Твердый сплав (Повесть) - Воеводин Евгений Всеволодович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
Савченко быстро понял, что самый легкий путь к секрету твердого сплава оказался и самым неудачным. Стоило Савченко позвонить родителям Бориса, как он по плачущему голосу его матери — «Бори нет дома» — сразу догадался, что Похвиснев долго не придет домой, если вообще-то придет. На вопрос матери: «А кто спрашивает?» — он не ответил, просто повесил трубку.
За себя Савченко был спокоен. Похвиснев никак не мог заподозрить, что его «друг» связан с «добрым художником», толкнувшим фотолаборанта на роковой шаг. Нет, он, Савченко, в полной безопасности, он опять-таки в тени.
Вот Чердынцев оказался в незавидном положении. Как бы осторожно он ни провел вербовку, все-таки след был оставлен: внешние приметы, специальность художника, наконец личная машина, зарегистрированная в ГАИ. Все это, считал Савченко, давало чекистам немало нитей.
Вместе с тем он чувствовал, что «твердый сплав» с каждым днем окружает все более плотная стена защиты. Он уже давно понял, что работники государственной безопасности догадываются о том, что к сплаву проявляется большой интерес со стороны иностранной разведки. Случай в институте окончательно убедил их в этом.
Однако Савченко не считал свое дело проигранным. Пусть Похвиснев не сумел выполнить задание — это, может быть, даже к лучшему. Они сейчас будут заняты институтом. А Савченко опять остался в стороне от всей этой опасной истории.
Трояновский закончил исследования в лаборатории. Теперь настало время от теории и опытов переходить к производству. Часть литейного цеха завода стала называться экспериментальной, здесь будут проводить первые плавки.
Надо было спешить. Именно теперь, когда сплав только еще рождался, следовало нанести удар, окончательный и молниеносный.
Несмотря на опасность, Савченко решил встретиться с Тотером. Утром, еще до работы, он позвонил ему из автомата, сказал о том, что им необходимо увидеться сегодня же, и попросил захватить с собой две пачки сигарет.
В этот день Савченко отпросился у начальника цеха с работы на полчаса раньше.
— Хочу хоккей посмотреть. Обидно, если билет пропадет.
Савченко и в самом деле поехал на стадион. Он прыгал с трамвая на трамвай, соскакивал и бежал на автобус, успевая последним вскочить в уже закрывавшиеся двери. Только перед самым стадионом инженер успокоился и одну остановку прошел пешком.
У ворот стояла толпа болельщиков, которым не удалось купить в кассе билет. Они спрашивали обычное: «Нет лишнего?..» К Савченко тоже кинулось несколько человек, но он, не отвечая, проталкивался к турникету, и уже у самого контроля кто-то похлопал Савченко по плечу:
— Товарищ, может у вас еще один найдется?
Савченко скользнул взглядом по говорившему, посмотрел на часы и незаметно огляделся.
— Да, пожалуй, жена не придет.
Сзади уже толкали, недовольно кричали:
— Чего вы, гражданин, застряли, проходите, не задерживайте!
Савченко успел положить в чью-то руку билет и заспешил к трибунам.
Рядом с Савченко кто-то грузно опустился на свободное место. Но инженер не посмотрел на соседа: он знал, что это Чердынцев, и, как и все остальные на стадионе, пристально следил за хоккеистами — игра с первых секунд пошла в стремительном темпе.
Особенно рьяные болельщики свистели, кричали, подбадривали «своих» игроков. Савченко тоже, засунув в рот пальцы, оглушительно свистнул и выкрикнул только что услышанное имя. Ветер мел мелкую поземку, стучали клюшки, скрежетал лед. Оба вратаря присели в воротах, словно нахохлившиеся хищные птицы, расставив неуклюжие руки.
Вдруг зрители все как один поднялись со своих мест. Оглушительный крик прокатился по трибунам и унесся в темную даль. Гол!
Савченко неистовствовал. Он вскакивал, что-то кричал, сорвав с головы шапку, садился, толкал обоих соседей локтями. Казалось, Савченко сейчас прыгнет вниз и сам начнет гонять, подкидывать этот маленький мяч. И никто, конечно, в суматохе не заметил, как сосед Савченко справа именно в этот момент положил ему в карман два небольших пакета, завернутых в черную бумагу.
В перерыве, как водится, зрители взволнованно обсуждали игру, спорили, перечисляли шансы команд на выигрыш.
Савченко и Чердынцев тоже горячились и спорили, доказывая свою правоту. Вокруг них образовалась небольшая толпа. Опытные завсегдатаи посмеивались — эти двое говорят об игре вовсе не спортивным языком; видно, они в хоккее разбираются плохо.
А Савченко и Чердынцев думали об игре меньше всего. Рассуждая и даже втягивая в свой спор окружающих, они говорили совсем о другом, употребляя своеобразный код. Савченко сказал, что Похвиснев, видимо, арестован («Вот у меня один друг есть, Борис, он заболел, — так он бы точно рассудил, правильный это удар или нет»). Чердынцев ответил, что он уже об этом знает. Хорошо, что Савченко сегодня позвонил: ночью он уезжает, надо менять город, а то Похвиснев может кое-что выболтать. Савченко, стало быть, остается один. Пусть действует по своему усмотрению, «сигареты» он ему передал. Через некоторое время Чердынцев сам его найдет.
Когда состязание окончилось, Савченко поднялся и стал пробираться к выходу. Вдруг его что-то кольнуло. Какой-то гражданин, как ему показалось, пристально посмотрел на него, потом на Чердынцева и снова на него. На его лице не было следов пережитого волнения, он глядел спокойно и даже равнодушно. У Савченко мгновенно похолодело где-то в животе. Он согнулся, втиснулся в толпу и, ужом проскальзывая между людьми, сперва вбежал на самый верх амфитеатра, а оттуда засеменил по лестнице вниз…
Отдышавшись на площадке трамвая, Савченко стал соображать спокойнее: «Меня видели с Тотером. Кто из нас привел за собой чекиста — неважно. Факт, что меня видели с ним. Значит, если Чердынцев уже известен контрразведчикам и оставлен пока на свободе в виде „живца“, то я… тоже попался. Вся эта комедия, разыгранная нами, чекиста не обманет. Страшно, если Чердынцев попадет к ним живым… Да… остается… остается… только одно. Это меня спасет хотя бы на время».
— Итак, вы утверждаете, что фамилия того, кто передал вам ключи от кабинета и сейфа, снабдил оружием и, главное, дал задание выкрасть документы, вам неизвестна? — Пылаев смотрел на Похвиснева с нескрываемой иронией. — Согласитесь, молодой человек, что я не имею оснований вам верить. На первых допросах вы скрывали, что вас завербовали, угрожая сообщить о совершенном вами убийстве. Выдумали историю с большими долгами и так далее. Я понимаю: вам не хотелось, чтобы к этому обвинению прибавилось еще убийство. Вы надеялись, что совершенное вами государственное преступление будет принято за простую кражу. Не вышло, правда?
Похвиснев молчал, пытаясь сохранить самообладание, но растерянный взгляд выдавал его. Он был похож на зверька, еще очень молодого, но уже зубастого.
— Наконец, вы сказали, что вербовщик был владельцем автомашины, что он сам пришел к вам. Внешность его вы описали, назвали предполагаемую специальность, но где он работает — вы не знаете. Теперь же, может быть, вы вспомните если не номер машины, то хотя бы ее марку, приметы, особенности?
Похвиснев потер колено и устало сказал:
— Машина «оппель», маленькая, вроде «москвича». Подержанная. Номера я не помню.
Пылаев набросал несколько слов. Зазвонил внутренний телефон. Говорил дежурный. В бюро пропусков пришел один гражданин, инженер металлургического завода, по фамилии Савченко. Очень хочет пройти к Шилкову, но, сами понимаете… Так, может, к вам?
Пылаев ответил «да» и осекся: от удивления он чуть не переспросил фамилию. Положив трубку, он секунду молчал, потом сказал Похвисневу:
— Вы еще на досуге подумайте. Это очень важно. А сейчас идите… Товарищ сержант, проводите арестованного.
Савченко вошел в кабинет быстрыми шагами и сразу же взволнованно заговорил:
