; хотя, кроме того, он носил прическу, имел полмиллиона долларов в год и с невозмутимой стойкостью относился к ударам судьбы. Я мазнул палочкой квасцов порез от бритвы, в зеркальном отражении похожий на след от ракеты, севшей на неизвестной стороне Луны.

За окном стоял февраль, одаривший нас первым снегом этой зимы. Только что выпавший и готовый завтра же растаять, он напоминал ту информацию, которой бойкие специалисты по связям с общественностью любят потчевать журналистов. Он искрился, мягко кружась в воздухе, нежный и хрустящий, словно только что доданные на завтрак кукурузные хлопья, припорошенные сахаром. Снег падал на женские прически, и «Телеграф» опубликовал снимок статуи с серебряными эполетами на плечах. Трудно было представить себе, что этот милый снежок мог вызывать параноидальный ужас у руководства Британских железных дорог. В то утро понедельника он скользкими нашлепками налипал на каблуки, и сухие рыхлые пирамидки его сугробов украсили парадный вход в офис на Шарлотт-стрит, где я работал. Я сказал «Доброе утро» Алисе, а она ответила «Не давите на меня», что в полной мере дает представление о наших отношениях.

Строение на Шарлотт-стрит — древняя развалюха, украшенная трещинами. Бумажные обои вздыбились пузырями фурункулов, которые кое-где уже прорвались, обнажая облупившуюся штукатурку. Пол украшали металлические заплатки, прикрывавшие окончательно сгнившие половицы, менять которые уже не имело смысла. На площадке первого этажа красовалась яркая надпись: «Акме-фильм. Монтажная». Под ней изображался глобус, на котором еле виднелись контуры Африки. Из-за двери доносились шум мовиолы, на которой монтировался звук, и резкий запах клея для пленки. Следующую площадку недавно выкрасили в зеленый цвет. Листок из блокнота с загнутыми углами, висевший на двери, гласил, что за ней размещается «Б. Айзек, театральный портной». В свое время это казалось мне довольно забавным. За спиной я слышал пыхтение Алисы, которая взбиралась по лестнице, таща с собой солидную банку «Нескафе». Кто-то в отделе отправки поставил граммофонную пластинку, и бравурный марш в исполнении духового оркестра разнесся по всей лестнице. Доулиш, мой босс, вечно жаловался на этот граммофон, но, по правде говоря, даже Алиса не могла справиться с отделом отправки.

— С добрым утром, — сказала моя секретарша Джин, длинноногая девица двадцати с лишним лет с высокими скулами и гладко зачесанными волосами.

Лицо ее обладало невозмутимым спокойствием, вызывавшим мысль о нембутале; она обладала природным обаянием, ради которого и палец о палец не ударила. Временами мне казалось, что я влюблен в Джин, равно как и Джин иногда думала, что влюблена в меня, но почему-то наши чувства никогда не совпадали.

— Понравилась вечеринка? — спросил я.

— Похоже, что ты-то веселился от души. Когда я уходила, ты приканчивал пинту горького и вообще стоял на ушах.

— Преувеличиваешь. Почему ты ушла домой одна?

— Мне нужно было накормить двух голодных котов. И в постель я ложусь не позже половины третьего.

— Извини. Очень жаль.

— Не стоит.

— Честно.

— Идти вместе с тобой на вечеринку — то же самое, что являться на нее одной. Ты тут же куда-нибудь пристраиваешь меня и отправляешься болтать с кем угодно, а потом удивляешься, почему я никого не знаю.

— Сегодня вечером, — пообещал я, — мы отправимся в какое-нибудь спокойное место и пообедаем. Только мы вдвоем.

— Не получится. Сегодня вечером я даю у себя праздничный обед в честь твоего дня рождения. Из твоих любимых блюд.

— В самом деле?

— Сможешь отпробовать.

— Буду на месте.

— Да уж, пожалуйста. — Джин легонько клюнула меня в щеку: — С днем рождения! — И перегнувшись через стол, поставила на него стакан с водой, подложив под него промокательную бумагу, и рядом — две таблетки «Алка-Зельцер».

— Почему не кинуть их прямо в воду? — спросил я.

— Сомневаюсь, выдержишь ли ты звук их шипения.

Она взяла груду бумаг и начала старательно разбираться в них. К полудню они продолжали громоздиться вокруг нас.

— Мы еще не разобрались даже с входящими, — пришел в ужас я.

— Можем начать «самое неотложное».

— Не пускай в ход женскую логику, — возразил я. — Все, что тут находится, можно окрестить как угодно. Почему бы тебе не разобраться в них без меня?

— Чем я уже и занимаюсь.

— В таком случае выбери все с грифом «Только для информации», поставь индекс «Подлежит возврату» и разошли по принадлежности. Тогда мы сможем перевести дыхание.

— Зачем же дурачить самого себя?

— Ты можешь придумать что-то получше?

— Да. Я думаю, что мы должны получить письменное указание от организации. И тогда будем уверены, что занимаемся только теми досье, что находятся в нашем ведении. А то сюда приходят документы, которые не имеют к нам никакого отношения.

— Частенько, любовь моя, мне кажется, что все это сплошь не имеет к нам никакого отношения.

Джин посмотрела на меня с тем бесстрастным выражением, за которым могло скрываться неодобрение. Но, может, она думала о прическе.

— Ленч в честь дня рождения будет у Трата, — предупредил я.

— Но я ужасно выгляжу.

— Да, — кивнул я.

— Я должна заняться прической. Дай мне пять минут.

— Даю шесть.

Она В САМОМ ДЕЛЕ думала лишь о прическе.

Мы провели время за ленчем в «Траттории терраса»: «тальятелли алла карбонара», «оссо буко», кофе. И неизменный «Пол Роджер». Марио поздравил меня с днем рождения и в честь такого события поцеловал Джин. Он щелкнул пальцами, и появился «Стрега». Я тоже щелкнул пальцами, и ему составил компанию дополнительный «Пол Роджер». Мы сидели, попивая шампанское, не забывая о «Стреге», и, то и дело щелкая пальцами, говорили о конечных истинах и о нашей безграничной мудрости. В офис мы вернулись без четверти четыре, и я в первый раз понял, как может быть опасен истертый линолеум на лестнице. Когда я вошел в кабинет, зажужжал зуммер интеркома.

— Да, — сказал я.

— Немедленно ко мне, — услышал я голос Доулиша, моего босса.

— Немедленно к вам, сэр, — медленно и аккуратно выговаривая слова, повторил я.

Доулиш обладал единственным в здании кабинетом, где было два окна. Заставленное образцами антикварной мебели, не обладавшими особой ценностью, помещение выглядело довольно уютно. Тут стоял запах сырой верхней одежды. Мелочный и дотошный, как коронер эдвардианской эпохи, Доулиш имел длинные тонкие руки, а в волосах цвета соли с перцем уже явно проглядывала седина. Читая, он водил пальцем по строчкам, словно прикосновение к бумаге помогало ему лучше усваивать прочитанное. Он поднял на меня взгляд, оторвав его от письменного стола.