Паранойя - Файндер Джозеф (читать книги полностью .TXT) 📗
Мы поднялись на лифте на третий. Я было начал вешать охраннику лапшу про иерархически изолированную систему идентификационных карточек, но тот кисло посмотрел на меня и засел разговор о спорте. Ради Бога. Он фанател по «Денвер бронкоз», я притворился, что я тоже. У дверей он достал свой бейдж, который, наверное, давал доступ ко всему крылу, и помахал им перед считывающим устройством.
— Не заработайся.
— Спасибо, брат, — сказал я.
Охранник повернулся и смерил меня взглядом.
— И бейдж почини.
30
Отдел кадров ничуть не отличался от других этажей «Триона» — все те же кубики. Горело только аварийное освещение, лампы дневного света на потолке были выключены. Я походил по кубикам, проверил, нет ли кого. Заодно нашел ящики с документами: длинную бежевую конструкцию посреди этажа.
Теоретически данные можно получить из сети, но для этого нужен пароль. Раз уж я тут, то оставлю еще один девайс для записи нажатий на клавиши. За них все равно платит «Уайатт телеком».
А теперь нужно порыться в ящиках, и пошустрее. Чем больше времени я тут проведу, тем больше вероятность, что меня застукают.
И как документы разложены? По алфавиту? По личным номерам? Я читал карточку за карточкой и только расстраивался. Зря я решил, что справлюсь в темпе вальса. Чего тут только не было! «Дополнительные выплаты и льготы», «Пенсии и ренты», «Отпуска: оплачиваемые, за свой счет, по болезни», «Заявления на пособие по нетрудоспособности» и «Оспоренные заявления», «Иммиграция и натурализация»... С ума сойти можно.
В голове крутилась слащавая старая песенка — «В бегах», что ли: ее пел Пол Маккартни в группе «Уингс». То есть не в лучший период творчества. Мерзкая музыка, еще хуже, чем Селин Дион, но цепляется страшно. И слова дурацкие: «Посреди села били колокола по кроликам в бегах!» Ну и ладно.
Я попробовал открыть один ящик — безрезультатно. Заперты. Ключ скорее всего один и тот же. Пока я искал стол администратора, проклятая песня продолжалась: «А местный судья зол на меня»... Да, ключ от ящиков нашелся в незакрытом верхнем ящике. Елки зеленые, Мичем говорил правду: никто ключи далеко не прячет.
Я занялся алфавитной картотекой сотрудников.
Сначала я выбрал наугад имя из списка «Авроры» — Орен, Йона — и посмотрел на "О". Ничего. По другому имени — Пейтел, Санджей — то же самое. Даут, Питер — ноль по фазе. Странно... На всякий случай заглянул в ящики под названием «Выплата компенсаций: несчастные случаи». Безрезультатно. В пенсионной картотеке тоже. Эти фамилии нигде не значились.
«И тюремщик искал, и моряк искал»... Прямо наваждение какое-то — и о чем этот чертов стишок? Хоть кто-нибудь знает?
Что интересно — там, где должны были стоять личные дела, кое-где будто остались щелки, пустое место. Или у меня разыгралась фантазия? Я уже хотел на все плюнуть, как вдруг заметил рядом с ящиками нишу с табличкой: «Секретная документация: за разрешением на доступ обращаться к Джеймсу Сперлингу или Люси Селано».
В нише ящики стояли по номерам отделов и проектов. Джеймс Сперлинг, как я знал, начальник отдела кадров, а Люси Селано — секретарь-администратор. Я выбежал из ниши, за пару минут нашел ее стол, а еще через тридцать секунд достал ключи из нижнего правого ящика.
Я вернулся в нишу и вытащил ящик с номером «Авроры». Что-то звякнуло, словно от ящика отвалилась деталька. Они вообще пользуются картотекой? Или в основном работают в сети, а бумажные копии — только для юристов и аудиторов?
Вот так штука! Документов по «Авроре» не было. Вместо них между номерами до и после зияла дыра с полметра.
Кто-то их вытащил!!!
У меня замерло сердце и закружилась голова.
Краем глаза я увидел, как замигала яркая лампочка — ксеноновый строб под самым потолком, как раз у ниши. С чего бы это? Через пару секунд раздался оглушительный и хриплый вопль сирены.
Я каким-то образом привел в действие сигнализацию, которая стояла на секретных документах.
Завывания сирены понеслись по всему крылу.
31
В любой момент сюда могла ворваться охрана. Не явились они, наверное, только потому, что сегодня воскресенье и их было меньше обычного.
Я кинулся к двери, больно ударился боком, но она не поддалась.
Я попробовал еще раз: нет. О Господи! Вторая дверь тоже закрылась.
Теперь понятно, что это было за звяканье. Когда я открыл ящик, включился механизм, который автоматически запирает все выходы. Я кинулся в другой конец этажа, и там выходы тоже не открывались. Закрыли даже пожарный ход на заднюю лестницу, а это точно против правил пожарной безопасности.
Я почувствовал себя крысой в лабиринте. Вот-вот подоспеют охранники и обязательно все обыщут.
Думай, думай! Задурить им голову, притвориться, будто «случайно» открыл не тот ящик? Фрэнк, охранник, который меня впустил, — может, удастся его убедить, что я просто забрел не туда и открыл не то. Я ему вроде понравился. А если он не поленится и проверит мой бейдж? Там написано, что я работаю совсем не в том отделе и не в том крыле!
Нет, нельзя так рисковать. Выбора нет, надо прятаться.
«Я застрял в четырех стенах!» — тошнотворно вопил Пол.
Вот черт!
Лампочка ярко мигала, сирена вопила — прямо авария на АЭС какая-то.
Прятаться так прятаться, только где? Сначала надо чем-то отвлечь охрану, подсунуть более или менее невинное объяснение. Дьявольщина, времени в обрез!
Если меня застукают, все кончено. Все. Я не просто потеряю работу в «Трионе». Будет гораздо хуже. Катастрофа, кошмар.
Я схватил первую попавшуюся мусорку. Там было пусто, и я смял лист бумаги, поджег и бросил туда. Потом бегом вернулся к нише и поставил металлическую корзину у стены. Достал из пачки сигарету и бросил туда же. Бумага ярко загорелась и задымила. Если сигарета сгорит не полностью, может, они решат, что во всем виноват чей-то окурок? А может, и нет.
С задней лестницы донеслись громкий топот, чьи-то голоса.
Нет, Господи, нет! Все кончено. Все кончено.
Тут я увидел маленькую дверь в нечто вроде кладовки и бросился туда. Дверь оказалась открытой. За ней был склад для расходников: узкий, длиной метра три половиной, вдоль стен — пачки бумаги и прочая фигня.
Свет включить я не отважился, однако в полутьме разглядел большой зазор между двумя полками.
Не успел закрыть за собой дверь, как отворилась вторая, и в отдел забежали люди.
Я втиснулся в щель и замер. Сигнализация продолжала гудеть, шум все приближался.
— Сюда! — раздался крик.
Мое сердце билось как бешеное. Я задержал дыхание и не шевелился, чтобы полки не скрипели и бумага не шуршала. Вряд ли в такой суматохе это имеет значение, и все-таки...
— ...чертова сигарета! — донеслось до меня.
— ...огнетушитель!.. — ответил кто-то.
Невыносимо долго, десять минут или полчаса — я боялся даже рукой двинуть, чтобы посмотреть на часы, — я простоял скорчившись, ни жив ни мертв. Ноги затекли, рубашка промокла от пота.
Мне казалось, что дверь кладовки вот-вот распахнется, меня увидят и концерт будет окончен.
Не знаю, что бы я сказал. А что тут скажешь? Меня застигли на месте преступления — какие могут быть оправдания? Если бы меня уволили, можно считать, еще очень повезло. Скорее всего «Трион» подал бы в суд. А уж о Уайатте и думать не хотелось.
И самое главное, ради чего эти жертвы? Все равно документы по «Авроре» испарились.
За дверью что-то зашипело. Огнетушитель, наверное. Крики утихли. Интересно, охрана вызывала своих пожарников или городских? Сработала ли моя уловка, или сейчас начнется обыск?
Мои ноги превратились в глыбы льда, по лицу стекал пот, плечи и спину свело.
Я стоял и ждал.
Иногда еще слышались голоса, но гораздо спокойнее, равнодушнее. Я попытался поднять левую руку, чтобы посмотреть, который час — где там! Рука так затекла, что пришлось долго ее щипать и трясти, пока я смог поднести ее к лицу и посмотреть на циферблат с подсветкой. Несколько минут одиннадцатого — а я был уверен, что уже за полночь.
