Бег вслепую - Бэгли Десмонд (первая книга .TXT) 📗

— Этого недостаточно, — сказал я. — Ты сообщишь ему, что я уже четыре года не являюсь членом Департамента?

— Я могу, — произнес он поспешно. — Я могу. — Он поднялся на ноги и застегнул свое пальто. — Другое дело, поверит ли он в это и, тем более, обратит ли вообще внимание на полученную информацию. Он желает тебя найти по своим собственным абсолютно непрофессиональным причинам, и я склонен думать, что ему скорее всего хочется поработать над тобой с острым ножом, а не предложить распить с ним бутылку кальвадоса.

Он взял в руки свою шляпу и подошел к двери.

— Ты получишь дальнейшие инструкции насчет свертка перед отъездом на место. Было очень приятно увидеться с вами снова, мистер Стюарт.

— К сожалению, не могу сказать то же самое про себя, — произнес я в ответ, и он весело рассмеялся.

Я проводил его до машины и показал на скалу, из-за которой вел наблюдение, когда он прогуливался перед хижиной.

— Оттуда я смотрел на тебя через перекрестье прицела. Я даже нажал на курок. К несчастью, винтовка была не заряжена.

Он ответил мне голосом, полным доверия.

— Если бы она была заряжена, то ты не нажал бы на курок. Ты цивилизованный человек, Стюарт, слишком цивилизованный. Порой я удивляюсь, как тебе удалось так долго продержаться в Департаменте — ты всегда был немного мягкотелым для настоящей работы. Если бы решение зависело от меня, то тебя бы уволили задолго до того, как ты… э… подал в отставку.

Я посмотрел в его холодные бесцветные глаза и понял, что если бы решение зависело от него, то мне не удалось бы уйти в отставку. Он сказал:

— Я надеюсь, ты помнишь положения Официального Секретного Акта. — Затем он улыбнулся. — Ну, разумеется, помнишь.

Я спросил:

— Где теперь твое место на служебной лестнице, Слейд?

— Говоря по правде, достаточно близко к вершине, — ответил он с готовностью. — Сразу следом за Таггартом. Теперь я могу принимать решения. Время от времени я обедаю с премьер-министром. — Издав самодовольный смешок, он сел в машину. Он опустил стекло в двери и сказала: — Еще одна вещь. Этот сверток — не открывай его, мой мальчик. Помни, что любопытство сделало с котом.

Стронувшись с места, машина запрыгала по разбитой колее, и когда она скрылась из виду, глен стал выглядеть чище. Подняв голову, я посмотрел на Сгурр Мор и возвышающийся за ним Сгурр Дирг и почувствовал глубокую депрессию. Менее чем за двадцать минут мой мир был разбит на части, и неизвестно, удастся ли мне теперь собрать осколки.

Проснувшись после беспокойной ночи на следующее утро, я знал, что мне остается только одно: повиноваться Слейду, выполнять его приказы, доставить этот проклятый груз в Акурейри, после чего, уповая на Бога, надеяться на то, что мне удастся выйти из игры без последующих осложнений.

3

Во рту у меня пересохло от долгого рассказа и табачного дыма. Я выбросил в окно сигаретный окурок, и, упав на камни он начал посылать одинокий дымовой сигнал на Северный полюс.

— Вот так, — сказал я. — Меня силой втянули в это дело.

Элин пошевелилась на своем сиденье.

— Я рада, что ты мне рассказал о своих проблемах. Я все удивлялась, почему ты так внезапно улетел в Акурейри. — Она нагнулась вперед и потянулась. — Но теперь ты доставил этот таинственный груз и тебе больше не о чем волноваться.

— Дело в том, — сказал я, — что мне не удалось его доставить. — Я рассказал ей про четырех мужчин в аэропорту Акурейри, и она побледнела. — Слейд прилетел сюда из Лондона. Он сильно встревожен.

— Он здесь — в Исландии?

Я кивнул.

— Он сказал, что теперь я все равно вышел из игры, но это не так. Элин, я хочу, чтобы ты держалась от меня подальше, ты тоже можешь пострадать.

Она внимательно посмотрела на меня.

— Мне кажется, ты рассказал мне не все.

— Не все, — согласился я. — Я и не собираюсь всего рассказывать. Будет лучше, если ты не станешь влезать в это болото.

— Я думаю, тебе следует закончить свою историю, — сказала она.

Я прикусил губу.

— У тебя есть место, где ты могла бы скрыться — от посторонних глаз, я имею в виду?

Она пожала плечами.

— Наша квартира в Рейкьявике.

— Она не подойдет, — возразил я. — Слейд знает о ее существовании, и его человек держал нашу квартиру под наблюдением.

— Я могу навестить своего отца, — предложила она.

— Да, можешь. — Я видел Рагнара Тхорссона только один раз; это был крепкий старый фермер, который жил в дебрях Страндазислы. Элин будет там в относительной безопасности. Я спросил: — Если я расскажу тебе всю историю до конца, ты поедешь к нему и останешься так до тех пор, пока я за тобой не пришлю?

— Я не могу дать никаких гарантий, — сказала она упрямо.

— Боже! — воскликнул я. — Если я сумею выбраться из этой передряги, то мне достанется своенравная жена. Не знаю, смогу ли я это выдержать.

Она резко подняла голову.

— Что ты сказал?

— Окольным путем я попросил тебя выйти за меня замуж.

Внезапно все смешалось, и прошло несколько минут, прежде чем нам удалось освободиться от взаимных объятий. Элин, с розовым лицом и взъерошенными волосами, улыбнулась лукаво и сказала:

— Теперь рассказывай!

Я вздохнул и открыл дверцу машины.

— Я не только расскажу, но и покажу тебе кое-что.

Я прошел к задней части «лендровера» и достал плоскую металлическую коробку из-под бампера машины, куда она была прикреплена изолентой. Я поднес ее Элин на ладони вытянутой руки.

— Вот из-за чего вся эта суматоха, — сказал я. — Ты сама привезла ее из Рейкьявика.

Она осторожно постучала указательным пальцем по металлической поверхности.

— Так, значит, те люди ее не получили.

— Они получили металлическую коробку, в которой первоначально содержалась настоящая шотландская карамель, купленная мною в Обане, — полную ваты и песка и зашитую в оригинальную мешковину.

4

— Хочешь пива? — спросила Элин.

Я поморщился. Исландцы варят отвратительное пиво, безвкусный напиток, в котором алкоголя столько же, сколько сахара в сахарине. Элин рассмеялась.

— С пивом все в порядке; Бьярни привез ящик «карлсберга» из своего последнего рейса в Гренландию.

Это меняло дело, датчане понимают толк в пиве. Элин открыла банку и разлила пиво по стаканам.

— Я хочу, чтобы ты поехала к своему отцу, — сказал я.

— Я подумаю об этом. — Она протянула мне стакан. — Мне хотелось бы знать, почему ты оставил сверток у себя.

— Задание было фальшивым. От всей этой операции вонь поднималась до самых небес. Слейд утверждал, что за Грахамом следит оппозиция, поэтому в последний момент он ввел в дело меня. Но Грахама никто не атаковал — атакован был я. — Я не стал рассказывать Элин про Линдхольма; я не был уверен, хватит ли у нее душевных сил, чтобы выдержать такой груз. — Ты не находишь это странным?

Она призадумалась.

— Да, нахожу.

— И Грахам вел наблюдение за нашей квартирой, а это весьма необычное поведение для человека, который знает, что за ним может следить противник. Да и вообще я не верю, что за Грахамом следили; я думаю, Слейд плел сплошную ложь.

Элин, казалось, целиком погрузилась в созерцание пузырьков, поблескивающих на стенках ее стакана.

— Ты говорил о противнике — кто он, противник?

— Я думаю, это мои старые приятели из КГБ, — сказал я. — Русская разведка. Я могу и ошибаться, но такое маловероятно.

По застывшему выражению лица Элин я понял, что ей не нравится то, как это звучит, поэтому вернулся к Слейду с Грахамом.

— Еще один момент — Грахам видел, как меня зажали в аэропорту Акурейри, но не пошевелил и пальцем для того, чтобы мне помочь. Он мог, по крайней мере, проследить за человеком, который унес футляр от фотокамеры, но он не предпринял ничего. Какой бы ты из этого сделала вывод?

— Я не знаю, что и подумать, — призналась она.

— Так же, как и я. Вот почему вся операция пахнет гнилью. Что касается Слейда — он был настолько возмущен тем, что я провалил задание, что вылетел из Лондона сразу после того, как узнал об этом от Грахама. И что он делает по приезде? Только треплет меня за ухо и говорит, что я дурной ребенок. Такое поведение слишком нетипично для Слейда.