Сокрушители - Гамильтон Дональд (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Дана осеклась. Мы входили в зал ожидания.
- Давай-ка, - предложил я, - усядемся на виду, чтоб несчастный шею не свернул, разыскивая подопечных. Не станем осложнять парню жизнь: чего доброго, подумает, что его приметили.
Обосновавшись в удобном кресле, я заметил:
- Вот когда бы сигарета не повредила! Еще лучше - трубка. Человек, дымящий трубкой, кажется погрузившимся в себя и совершенно безобидным. Я, увы, бросил курить давным-давно; задолго до того, как люди, помешанные на заботе о собственном бренном теле, превратили все виды воздержания в религию... Знаешь, на крысах однажды поставили прелюбопытный эксперимент: одних кормили вдоволь, других - впроголодь. Вторая группа животных жила дольше. Но, к сожалению, никто не мог спросить у крыс-долгожителей: много ли радости было им от подобного существования?
- Мэтт! Прекрати дурацкую болтовню! Что, если самолет и впрямь угонят?
- Голубушка, - ухмыльнулся я, - ты имеешь представление о том, что собою представляет полностью загруженный DC-10?
- Нет.
- Слушай, стало быть. Это - громадный лайнер. Конечно, банда решительных и отлично вооруженных угонщиков могла бы направить его в нужную сторону; такое случалось. Но операция умопомрачительна! Все едино, что захватить большой театр, битком набитый зрителями. Согласен: у Бультмана есть возможность провернуть подобное дело - но чего ради? Бультману ведь нужны только двое: ты да я. Вернее, лишь один человек: я. И Сандра, конечно; да ее-то с нами нет! А захватив полный DC-10, что делать с остальными тремястами -надцатью или -сятью пассажирами, а? Об экипаже и речи не веду.
- Ни Бультман, ни его подчиненные до сих пор не проявляли особой заботы о невинных... Я быстро помотал головой:
- Ты говоришь о Карибском Освободительном Легионе. Эти - да; эти на все готовы, лишь бы добиться известности и запугать соседние страны до полусмерти. Но КОЛ пока сосредоточивается на ресторанах: удобно, многолюдно, и удрать можно без особых осложнений. Уверен, и самолета бы они щадить не стали, зная заранее, что гнусность сойдет с рук безнаказанно. Да только Бультман - пес иной породы. Совсем иной... Он - профессионал; он готовит настоящее, девяносто шестой пробы вторжение в государство Гобернадор; и последняя вещь на свете, которая требуется командиру освободителей, - причастность к постыдному, злодейскому взрыву самолета, повлекшему погибель трех с лишним сотен существ человеческих. И из Монтего пришлось бы удирать, и нападение на Гобернадор немедля признали бы очередным актом вандализма.
- Тогда...
- Тогда, - перебил я, - возникает естественный вопрос: для чего приготовления ведутся? Отвечаю: для того, чтобы ты перетрусила. Именно так, как трусишь сейчас.
- Не понимаю.
- Ведь разъясняю же тебе: немец - профессионал. Я мог бы огласить очень длинный список жертв, отправленных Бультманом в лучший - или худший, сообразно земным заслугам, - мир. Повторяю, немец - профессионал. Учитывая это, скажи: никакой не подметила странности в происходящем вокруг?
Дана поколебалась.
- Н-ну... Чуток неуклюже действовали... Для начала Бультман дозволил тебе заподозрить слежку; потом объявился лично и прошел мимо нас едва ли не церемониальным маршем. Хотя знал: ты его помнишь. Да, конечно, загримировался, но вовсе не настолько, чтоб нельзя было признать! Во всяком случае, ты признал. Не шибко профессиональные действия, по-моему.
- Ошибаешься! - просиял я. - В высочайшей степени профессиональные. Бультман заставлял меня уши навострить, высылая по следу чересчур большую свору ищеек; заботился, чтоб мы не пропустили, часом, главного номера программы: выход маэстро Бультмана с палкой и дурацким чемоданом в руках. Как мне полагается повести себя? Отвечаю: отреагировать на манер некоей мисс Дельгадо: Господи помилуй, обнаружили, преследуют: Фриц и остальная камарилья; не уберемся прочь от самолета - захватят и сожрут заживо.
- Но зачем?.. То есть он хочет испугать нас и вынудить к отступлению?
- Из тебя, любезная, когда-нибудь получится недурной агент, - возвестил я. - Именно! Бультман согласен видеть нас где угодно - лишь бы не на борту этого самолета. Когда его подручные притворились, что загоняют нас поближе к трапу и тщательно следят, как бы овечки не разбежались, я обязан был забыть обо всем на свете помимо собственного спасения. Удариться в панику, ретироваться со всевозможной прытью, словно гонимый охотниками олень. Только напоминаю: олень, бегущий сломя голову, отрывается от собачьей своры и выходит аккурат на засевших по дороге стрелков!
- О, Господи! - сказала Дана.
- Пойми, Бультман орудует с большим размахом, он военный стратег, любящий иметь в распоряжении много бойцов. Карибский Освободительный Легион попросил его помощи, поняв: даже если убьют меня и Сандру, ничего не добьются. Мы удрали от засады в Майами-Бич. Отправили на тот свет Морелоса-младшего. Совладали с Морелосом-старшим, на свете сделалось меньше двумя Морелосами. Люди Санни Варека вывели в расход еще двоих особей, причастных ко взрыву в ресторане. А Луис позаботился о двух членах Совета. Как ни поверни, а Легиону приходится туговато...
Дана вздрогнула.
- Да, - промолвила она. - Сведения о гибели Гальвеса и Кенига введены в компьютер; ты, наверное, будешь рад узнать, что преступники благополучно ускользнули от полиции, оставив блюстителей закона с носом. Организация Мака, само собою, числится чище чистого...
- Луисовы преступники всегда работают чисто и скрываются благополучно, - заметил я. - Да и полиция наверняка располагает сведениями о Гальвесе и Кениге...
- Едва ли.
- Нет, наверняка. Если сами ничего не знали, Мак позаботился об их просвещении немедля. Стало быть, волноваться по поводу двух убиенных террористических главарей фараоны не станут.
Я пожал плечами.
- Нас, впрочем, интересуют лишь обстоятельства и подробности, касающиеся непосредственно нас самих... Насколько разумею, КОЛ начал чувствовать сильный и неблагожелательный нажим. Понял, что не управится, и обратился за подмогой к Бультману. Безусловно, Фриц предпочел бы полностью сосредоточиться на своих военных затеях, но и отказать наотрез не решался: нуждается в поставляемых Карибским Освободительным Легионом рекрутах, да и разведывательные данные от него же, в основном, получает. Будь иначе, не пользуйся Бультман обширной информацией о Гобернадоре, которой обладают выходцы с островов, я крепко удивился бы.
- Верно, пожалуй, - ответила Дана. - Но только не замечаешь ли внезапной, как выражаются учителя-филологи, перемены ударений? Легион пустился во все тяжкие, чтобы уничтожить опасную свидетельницу, миссис Хелм. А ты подвергался опасности лишь оттого, что сопровождал объект нападения. Теперь же КОЛ, по-видимому, попросил Бультмана забыть о Сандре и всецело сосредоточиться на тебе. Во всяком случае, близ больницы в Коннектикуте немец не сшивается: он здесь, в нью-йоркском аэропорту, и уделяет полное внимание твоей нескромной особе!
Я ухмыльнулся:
- Это сам Бультман поменял ударение, отнюдь не Легион! Это - комплимент мне. Бультман меня знает. Знает: если Мэттью Хелм сшивается неподалеку, и мертвецов начинают собирать лопатой - жди неприятностей. Более того: однажды я утер ему нос. Правда, вполне дружелюбно утер, но все-таки... Фриц не из тех, кто легко мирится с былыми поражениями. И коль скоро он отвлекся от подготовки к победоносному вторжению на острова, будь уверена: за Сандрой гоняться не станет, попробует кокнуть меня. Здесь личные счеты замешаны, дорогая. О мелочах, вроде уцелевшей сопливой свидетельницы, Бультман будет заботиться лишь когда сплавит меня к праотцам. Если сумеет, конечно...
- И тем обеспечит себе, - сухо заметила Дана, - звание опаснейшей личности, от Аргентины до Канады!
- Чем тебе, скажи на милость, не по вкусу естественное профессиональное стремление быть наилучшим? Соперничество и деловая конкуренция, в конце концов, составляют основу американского уклада! Ты фыркаешь только потому, что речь идет о совершенстве в неприятной области, вот и все.
