Бег вслепую - Бэгли Десмонд (первая книга .TXT) 📗

Она вернулась к жизни и вцепилась в чашку обеими руками. Взяв свой кофе и кружку горячей воды, я вышел наружу, где разложил свои бритвенные принадлежности на капоте машины и начал намыливать лицо. Я подумал, что после бритья было бы неплохо спуститься к озеру и искупаться. Я начал чувствовать себя грязным — Обиггдир очень пыльное место, — и мысль о чистой воде показалась мне совсем неплохой.

Закончив скрести свое лицо и смыв с него остатки пены, я стал перебирать в уме те действия, которые мне было необходимо предпринять, самое важное из которых — это связаться с Таггартом, как только наступит время, удобное для того, чтобы застать его в офисе. Я собирался изложить ему детальное обвинение против Слейда.

Элин вылезла из машины с кофейником в руках.

— Еще?

— Спасибо, — сказал я, передав ей свою чашку. — Нас ждет праздный день. — Я кивнул в сторону озера на дне кратера. — Хочешь поплавать?

Наморщив лоб, она пошевелила своим раненым плечом.

— У меня не получится плыть кролем, но, возможно, я смогу загребать одной рукой. — Она посмотрела на небо и произнесла с воодушевлением: — Какая прекрасная погода!

Я увидел, как выражение ее лица изменилось.

— Что случилось?

— Радиоантенна, — сказала она. — Ее нет на месте.

Я повернулся.

— Проклятие!

Это было совсем некстати. Я залез на капот и осмотрел повреждение. Не составляло никакого труда представить себе, что произошло. Неровные дороги Центральной Исландии способны разболтать любое соединение, не закрепленное сварочным швом; гайки, которые невозможно сдвинуть с места ключом, каким-то образом раскручиваются сами и слетают с болтов; шплинты отскакивают, и даже заклепки не держатся на месте. Постоянно раскачивающаяся гибкая антенна особенно уязвима; я знал одного геолога, который терял их по три штуки в месяц. Вопрос заключался в том, когда именно мы ее потеряли.

Это случилось несомненно после моего разговора с Таггартом, возможно, во время сумасшедшего броска к Аскье, когда мы убегали от бури. Но потом я вспомнил металлический грохот, который слышал ночью; антенна могла разболтаться настолько, что ее снесло сильным порывом ветра. Я сказал:

— Может быть, она где-то здесь — достаточно близко. Давай посмотрим.

Но мы не успели начать наши поиски, потому что я услышал знакомый звук — гул маленького самолета.

— Ложись! — скомандовал я быстро. — Не шевелись и не смотри вверх.

Мы бросились на землю возле «лендровера» как раз в тот момент, когда из-за стены кратера появился легкий аэроплан, летящий на низкой высоте. Перевалив через край, он нырнул в кратер слева от нас. Я сказал:

— Что бы ты ни делала, не поднимай головы. Ничто так не привлекает внимание, как белый овал лица.

Самолет на бреющем полете миновал озеро, а затем развернулся и, перемещаясь по спирали, начал осмотр внутренней поверхности кратера. По взгляду, брошенному мельком, я понял, что это четырехместная «цессна». «Лендровер» стоял среди нагромождения больших камней, расщепленных на блоки водой и льдом, и, возможно, с воздуха заметить его будет непросто, при условии, что мы будем по-прежнему неподвижны.

Элин сказала тихо:

— Ты думаешь, это ищут нас?

— Ничего другого тут нельзя предположить, — ответил я. Это мог бы быть чартерный аэроплан, полный туристов, осматривающих Обиггдир с воздуха, но сейчас еще слишком рано — туристы редко просыпаются раньше девяти часов.

Тут я совершил открытие, которое раньше не приходило мне в голову. Черт возьми! Слейд был прав, у меня слишком долго отсутствовала практика. Дорог в Обиггдире имелось совсем немного, и было несложно держать их под наблюдением с воздуха, направляя наземный транспорт по радио. Тот факт, что мой «лендровер» имел длинную колесную базу, существенно облегчал идентификацию — такие машины встречались здесь нечасто.

Самолет закончил облет кратера и, снова набрав высоту направился на северо-запад. Я проводил его взглядом, но не сдвинулся с места. Элин спросила:

— Думаешь, нас заметили?

— Пока не знаю. Перестань задавать бессмысленные вопросы — и не шевелись, поскольку он может сделать еще один заход.

Я дал ему пять минут и использовал это время для того, чтобы обдумать наше положение. То, что купание в озере отменяется, было совершенно ясно. Аскья являлась уединенным местом, как всякое другое во внутренней части Исландии, но здесь имелся один существенный изъян — колея, ведущая к кратеру, отходила от главной дороги и обрывалась здесь, образуя тупик, — и если кто-нибудь блокирует выход, мы не сможем его миновать, по крайней мере на «лендровере». А я не испытывал иллюзий насчет возможности добраться куда-нибудь пешком — таким путем в Обиггдире можно легко прийти к смерти.

— Нам нужно побыстрее убираться отсюда, — сказал я. — Я хочу как можно быстрее оказаться на главной дороге, где у нас будет некоторая свобода действий. Давай, собирайся!

— Завтрак?

— Завтрак подождет.

— А радиоантенна?

Я замер в нерешительности. Нам нужна эта антенна — я должен поговорить с Таггартом, но если нас заметили с воздуха, тогда сейчас в сторону Аскьи на полной скорости движется машина, набитая людьми с пушками, и я не знал, сколько времени осталось в нашем распоряжении. Возможно, антенна лежит где-то поблизости, но, с другой стороны, она вполне могла отвалиться где-нибудь на дороге в нескольких милях отсюда.

Я принял решение.

— Черт с ней! Поехали.

Кроме кофейных чашек и моих бритвенных принадлежностей нам было нечего собирать, и через две минуты мы выбрались из кратера по узкой колее. Нам предстояло проехать десять километров до главной дороги, и пока я вел машину, у меня на лбу выступили капельки пота от страха перед тем, что нас могло там поджидать, но все обошлось. Я повернул направо, и мы устремились на юг.

Через час я остановился возле развился дорог. Слева от нас протекала Иекулса а Фьеллум, теперь близкая к своему истоку и лишенная той могучей силы, которую она демонстрировала у Деттифосса. Я сказал:

— Здесь мы и позавтракаем.

— Почему именно здесь?

Я показал на развилку впереди.

— Тут у нас есть выбор из трех возможных вариантов — повернуть назад, либо воспользоваться одной из этих дорог. Если самолет вернется и заметит нас, я предпочел бы, чтобы это произошло именно здесь. Он не может находиться в воздухе вечно, поэтому мы будем оставаться на месте, пока самолет не улетит, заставив его гадать, каким путем мы направились.

Пока Элин готовила завтрак, я взял карабин, который был изъят мною у Грахама, и проверил его. Первым делом я его разрядил и заглянул в ствол. Я не почистил карабин после стрельбы, а так не следовало обращаться с хорошим оружием. К счастью, современный порох не обладает сильной коррозионной активностью, и один день задержки с чисткой не способен причинить такой непоправимый вред, как в былые времена. Ввиду того, что у меня отсутствовали ружейная смазка и специальный растворитель, я воспользовался машинным маслом.

Закончив чистку, я проверил наличие боеприпасов. Грахам зарядил карабин из пачки, содержащей двадцать пять патронов; один выстрел произвел он, и три пули израсходовал на Слейда я — итого остался двадцать один. Я установил прицельную планку на сто ярдов, так как если дело дойдет до стрельбы, мне вряд ли придется вести огонь по целям, удаленным на большее расстояние. Только киногерои, имеющие при себе невиданное оружие, снаряженное неизвестными боеприпасами, способны поражать своих недругов с пятисот ярдов.

Я положил карабин туда, откуда мог его легко достать, и поймал неодобрительный взгляд Элин.

— Хорошо, что по-твоему я должен делать? — спросил я оборонительным тоном. — Начать бросаться камнями?

— Я ничего не говорила, — сказала она.

— Да, не говорила, — согласился я. — Пойду искупаюсь в реке. Крикни, когда у тебя все будет готово.

Но сначала я взобрался на маленький бугорок, откуда мог окинуть взглядом окрестности. До самого горизонта не было заметно никакого движения, и такая картина являлась обычной для Исландии. Успокоившись, я спустился к реке, вода которой имела серо-зеленый цвет и была обжигающе холодной, но после первых мучительных секунд я почувствовал себя совсем неплохо. Освеженный купанием, я вернулся к машине и с жадностью набросился на свой завтрак.