Человек с золотым пистолетом - Флеминг Ян (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Бонд поднял большой палец.
— Настоящий праздничный фейерверк, как 4 июля в День независимости. Крокодилы сейчас рассаживаются за столом. А этот чертов манекен! Чуть было не угробил меня. Ты, что ли подложил его?
— Конечно. Извини, если что. Господин С. велел мне это сделать. Ну а заодно я все организовал для взрыва моста. Понятия не имел, что твоя девушка блондинка и что ты можешь клюнуть на это.
— Чертовски глупо с моей стороны, я понимаю. Хотя он и поймал ее вчера вечером. Ну а теперь двигайся. Вот тебе патрон. Кусай пулю. Говорят помогает. Будет очень больно, но я должен перетащить тебя в укрытие, в тень.
Бонд взял Лейтера под мышки и осторожно, насколько мог, поволок его на сухое место под большим мангровым кустом, стоявшим над водой. У Лейтера от боли на лбу выступили капли пота. Бонд прислонил его к корневищам. Лейтер застонал, и его голова откинулась назад. Бонд участливо посмотрел на него. Обморок, вероятно, для него сейчас лучшее успокаивающее средство. Он вытащил пистолет Лейтера из кобуры на поясе и положил его рядом с его левой единственной рукой. Бонд понимал, что бой еще не кончен, что ему еще придется несладко. И если случится худшее, то Скараманга явится и за Феликсом.
Бонд заковылял вдоль мангровых деревьев к мосту. Какое-то время ему придется идти по более или менее открытой местности. Он молил бога, чтобы ближе к реке болото сменилось более сухим участком и он смог пробраться к морю, а затем срезать дорогу к реке и постараться найти следы Скараманги.
Был час дня, и солнце стояло уже высоко. Джеймс Бонд очень устал, и ему сильно хотелось пить. Рана отзывалась болью в плече при каждом ударе пульса. Из-за нее у него появились признаки лихорадки. День и ночь он мечтал об одном — настичь противника, а теперь, когда шел по следам добычи, как ни странно, он думал совершенно о другом: мысленно он представлял себе почему-то буфет с шампанским, который ждал их всех живых и мертвых на Грин-Айленде. На мгновение он дал волю воображению. Буфет устроили под деревьями: так это ему виделось. Рядом с вокзалом. Там стоят длинные столы на козлах. Скатерти без единого пятнышка, ряды стаканов, тарелок, ножей и вилок. Большие блюда с холодными закусками — салат из омаров, разные мясные закуски. И горы фруктов — ананасы и тому подобное: это для экзотики, чтобы все было в ямайском стиле. Может быть, даже подадут горячее, подумал он. Что-нибудь вроде жареного поросенка, фаршированного рисом и горошком. Горячее, наверное, не по погоде, решил Бонд, но для большей части Грин-Айленда настоящее пиршество начнется, когда «туристы» уедут. И будет выпивка! Шампанское в замороженных серебряных ведерках, ромовый пунш, виски разных сортов и, конечно, высокие стаканы с ледяной водой, которую разольют только тогда, когда паровоз даст гудок, предупреждая о своем прибытии на миниатюрную веселую станцию. Бонд живо представил себе все это. Каждую мелкую деталь того, что устроили в тени больших фикусовых деревьев. Цветные официанты в белых перчатках и униформе, соблазняющие его новыми угощениями — вот еще, пожалуйста, и так без конца, под мягкий плеск воды в бухте. А чуть дальше — оркестр, гипнотизирующие ритмичные звуки калипсо и нежные призывные глаза девушек. И над всем этим возвышается точеная фигура, здесь царит, правит пиршеством любезный хозяин с тонкой сигарой в зубах. Широкополая белая шляпа надвинута на самые брови, и он предлагает Бонду еще один бокал ледяного шампанского.
Джеймс Бонд споткнулся о корень мангра, протянул правую руку, чтобы удержаться за ветку куста, но промахнулся, снова споткнулся и тяжело упал. Он полежал некоторое время, пытаясь определить, сколько же шуму наделал. Вроде бы не так много. Ветер, дующий с моря, гнал рябь по топи. От реки, протекавшей в сотне ярдов отсюда, также слышался тихий звук — медленное течение. К нему добавлялись звуки, издаваемые сверчками и птицами. Бонд встал на колени, потом поднялся на ноги. О чем, черт побери, он думает? Совсем с ума сошел, идиот! Нужно заниматься работой! Он тряхнул головой, прогоняя дурацкие мысли. Любезный хозяин! Черт его побери! Он как раз собирался убить этого любезного хозяина! Бокалы ледяного шампанского? Ну и денек! Он сердито потряс головой. Сделал несколько глубоких медленных вдохов. Он знал симптомы. Это было не что иное, как нервное истощение, да плюс — он готов был допустить и такое — еще небольшая температура. Теперь главное сконцентрироваться и смотреть в оба. И сохрани, господь, и помилуй — никакой бредятины! С новыми силами, весело, решительно он выкинул из головы все миражи и огляделся, чтобы определить свое местонахождение.
Наверное, до моста оставалось еще сотня ярдов. Слева от Бонда мангровых деревьев было меньше. Грязь засохла и растрескалась. Но все еще можно было видеть влажные участки. Бонд поднял воротник пиджака, чтобы прикрыть белую рубашку. Он прошел еще двадцать ярдов вдоль полотна дороги, затем повернул налево в заросли мангра. Он обнаружил, что если ступать ближе к корням деревьев, то идти становится не так затруднительно. По крайней мере, там не было сухих веток или листьев, которые при ходьбе трещали и шуршали. Он старался идти, насколько это возможно, параллельно реке, но участки с густым кустарником заставляли его делать небольшие отклонения, приходилось вычислять направление, ориентируясь на сухие места и небольшие подъемы почвы, начинавшиеся ближе к реке. Его уши, настороженные, как у зверя, ловили малейший звук. Глаза прочесывали заросли, находившиеся впереди.
Берег реки, покрытый илом, был испещрен норками земляных крабов, то тут, то там валялись обломки их панцирей, все, что остается от крабов после того, как они становятся жертвами больших птиц или мангустов. Впервые почувствовал Бонд укусы москитов и других мошек. Он боялся как-нибудь нашуметь и поэтому лишь изредка осмеливался мягко шлепать по ним носовым платком, который очень скоро стал мокрым от крови.
По предположениям Бонда, он прошел уже ярдов двести в глубь топи, когда услышал сдержанное покашливание.
15. Крабам на закуску
Кашлянули где-то на расстоянии ярдов двадцати со стороны реки. Бонд опустился на одно колено, его чувства были обострены до предела и подобны усикам насекомых, при помощи которых они получают всю необходимую информацию. Он подождал пять минут. Кашля больше не последовало, и он пополз вперед на руках и коленях, держа пистолет в зубах.
На небольшой поляне, где грязь подсохла и растрескалась, он наконец увидел его. Бонд остановился на месте, стараясь дышать ровно.
Скараманга лежал, вытянувшись во весь рост, опершись на переплетенные, раскинувшиеся во все стороны корни мангрового дерева. На нем не было ни шляпы, ни широкого шарфа, и вся правая сторона костюма была темной от крови, по ней ползали насекомые, устроив себе пир. Но глаза на безучастном к этому лице все еще горели живым огнем. Через определенные промежутки времени он окидывал поляну пристальным взглядом. Руки Скараманги лежали вдоль тела на корнях. Пистолета не было видно.
Вдруг лицо Скараманги вытянулось, как у охотничьей собаки, и блуждающий до этого, а теперь внимательный взгляд замер на одном месте. Бонд сначала не видел, что привлекло его внимание, но затем на краю поляны возникла пятнистая тень, и большая змея, красиво раскрашенная ромбами темного и светло-коричневого цвета, стала двигаться зигзагами, направляясь по засохшей грязи прямо к Скараманге.
Бонд смотрел, зачарованный. Кажется, это был удав из какого-то их семейства, его привлек запах крови. Удав был футов пяти длиной и совершенно не опасен для человека. Бонд гадал, знал ли об этом Скараманга. Сомнения его тут же рассеялись. Выражение лица Скараманги не изменилось, но правая рука осторожно заскользила вниз по штанине брюк, он поднял отворот на брючине и вытащил из-за короткого техасского сапога тонкий, похожий на стилет, нож. Он выжидал, держа нож наготове на животе, он не зажимал оружие в кулак, вероятно, это был нож с выстреливающим лезвием. Змея остановилась на мгновенье в нескольких ярдах от Скараманги, высоко подняла голову, чтобы хорошо разглядеть лежащего человека. Раздвоенный язык то и дело, словно проявляя любопытство, высовывался наружу; подняв голову от земли, удав медленно двигался вперед.
