Одиссея Талбота - Демилль Нельсон (чтение книг TXT) 📗
Кэтрин взяла его за руку.
– Мой шеф раньше служил в УСС, – мягко сказал Торп. – И он привел с собой дюжину других таких же ветеранов. – Он остановился перед дверью спальни. – Теперь в столовых в Лэнгли подают главным образом чернослив и слабительное. – Торп рассмеялся.
– Опытные сотрудники могут принести большую пользу, – возразила Кэтрин. Она открыла дверь спальни и пропустила Питера, который поставил поднос на тумбочку.
– Меня волнует не то, что они пожилые, – глубокомысленно проговорил Торп. – Суть в том, что в делах этих ветеранов много странного. У них очень сложные биографии.
– Что ты имеешь в виду? – Кэтрин посмотрела на Торпа снизу вверх.
Поколебавшись, он ответил:
– Я имею в виду вопросы безопасности. – Он пригубил свой мартини. – В УСС попало много политических радикалов… Тогда ведь отбор в разведку производился не так строго, как сейчас. А теперь они возвращаются в ЦРУ, да еще на руководящие должности. Это меня и беспокоит…
– Питер, хватит о работе.
– Правильно. – Он поставил свой стакан и стянул с себя джинсы, бросив их на кресло.
Кэтрин начала раздеваться.
Он откинул простыни на своей двуспальной кровати и стал смотреть, как она вешает свою одежду в его шкаф.
– Нам нужно пожениться.
– Ты прав. Но где мы будем жить? – Она с улыбкой обернулась к нему.
Торп улыбнулся в ответ и забрался в постель.
– Иди ко мне. Я хочу показать тебе мое новое дешифровальное устройство.
– Оно хорошо работает? – Кэтрин подошла к кровати.
– Его просто нужно включить.
– Похоже, оно уже включилось само по себе. – Она рассмеялась и легла рядом.
Кэтрин услышала, как где-то звонит телефон. Но вставать ей не хотелось. После продолжительной паузы телефон зазвонил вновь. Она почувствовала, как пелена сна спадает, и увидела, что Питер сидит рядом на кровати. На корпусе телефона загорелась желтая лампочка. Это означало, что звонят не по прямому номеру Торпа.
– Через коммутатор, ну и черт с ним, – пробормотал Питер.
– Возможно, это меня.
Он с удивлением посмотрел на Кэтрин:
– Тогда ты и отвечай.
Она приподнялась на локоть и потянулась за трубкой. Девушка с коммутатора сказала:
– Мистер Абрамс спрашивает мисс Кимберли.
– Хорошо, соедините.
Раздался щелчок.
– Кэтрин Кимберли слушает. – Ее голос вдруг зазвучал хрипло, и она откашлялась. – Алло!
Она оглядела просторную спальню. В дальнюю стену был вделан камин. Часы на каминной полке показывали, что они проспали почти час.
– Я последовал вашему совету и побывал в клубе, – после небольшой паузы осторожно сказал Абрамс.
– Он там зарегистрирован?
– Да. Но под другим именем… Он здесь со среды… Уезжает в понедельник.
Кэтрин проводила взглядом Питера, вставшего с кровати и занявшегося приседаниями. Явного интереса он к разговору не проявлял, но Кэтрин знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он прислушивается.
Она сказала более тихим голосом:
– Хорошо. Прикажите детективам находиться поблизости от него все время, пока он не придет на вечер.
– Честно говоря, я уже сделал это.
– Отлично. Тогда до встречи в Штабе.
– Хорошо. – Он повесил трубку. Кэтрин села в кровати, скрестив свои длинные ноги.
Торп закончил приседания.
– Кто это был?
– Тони Абрамс.
– А-а, суперсыщик. – Он начал отжиматься. – Я как-то встречался с ним, помнишь?
– Ты был с ним груб.
– Я извинюсь перед ним при случае.
– Хорошо. Этот случай представится сегодня вечером.
Торп замер.
– О Боже, Кейт! Ты что, пригласила его?
– А почему бы нет?
– Он не вписывается в эту компанию. Ему там будет не по себе.
Она не ответила. Торп перевернулся на спину и начал делать упражнения для живота и ног. Кэтрин смотрела на него. Все-таки чувствовалось в нем что-то эксгибиционистское. Вообще Питер был полон какой-то животной энергии. Он напоминал прирученного тигренка: вроде играет и ласкается, но потенциально очень опасен. Питер, конечно, сложный, даже несколько загадочный человек. Но ведь шпионы, как и актеры, должны уметь перевоплощаться. Для Кэтрин существовал Питер Торп, которого она любила, и Питер Торп, который чем-то ей не нравился.
«Но дело в том, – подумала она, – что ни с тем ни с другим я никогда не скучаю». Она натянула на себя простыню.
– Ты по-прежнему состоишь членом «Университетского клуба»?
Питер сел и почесал затылок, будто силясь что-то вспомнить.
– Да, я был членом этого клуба… Еще четыре дня назад. Понимаешь, в понедельник…
– Напился или непристойно себя вел?
– Не помню. Помню только, что мне что-то мешало на лице и я пытался это убрать. Но это что-то оказалось полом.
Она улыбнулась и вновь посмотрела на часы.
– Надо собираться.
Питер подошел к кровати, положил руки ей на плечи и слегка навис над ней.
– Что происходит, Кейт?
Кэтрин поднырнула ему под руку и быстро встала.
– Это тебя не касается.
– Я могу помочь?
Она присела у камина и щелкнула выключателем газовой горелки. Голубое пламя зазмеилось вокруг искусственных бревен, сделанных из вулканической породы.
– Здесь всегда так много света. Зачем это?
– Чтобы лучше видеть тебя, дорогая. – Питер подошел к стене и повернул регулятор.
В комнате стало темно. Только мерцало пламя в камине. Он сменил кассету в стереосистеме, поставил записи Вилли Нельсона, налил в стаканы мартини и присел рядом с Кэтрин на корточки, глядя на огонь. Тепло камина согрело их обнаженные тела, а отблески пламени высветили полные груди Кэтрин и ее тонко обрисованные скулы. Некоторое время они молчали. Потом Кэтрин спросила:
– Ты знаешь некоего полковника Карбури?
Он повернулся к ней.
– Карбури?
– Да. – Она посмотрела Питеру в глаза.
– Ну… Немного. Он друг моего отца. Англичанин, правильно? А в чем дело, Кейт?
Кэтрин допила свой мартини, встала и подошла к шкафу. Она достала из сумочки письмо леди Уингэйт и вернулась к камину, протянув письмо Питеру, но не отдавая его.
– Я дам тебе прочесть это письмо при том условии, что ты не будешь ни с кем обсуждать его содержание. Ни с коллегами, ни даже с отцом. Если ты согласишься на это условие, то потом поймешь, почему я его выдвигаю.
Питер протянул руку, и Кэтрин передала ему письмо. Торп развернул листки и стал читать при свете камина. Он несколько раз подносил к губам стакан с мартини, однако не отрывал глаз от письма.
Наконец он поднял взгляд на Кэтрин и вернул ей странички.
– Где дневник?
– Его мне должны передать. Что ты думаешь обо всем этом, Питер?
Торп, вставая, пожал плечами. Он нащупал пачку сигарет, лежавшую на каминной полке, и достал одну, стоя спиной к Кэтрин.
– Это интересно.
Она подошла к нему и вгляделась в его красивое лицо. Питер казался более взволнованным, чем это можно было понять из его слов. Он произнес:
– Кейт, бедная. Наверное, это так тяжело, через столько лет…
– Да, в том, что касается лично меня. Но меня еще больше расстраивает все остальное.
– Правда? Ты совсем не знала своего отца.
Она погладила Питера по щеке и повернула его лицом к себе.
– Ты знаешь что-нибудь об этом деле?
– Нет. Но я правильно понял из твоего телефонного разговора с Абрамсом, что Карбури будет сегодня на вечере? Наверное, там он и отдаст тебе дневник?
– Да. Он приходил сегодня в контору без предварительной договоренности. Сказал, что приехал прямо из аэропорта. Но я полагаю, что он здесь со среды. Как бы то ни было, мы поговорили, и он отдал мне письмо. Он сказал, что передаст дневник сегодня вечером.
Торп медленно кивнул.
– Странно… Я имею в виду, странно, что Карбури приехал в Нью-Йорк, чтобы присутствовать на церемонии награждения ветеранов, в том числе и моего отца, а отец о его приезде ничего не знает.
– Может быть, и знает. Ведь вы же не все рассказываете друг другу.
