Патрульные Апокалипсиса - Ладлэм Роберт (книги без регистрации TXT) 📗
– Я был очень усталым…
– Усталым? – Посетитель повысил голос и поднял брови. – Дорогой мой, вы почти потеряли сознание во время нашего разговора. Мне даже пришлось схватить вас под руку, чтобы вы не упали. Разве вы не помните, как я сказал, что приду снова, когда вы отдохнете?
– Да, смутно помню, но, пожалуйста, ответьте на мой вопрос и покажите мне какое-нибудь удостоверение. Почему Вашингтон хочет сделать вас призраком? Мне кажется, следовало поступить совсем иначе.
– Очень просто: мы ведь не знаем, кто действительно надежен, а кто нет. – Гость вынул часы и, положив их на стол, достал черное пластиковое удостоверение личности; не раскрывая документа, он протянул его через столик Лэтему. – Я смотрю на часы, чтобы не утомить вас. Таков приказ.
Гарри вертел в руках маленькое удостоверение, но не мог раскрыть его.
– Как оно раскрывается? – спросил он посетителя. Тот взял карманные часы и нажал на головку. – Я не могу найти… – Лэтем умолк. Глаза его разъехались в стороны, зрачки расширились; он часто и быстро заморгал, лицо его обвисло, мышцы расслабились.
– Привет, Алекс, – резко произнес посетитель. – Это ваш старый знакомый костоправ Герхард. Как вы себя чувствуете, друг мой?
– Прекрасно, доктор Неулыбчивый, приятно получить от вас весточку.
– Сегодня вечером слышимость по телефону лучше, верно?
– По телефону? Кажется, да.
– В посольстве сегодня все прошло хорошо?
– Черт побери, нет! Эти идиоты продолжали задавать вопросы, отвечать на которые должны они, а не я.
– Да, понимаю. Люди в том, другом вашем деле, о котором мы никогда не говорим, защищают себя любой ценой, не так ли?
– Это звучит в каждом вопросе, который они задают, в каждом слове, которое произносят. Честно говоря, обидно.
– Охотно верю. Итак, каковы ваши планы? Что эти идиоты разрешили вам сделать?
– Утром я лечу в Париж. Там я встречусь с братом и с одной дамой, Герхард. Это вдова человека, с которым я работал в Восточном Берлине. Я очень взволнован тем, что снова увижу ее. Она встретит меня в аэропорту, в дипломатическом отсеке, на посольской машине.
– А ваш брат не может встретить вас, Алекс?
– Нет… Стойте-ка! Разве у Алекса есть брат?
– Не важно, – побледнев, быстро проговорил гость. – Брат, о котором вы говорили, где он?
– Это секрет. Его пытались убить.
– Кто пытался убить его?
– Вы же знаете. Они… мы.
– Завтра утром, дипломатический отсек. Это в аэропорту имени де Голля, так?
– Да. Время прилета – около десяти часов.
– Прекрасно, Алекс. Желаю приятной встречи с братом и дамой, которая вам так нравится.
– О, дело не только в этом, Герхард. Она необыкновенно умна, эрудированна.
– Не сомневаюсь, но ведь и мой друг Лесситер – не поверхностный, а весьма разносторонний человек. Мы еще поговорим, Алекс.
– Куда вы уходите, где вы?
– Меня вызывают в операционную. Я должен оперировать.
– Да, конечно. Вы еще позвоните?
– Обязательно. – Гость в очках пригнулся над столиком, твердо и пристально глядя в бессмысленные глаза Лэтема. – Запомните, старина: вы должны уважать пожелания вашего гостя из Вашингтона. Он действует по приказу. Забудьте имя, которое только что прочли в его удостоверении. Оно подлинное, и это все, что должно вас интересовать.
– Конечно. Приказ есть приказ, даже если он глупый.
Гость приподнялся и вытянул удостоверение из безвольно повисшей левой руки Гарри. Раскрыв его, он выпрямился на диване, взял с низкого столика карманные часы, нажал на головку и не отпускал ее, пока не увидел, как прояснился взгляд Лэтема. Теперь тот явно понимал, где находится, лицо его стало твердым, подбородок напрягся.
– Так вот, – сказал гость, закрывая удостоверение, – поскольку вы знаете, что я прихожу к вам на законном основании, видели фотографию и все прочее, называйте меня просто Питер.
– Да… удостоверение настоящее. И все же я не понимаю… Питер. Ладно, вы – призрак, но почему? Кто из комиссии вызывает подозрения?
– Не мне знать почему и кто, я всего лишь невидимка.
– Но как можно сомневаться в членах комиссии?
– Возможно, в них как таковых и нельзя, но ведь привлекли и других, не так ли?
– Несколько шутов, да. Они не хотят проверять людей из того списка, что я доставил. Им удобнее исключить многих из них, прежде чем заняться этим вплотную: меньше работы и меньше шансов задеть какое-нибудь значительное лицо.
– А что вы думаете об этих людях?
– Что думаю я, не имеет значения, Питер. Конечно, некоторые фамилии кажутся мне нелепостью, но я получил списки из самого логова – ведь я пользовался полным доверием до побега. Я их финансировал, поддерживал их дело, так зачем им было подсовывать мне дезу?
– Есть слухи, что нацисты, неонацисты, с самого начала знали, кто вы такой.
– Это не «слухи», таковы их правила. А как, черт возьми, мы поступали, обнаружив, что «крот» или изменник добыл у нас сведения и сбежал в матушку-Россию? Конечно же, заявляли, какие мы умные, как профессионально работаем и что украденная у нас информация совершенно бесполезна, хотя все это было совсем не так. И ведь мы часто к этому прибегали.
– Загадка, не правда ли?
– А что не загадка в нашем деле? Вот, например, сейчас, чтобы остаться в здравом уме, я должен изгнать из своего сознания Александра Лесситера. И снова стать Гарри Лэтемом: моя работа закончена. Пусть теперь этим занимаются другие.
– Согласен с вами, Гарри. Но мне пора. Пожалуйста, не забудьте мой приказ. Мы сегодня не встречались… И не вините меня, вините Вашингтон.
Посетитель прошел по коридору к лифтам, сел в первый же и, спустившись этажом ниже, направился в свой номер, расположенный под номером Гарри Лэтема. Он подошел к столу, где стояла электронная аппаратура, нажал на несколько кнопок, перемотал ленту и проверил запись. Затем поднял телефонную трубку и набрал номер в Меттмахе, в Германии.
– «Волчье логово», – ответил тихий голос.
– Это Дрозд.
– Включите, пожалуйста…
– Сейчас. – Тот, кто называл себя Питером, осторожно вытянул из аппаратуры тонкую проволоку, прикрепил ее конец к острым зубцам аллигаторной клеммы и начал вращать клемму. По линии прошла короткая вспышка статики. – Метрометр показывал «чисто», а как у вас?
– Чисто. Начинайте.
– «Дрозд, если не ошибаюсь»… – включилась магнитофонная запись. Резидент, поселившийся под номером Лэтема, прокрутил запись до конца: – «Согласен с вами, Гарри… не вините меня, вините Вашингтон».
– Ваше мнение? – спросил Дрозд.
– Это опасно, – ответил из Германии Герхард Крёгер. – Как большинство глубоко засекреченных агентов, он подсознательно меняет личины. Он ведь и сам так говорит: «Я должен изгнать Александра Лесситера из своего сознания». Он слишком долго был Лесситером, ему трудно снова стать самим собой. Это случается: двойная жизнь приводит к раздвоению личности.
– Он выполнил то, чего вы от него хотели, всего за пару дней. Одного только списка достаточно, чтобы привести наших врагов в состояние коллективного шока. Им не хочется верить его информации – они об этом прямо заявляют, но вместе с тем боятся ее отрицать. Я могу убрать его одним выстрелом в коридоре. Убрать?
– Это придало бы достоверности списку, но нет, пока не надо. Его брат успешно идет по следу этого слабоумного бродяги Жоделя, а это грозит нам катастрофой. Но как бы меня ни огорчало то, что я не смогу следить за дальнейшим поведением моего пациента, наше движение важнее всего, и мне придется идти на жертвы. Александр Лесситер приведет нас к другому Лэтему, который лезет не в свое дело. Убей обоих.
– Это нетрудно. Нам известен маршрут Лесситера.
– Следуй за ними, и пусть останутся только трупы. Актер, воскресший сын Жоделя, будет следующим, и тогда все следы в долину Луары занесет песком, как Хаусрюк.
