Паранойя - Файндер Джозеф (читать книги полностью .TXT) 📗

Я сказал свое имя «администратору приемной» (так у них именовалась секретарша) в крыле "В". Она напечатала на липком ярлычке — «Посетитель». Я приклеил его на нагрудный карман своего серого костюма от Армани, а чуть погодя за мной пришла женщина по имени Стефани.

Она была помощницей Тома Лундгрена, человека, который хотел взять меня на работу. Я попытался расслабиться и заняться медитацией.

«Трион» подыскивала менеджера по маркетингу — он неожиданно уволился, а я был натаскан, генетически модифицирован и переведен в цифровой формат как раз для этой должности. В последние недели «охотникам за головами» то и дело намекали об удивительном молодом гении из «Уайатт телеком», который созрел для перемены места работы. Лакомый кусочек. Слухи распространялись как бы случайно среди сотрудников разных компаний. Мне стали приходить по голосовой почте сообщения от вербовщиков.

А кроме того, я выполнил домашнее задание по «Трион системс». Этот гигант по производству бытовой электроники был основан в начале семидесятых легендарным Огастином Годдардом, которого звали не Гас, а Джок. Фигура почти культовая! Окончил Калифорнийский технологический институт, служил на флоте, пошел работать в компанию полупроводников «Фэрчайлд», потом переметнулся в «Локкид», где изобрел совершенно новую технологию производства трубок для цветных телевизоров. Его считали гением, однако в отличие от гениев-тиранов, какими обычно становятся основатели гигантских корпораций, Джок не был сволочью. Люди любили его и были ему искренне преданы. Он правил своей империей по-отечески, хотя и издалека. Редкие встречи Годдарда с общественностью назывались «явлениями», словно он был НЛО.

Хотя корпорация «Трион» больше не выпускала трубки для цветных телевизоров, трубка Годдарда по лицензии была передана «Сони», «Мицубиси» и другим японским компаниям, производящим телевизоры для Америки. Сам Годдард занялся электронными коммуникациями, где знаменитый модем Годдарда стал очередным прорывом в технологии. Теперь в «Трионе» производили сотовые телефоны, пейджеры, компьютерное железо, цветные лазерники, микрокомпьютеры и прочие штучки.

В дверях приемной появилась сухощавая женщина с курчавыми каштановыми волосами.

— Вы, должно быть, Адам?

Я крепко пожал ей руку.

— Рад познакомиться.

— Меня зовут Стефани, — сказала она. — Я ассистент Тома Лундгрена.

Стефани повела меня к лифту, и мы поехали на шестой этаж. Немножко поболтали. Я старался говорить с энтузиазмом, но не перебарщивая; Стефани рассеянно слушала. Шестой этаж был весь разгорожен перегородками, и люди сидели в отдельных кубиках. Я шагал вслед за Стефани по лабиринту, думая о том, что не нашел бы обратного пути к лифту, даже если бы сыпал хлебные крошки. Все здесь было стандартным до безликости, за исключением монитора, мимо которого я прошел, с трехмерным изображением головы Джока Годдарда — усмехающейся и вертящейся, как у Линды Блэр в «Изгоняющем дьявола». Попробуйте сделать нечто подобное в компании «Уайатт» — я имею в виду с головой Ника Уайатта, — его гориллы ноги бы вам переломали!

Мы подошли к конференц-залу с табличкой «Студебекер».

— "Студебекер"? — удивился я.

— Да, все конференц-залы носят названия классических американских машин. «Мустанг», «Тандерберд», «Корветт», «Камаро». Джок любит американские автомобили.

Она произнесла слово «Джок» так, словно заключила его в кавычки, давая понять, что не общается с шефом на ты, просто все его так называют.

— Хотите что-нибудь выпить?

Джудит Болтон велела мне всегда отвечать «да», поскольку люди любят оказывать услуги, и все, включая секретарш, будут потом обсуждать мое поведение.

— Колу или пепси, все равно, — сказал я. — Спасибо.

Я сел за стол лицом к двери — однако не во главе стола, а сбоку. Через пару минут в помещение вошел плотный человек в костюме цвета хаки и темно-синей рубашке с логотипом корпорации. Том Лундгрен: я сразу узнал его благодаря досье, подготовленному для меня Джудит Болтон. Глава отдела персональных устройств связи. Сорок три года, пятеро детей, заядлый игрок в гольф. За ним появилась Стефани с баночкой колы и бутылкой минералки.

Лундгрен сжал мою руку, чуть не раздавив ее.

— Адам? Я Том Лундгрен.

— Рад познакомиться.

— Взаимно. Я много о вас слышал.

Я улыбнулся и скромно пожал плечами. Лундгрен был без галстука; рядом с ним я выглядел как представитель похоронного бюро. Джудит Болтон предупреждала, что такое может случиться, но посоветовала все же одеться для собеседования как можно более формально — в знак уважения, так сказать.

Лундгрен сел рядом, повернувшись ко мне лицом. Стефани тихо испарилась, так же бесшумно закрыв за собой двери.

— Полагаю, работать в компании «Уайатт» приходится напряженно?

Его тонкие губы то и дело раздвигались в быстрой улыбке, столь же быстро исчезавшей без следа. Кожа на лице выглядела покрасневшей — то ли от частой игры в гольф, то ли от какого-то воспаления. Он быстро дергал правой ногой вверх-вниз. Настоящий сгусток нервной энергии! Казалось, Том перебрал с кофеином. Я тоже невольно занервничал, потом вспомнил, что он мормон и не пьет кофе. Не хотел бы я с ним встретиться после того, как он выпьет пару чашек! Его бы наверняка вынесло на межгалактическую орбиту.

— Я работы не боюсь, — ответил я.

— Рад слышать. Мы тоже. — Улыбка вспыхнула на губах и погасла. — По-моему, в нашей компании подобрались блестящие специалисты. Все работают как часы. — Лундгрен открутил крышку и отхлебнул минералки. — Я всегда говорил, что «Трион» — отличное место для работы, когда ты в отпуске. Ты можешь отвечать на электронные послания, получать голосовые сообщения, делать все, что угодно, — и тем не менее за отдых приходится расплачиваться. Ведь когда возвращаешься, твой почтовый ящик полон доверху, и все равно к концу дня чувствуешь себя выжатым, будто лимон.

Я кивнул и понимающе улыбнулся:

— Мне это знакомо. Крутишься как белка в колесе, причем не в одном. Главное — правильно выбрать колесо.

Я зеркально отображал все жесты Лундгрена; он, похоже, этого не замечал.

— Верно. Вообще-то мы не собирались никого нанимать, но одного из наших менеджеров внезапно перевели в другое место.

Я снова кивнул.

— "Люсид" — гениальная штука, она действительно помогла Уайатту остаться на плаву. Ваше детище, да?

— Скорее моей команды.

Кажется, ему это понравилось.

— Вы, должно быть, классный специалист, раз сумели такое придумать.

— Не знаю. Я много работаю, мне нравится мое дело — и я попросту оказался в нужном месте в нужное время.

— Вы слишком скромничаете.

— Возможно.

Я улыбнулся. Он действительно поверил в мою напускную скромность и прямоту!

— Как вы это сделали? В чем секрет?

Я выдохнул, сложив губы колечком, словно вспоминая о прошедшем марафоне. Потом покачал головой:

— Да нет никакого секрета. Командная работа. Обсуждения, мотивация сотрудников.

— А поточнее?

— Если честно, мы хотели похоронить «Палм». — Я говорил о наладоннике Уайатта, обошедшем на рынке «Пилота». — На ранних стадиях выработки концепции мы собрали целую команду — инженеров, специалистов по маркетингу, наших дизайнеров, привлекли дизайнеров из других фирм. — Я выпалил всю эту тираду без запинки, поскольку выучил ответ наизусть. — Просмотрели исследования по маркетингу, пытаясь учесть все недостатки в продукции «Триона», «Палма», «Хэндспринга», «Блэкберри».

— И какие же недостатки у наших аппаратов?

— Скорость. Беспроводная передача ни к черту. Да вы и сами знаете.

Это был тщательно продуманный ответ: Джудит проинструктировала меня насчет откровенных высказываний Лундгрена на совещаниях. Он всегда критиковал слабые места «Триона». Поэтому Джудит пошла на риск, решив, что Лундгрен презирает подхалимаж и любит рубить правду-матку в лицо.

— Верно! — сказал он, просияв миллисекундной улыбкой.