Западня свободы - Бэгли Десмонд (полные книги .txt) 📗

— Они получат деньги, — коротко сказал я.

— Ладно. Увидимся в субботу. — Он встал, повернулся, чтобы идти, но вдруг остановился. — Да, совсем забыл. С тобой пойдет еще один человек. Ты ему должен помочь.

— Кто?

Косгроув посмотрел на меня, чуть прищурившись.

— Слэйд!

Глава четвертая

1

Я смотрел на Косгроува в изумлении.

— Ты что, спятил?

— А в чем дело? — спросил он. — Ты что, не веришь в свободу для других?

— Причем тут это! — Я повысил голос. — Он же ходит с палками, Косей. Он же калека!

— Говори-ка тише, — предупредил он.

Я заговорил яростным полушепотом:

— Как же, дьявол возьми, Слэйд это сделает? Он же не может бежать.

— А ты ему поможешь, — сказал Косей хладнокровно.

— Черта с два!

— Ладно, Риарден, я тебе скажу: эти палки — до некоторой степени камуфляж. Он может бежать вполне прилично. Конечно, рекорд в беге на милю он не побьет, но проковылять так, как нам надо, он сможет.

— Тогда пусть ковыляет самостоятельно, — сказал я решительно. — Господи, если он помешает моему побегу, мне придется провести шесть месяцев в одиночке. А потом меня отправят в новую тюрьму на Уайте или в Дургэме. И оттуда я уже никогда не выберусь.

— То же самое ждет Слэйда, — сказал Косгроув. — И не забывай, что у него срок — сорок лет. — Тут его голос напрягся, и в нем появился металлический оттенок. — Слушай, Риарден. Слэйд для нас куда более важен, чем ты. Ты не поверишь, какие деньги нам предложили за него. Так что, будь любезен, делай, что тебе говорят. Что касается Дургэма, то твой перевод туда уже назначен на воскресенье.

— Боже мой! — выдохнул я. — Вы, я смотрю, крутые ребята!

— А в чем вообще дело? Тебе что, мешает то, что Слэйд шпион? Волна патриотизма нашла на тебя?

— Да нет, черт возьми! Мне наплевать на него, даже если бы он обвинялся в похищении королевы, премьер-министра или всего кабинета. Просто, я чувствую, что вы взваливаете на меня жуткую ответственность.

Косгроув заговорил умиротворяющим тоном.

— Ладно, ладно. Может, мы тебе это компенсируем. Скажем, из твоих двадцати тысяч оставим десять. То есть, десять тысяч и живой Слэйд. Как тебе такой расклад?

— В этом есть смысл, — согласился я.

— Я думаю, это не так уж плохо, если учесть, что и тебя выведут вместе со Слэйдом.

— A y тебя есть полномочия делать мне такие предложения? — спросил я с подозрением.

— Конечно. — Он еле заметно улыбнулся. — Правда, тут есть и другая сторона дела. Если ты переберешься через стену, а Слэйд нет — тебе каюк. Это напоминание о том, что Слэйд для нас важнее, чем ты.

— Значит, главное, чтобы он перебрался через стену?

— Точно. Как только вы окажетесь там, мои ребята позаботятся о вас обоих. — Он помолчал. — Честно говоря, Слэйд, действительно, сам не справится, поэтому мы все так организовали. Чего там говорить, бежать он не может. И ты бы не смог со штырем из нержавейки в каждом бедре.

— А карабкаться он сможет?

— Руки у него сильные, но его нужно подсадить, когда платформа окажется рядом.

— Хорошо, — сказал я. — Наверное, мне надо поговорить с ним?

— Нет! — решительно возразил Косгроув. — Даже не подходи к нему! Это — условие. С ним уже говорили, и он знает, что делать. Сейчас речь только о тебе. — Зазвонил звонок, означавший конец свободного времени. — До субботы, — бросил он и, сунув мне руку, отошел.

Но до субботы было еще далеко. Меня опять перевели в другую камеру — вторую за три дня, и я с ужасом думал не пронюхал ли кто-нибудь о побеге. Призвав на помощь всю свою волю, я продолжал заниматься по вечерам, сосредоточив теперь все свое внимание на английской литературе, которая в данных обстоятельствах отнюдь не приносила мне облегчения.

Наблюдая за Слэйдом, я с досадой убедился, что ноги у него, действительно, не в порядке, и переброска его через стену должна быть совсем не простой операцией. Однажды мы встретились глазами, но его лицо осталось абсолютно непроницаемым. Косгроув не подходил к нему. Значит, с ним контактировал кто-то другой. Создавалось впечатление, что тюрьма просто забита агентами скарперов.

Я по-прежнему скреб столы в зале и старался вести себя, как обычно, чтобы не привлекать ни малейшего внимания, особенно в субботу утром. Правда, днем я совсем потерял аппетит и оставил большую часть своей порции нетронутой. Посмотрев на Слэйда, я увидел, что он невозмутимо подчищает тарелку куском хлеба.

В два тридцать нас вывели во двор на прогулку. Кто-то стал играть в футбол, кто-то просто ходил взад-вперед, подставив лицо солнцу и голубому небу. Я приблизился к Косгроуву, и мы, не торопясь, пошли вдоль двора.

— Я покажу тебе место, где появится эта штука, а потом пойдем туда, где ты должен ждать. Стой там и смотри одним глазом на меня, другим — на стену, — только не таращи глаза, будто что-то вот-вот произойдет.

— Я не дурак, — сказал я.

— Может быть, — проворчал он. — Смотри, сейчас проходим мимо этого места. Видишь, там знак мелом?

— Ага, — сказал я, подавляя желание рассмеяться. На стене был грубо нарисован мужской член, как в публичном сортире.

Косей, однако, был серьезен.

— Здесь она спустится. Теперь пошли в конец двора. — Мы дошли до угла и, повернувшись, словно по команде, осмотрели всю площадку, как два учителя, наблюдающих за игрой учеников. — Тебе, вероятно, придется прыгать, но парень с платформы поможет.

— Прыгать? А как же Слэйд?

— Ты сначала подсадишь его. С платформы будут свешиваться веревки. Ему надо только схватиться за одну, и все в порядке. Руки у него сильные.

Я нашел глазами Слэйда, который с видимым интересом наблюдал за игрой.

— Но палки ему придется бросить.

— Разумеется, — отозвался Косгроув слегка раздраженно.

Мы двинулись дальше и оказались у противоположной стены прямо напротив мелового знака. Слэйд стоял, опершись о стену, недалеко от него, и когда операция начнется, ему придется преодолеть расстояние всего в несколько шагов. Косгроув сказал:

— Теперь ты оставайся здесь и жди. — Он посмотрел на что-то, блеснувшее у него в руках. Я успел заметить, что это маленькие дамские часики. — Осталось пятнадцать минут.

Часики тут же исчезли.

— Где это ты их раздобыл? — спросил я.

— Тебе-то что за дело? — ответил он, кисло улыбаясь. — Через двадцать пять минут их у меня не будет. Надзиратели забегают так, будто под ними загорится земля, и они все тут перевернут к черту вверх дном. Впрочем, часов этих не найдут.

Я прислонился к стене. Из-за нее доносился шум уличного движения, но не сильный, — в субботу грузовиков на улицах было мало.

— Теперь я оставляю тебя, — сказал Косгроув. — Слушай внимательно. Без двух минут три в том углу завяжется драка. Поднимется крик, и в этот момент ты начнешь медленно — запомни, — медленно! — пересекать двор по направлению к знаку. Ради Бога не психуй и не беги. Слэйд увидит тебя и приготовится.

— Я бы мог сам с ним все обговорить, — проворчал я.

— Это слишком опасно. Теперь: что бы ни происходило вокруг тебя, не удивляйся. Сосредоточься на своей задаче и иди к знаку. Когда ты подойдешь туда, платформа будет уже спускаться. Ты поднимаешь Слэйда на плечи и затем впрыгиваешь сам. Ничего сложного.

— Все будет в порядке, Косей.

— Ладно. Успеха тебе, Риарден. — Он криво усмехнулся. — Ввиду наших обстоятельств, руку тебе не подаю. Ну, я пошел. Пока это все будет происходить, я побеседую с Пэдди Кольхауном. — Часы снова появились в его руке. — Точно пятнадцать минут.

— Подожди секундочку, — сказал я. — А телевизионные камеры на стенах?

— О них позаботятся, — терпеливо разъяснил он. — Прощай, Риарден.

И он пошел через двор, оставив меня одного. Мои ладони вспотели, во рту внезапно пересохло. Я бросил взгляд на колючую проволоку, шедшую поверх внешней тюремной стены. Помогай мне Бог, если я зацеплюсь за нее. Я вытер руки о штаны и присел на корточки. Слэйд в одиночестве стоял на противоположной стороне двора. Вероятно, был такой приказ — всем держаться от нас на расстоянии. Ребята, конечно, не знали в чем дело, но приказ, доведенный до их сведения крепкими парнями, выполнялся беспрекословно.