Сицилийский специалист - Льюис Норман (книги без сокращений txt) 📗

— Главари, Мессина и Сарди, изолированы от своих людей, — объяснил Марко. — А те без руководства — все равно что туловище без головы. ИХ можно ликвидировать в любую минуту.

— Превосходно, — оживился Брэдли. — А сами Мессина и Сарди? По-твоему, с ними легко покончить?

— Мы считаем, что никаких затруднений не будет. Сарди готов выдать Мессину, когда понадобится.

— Выдать кому?

— Полиции.

— Но разве полиция не поддерживает Мессину?

— Только полковники и генералы, мистер Брэдли. Рядовые полицейские его ненавидят. Он убил слишком многих.

— Прости, Марко, я этого не знал. Я живу здесь уже несколько лет, но в некоторых вещах я полный профан. Значит, шишки считают, что его полезно иметь при себе, но у мелкой сошки иное мнение. Кстати, когда бандитов будут ликвидировать, кто возьмет на себя эту грязную работу? Люди из Общества чести?

— Кто, мистер Брэдли?

— Твои друзья, если угодно. Так ведь, кажется, вы себя называете?

— Я стараюсь быть другом моим друзьям, мистер Брэдли.

— Хватит увиливать, — расхохотался Брэдли. — Впрочем, пусть так. Главное, я получил от тебя заверение, что теперь мы можем не бояться бандитов, что бы ни случилось.

— Все могут теперь не бояться бандитов.

— Дон К, в курсе завершающей операции, которую ты планируешь?

— Дон К., мистер Брэдли?

— Дон Клаудио Виллальба. Ты что, его не знаешь?

— Только понаслышке. Больше я ничего не могу сказать.

— Послушай, Марко, кто из нас кого дурачит? Неужели тебе неизвестно, что мы были в контакте с Доном К, еще до начала вторжения? Ты об этом не слышал, а, Марко?

Марко смотрел на Брэдли такими же пустыми глазами, какими смотрят на посетителей огромные мозаичные святые со стен собора в Монреале. Эту нарочитую пустоту взора и отсутствующее выражение лица сицилийцы объясняют безмятежностью характера, которая вызывает всеобщее восхищение, но на деле является чертой отрицательной и чисто восточной, имеющей мало общего с западным пониманием этого качества. Брэдли порой подозревал, что за этим кроется даже умение приостановить мысль.

На миг он разозлился. Знает же этот малый, что я в курсе всех дел, чего же выдрючиваться? Почему бы ему хоть время от времени не держаться со мной откровенно?

— Тебе не приходит в голову, — спросил он, — что вся эта таинственность может завести слишком далеко? Я знаком с местными обычаями, к которым отношусь с уважением и восхищением, но когда два человека трудятся во имя общего дела, подобные условности ведут только к непониманию и к излишним затруднениям. — «Сказать ему? — подумал он. — Хуже, пожалуй, не будет». — Мы знаем, кто такой Дон К., и знаем, кто ты. Нам даже известно, что тебя с самого начала прислал к нам Дон К, и что ты слывешь у них смышленым парнем. А поскольку это так, может, мы теперь будем откровеннее друг с другом? Это значительно облегчило бы жизнь. Марко улыбнулся, как всегда, когда бывал смущен.

— Мистер Брэдли, вы очень ошибаетесь, уверяю вас. В нашей стране любят преувеличивать и болтать все, что приходит в голову. Любой подтвердит вам, что я восемь часов в день работаю на складах базы. Когда же мне заниматься делами, которые меня лично не касаются? Вы правы, у меня есть кое-какие связи, друзья, если хотите, вот и все. Я стараюсь помогать своим друзьям, что вполне естественно.

Брэдли с усмешкой слушал эту уже ставшую привычной дымовую завесу из слов и отговорок. Наследие Востока. Никогда не добиться от них прямого «да» или «нет», нечего и пытаться.

— Понятно, понятно, — сказал он. — Ладно, Марко, поступай как знаешь.

Совещание, на котором должен был обсуждаться предложенный Марко план ликвидации бандитов — Дону К, его изложил Тальяферри, — состоялось на вилле архиепископа в Монреале. На нем присутствовали главы всех одиннадцати кланов Общества чести, каждый из которых, войдя, склонялся к перстню на руке Дона К. В то время Дону К, было лет пятьдесят с небольшим. Это был человек с тяжелым, вечно усталым лицом и задумчивым взглядом. Он был известен своей неряшливостью — от него всегда попахивало фермой, — сквернословием и привычкой постоянно носить шлепанцы, умел прикидываться спящим в середине наскучившей беседы и обладал, по-видимому, какой-то гипнотической властью над законными правителями острова — принцами, герцогами, баронами и самим архиепископом. О нем ходило множество легенд; согласно одной из них во время высадки союзников он просто снял телефонную трубку, попросил соединить его с немецким фельдмаршалом в Риме и велел ему вывести свои войска из Сицилии. Если вспомнить, что войска в самом деле были вдруг выведены, что Западная Сицилия сдалась союзникам без единого выстрела и что союзники впоследствии осыпали Дона К, почестями и наградами, вполне можно предположить, что в легенде была доля истины. Когда война закончилась, он дал понять, что считает своим долгом установить в Сицилии мир и порядок. И это в то время, когда в горах действовали тридцать две банды бежавших от правосудия преступников, на востоке то и дело заявляла о своем присутствии тайно вооруженная союзниками армия сепаратистов и воскресали профсоюзы, ставившие своей целью осложнить жизнь землевладельцев классовой борьбой.

Марко вызвали в Монреале на тот случай, если понадобится уточнить детали плана, но он провел все утро в пристройке вместе с телохранителями, прибывшими со своими хозяевами и славившимися умением держать язык за зубами. Дона К, упоминали не часто и почтительно называли: «Одна важная особа». Совещание началось в семь утра, а в полдень покровитель Марко Тальяферри вышел, хлопнул его по плечу и кивнул, давая понять, что все прошло гладко. И они вместе отбыли в машине Тальяферри.

План Марко, который понравился всем участникам совещания своей простотой и практичностью, состоял в том, чтобы заставить бандитов, отрезанных от своих главарей, спуститься с гор, в которых они чувствовали себя как дома, на незнакомые равнины, заманить там в ловушку и уничтожить. Дону К, особенно нравилось, что исполнение этого плана можно было возложить на единственного в Обществе человека, способного занять его пост. Это был Бенедетто Джентиле из Монреале; в начале трудовой жизни он пас коз и, верный своей любви к этим животным, по-прежнему жил как простой пастух в лачугах, выстроенных вдоль троп, по которым бродили его несметные ныне стада. Джентиле, таивший обиду на бандитов за то, что они воровали его коз, с удовольствием согласился выполнить возложенное на него поручение. Чем подписал, по мнению Дона К., собственный смертный приговор: как только станет известно, что Джентиле убил хоть одного бандита, он превратится в объект вендетты со стороны родственников убитого. Даже такому могущественному человеку, как Джентиле, не выжить, если на него начнут охотиться десятки людей, которые на много лет забросят все свои дела ради того, чтобы свершить месть.

Согласно плану Марко начальникам полицейских участков было дано указание вывести все свои силы из Монреале и сосредоточить их в горах возле Трапани. Здесь засели бандиты в ожидании известий от Мессины и Сарди, которые должны были договориться о получении паспортов для беспрепятственного выезда в Южную Америку. Шпион бандитов в полиции продолжал информировать их, как обычно, о намерениях и перемещениях полицейских сил, и через несколько часов после прибытия карательных отрядов в горы возле Трапани им было доставлено письмо, написанное якобы Мессиной, в котором бандитам приказывалось, разбившись на небольшие группы, с интервалом в два дня спускаться в Монреале к Джентиле, где им будет предоставлено убежище и обеспечено дальнейшее продвижение.

Ничего необычного в этом не было. Бандитам часто приходилось менять свое месторасположение, передвигались они всегда втроем или вчетвером, чтобы не привлекать к себе внимания, и если им удавалось спать под крышей, то это был дом человека из Общества чести. Появление первой группы из четырех бандитов, которые прошли через горы вдвое быстрее, чем Джентиле рассчитывал, застало его врасплох. Пришлось принять их по-дружески, успокоить, усыпить их бдительность, после чего бандитов напоили вином со снотворным, связали и передали в руки полиции. Случай этот насторожил Джентиле, и он расставил вокруг своей фермы вооруженных людей, которые при появлении следующей группы встретили ее огнем. Единственный уцелевший бандит, по которому палили из рвов и из-за стен, сумел добраться до шоссе на Палермо, но за ним погнались на машине и в конце концов задавили.