«Гран-При» для убийцы - Абдуллаев Чингиз Акифович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
– Извините, я не хотел вас обидеть.
– Да нет. При чем тут я? Просто сама ситуация, при которой Москва стала столицей чужого, а зачастую и очень чужого государства, кажется мне чудовищно нелепой. Как и Киев, Ташкент или Таллин.
– Чтобы выйти на контакты со Службой внешней разведки, я должен получить согласие у министра или его заместителя, – твердо произнес Касумов.
– Все верно. Поэтому ты лучше дай мне адрес родственника Байрамова, а я проверю по своим каналам. Я ведь не обязан отчитываться, кого именно попрошу проверить данные.
– Но я не могу давать адрес даже вам, – улыбнулся Касумов.
– Будем считать, что я узнал его случайно. Такое возможно. Пойми, у нас нет времени. Совсем нет времени. Мы обязаны точно выяснить, кто и почему убил Акрама Велиева. Но еще больше я хочу знать ответ на другой вопрос: от кого убийца получил приказ на устранение Велиева. У меня не так много времени, Эльдар, чтобы ждать, пока вы пошлете своего человека в Москву.
– Я вас понимаю.
– У меня есть в запасе два дня. В воскресенье утром я должен буду улетать, – сказал Дронго, внимательно наблюдая за реакцией собеседника. Тот не стал скрывать своего огорчения.
– Давайте сделаем так, – предложил Дронго, – я поеду в Нардаран и все посмотрю на месте. Встретимся с тобой там в четыре часа дня. И заодно ты привезешь туда все материалы дела, какие у вас есть. Мы посмотрим их прямо в машине.
– Мы? – удивленно сказал Касумов. – Вы сказали мы?
– Я чисто машинально, – улыбнулся Дронго, – просто в это время я повезу отца на дачу. Вот я и решил совместить приятное с полезным, пусть он подышит морским воздухом, пока мы будем осматривать дом Велиева. Надеюсь, ты не станешь возражать?
– Нет, конечно, – развел руками Касумов.
Баку. 4 апреля 1997 года
В этот день он решил пообедать дома, чтобы сразу после полудня отправиться в Нардаран. Он сидел за столом напротив отца и слушал его неторопливую речь, стараясь не думать о предстоящей поездке в Нардаран. Отец заметил его рассеянный взгляд и, оборвав свою речь на полуслове, спросил:
– У тебя были неприятности?
– Кажется, да.
– Кажется или были?
– Боюсь, что все неприятности еще впереди, – честно признался сын.
– Тогда давай по порядку, – нахмурился отец, – и постарайся ничего не упускать.
– Может, после обеда? – улыбнулся сын.
– Давай прямо сейчас, – предложил отец, – обед мы уже почти закончили, а ты, судя по всему, торопишься. Сейчас уже третий час дня, и если ты приехал к нам обедать, то действительно произошло нечто серьезное.
– Почему?
– Ты же не встаешь раньше одиннадцати. Но, судя по твоему невыспавшемуся лицу, сегодня поднялся достаточно рано. Я знаю, как ты не любишь вставать рано, мама всегда не могла тебя разбудить утром в школу. И если ты после этого не завалился спать у себя дома, а приехал обедать к нам, значит, произошло нечто весьма серьезное.
– Всегда поражался твоему мышлению, – пробормотал сын, – все правильно. Кажется, мне нужен твой совет.
– И не смотри на часы, – добавил отец, – если у тебя нет времени, приедешь вечером и все расскажешь.
– Нет, – возразил Дронго, – мне лучше рассказать прямо сейчас, иначе потом я не смогу решиться.
В течение следующих двадцати минут он подробно рассказал о своих приключениях в Иране и о событиях в Баку, опустив лишь подробности покушения на него в Тегеране, упомянул только о том, что был задержан его возможный убийца. Отец слушал внимательно, не перебивая. Одним из его главных достоинств было умение слушать. Как у настоящего профессионала, оно пришло к нему с годами, и он в течение почти полувека учился слушать людей, пытаясь понять их боль и надежду.
Когда рассказ был окончен, Дронго снова посмотрел на часы. Около трех часов дня. Минут через двадцать им нужно выезжать.
– В чем именно должна выражаться моя помощь, – тяжело спросил отец, – ты хочешь, чтобы я расследовал это убийство в Нардаране?
– Да, конечно. Я послезавтра улетаю в Сирию. Самолет один раз в неделю, и я не могу ждать еще семь дней, которых у меня может не быть. А я совсем не уверен, что, как Эркюль Пуаро или Шерлок Холмс, смогу найти убийцу за оставшееся время.
– Я никогда не верил в частных детективов, – поморщился отец, – может, потому что сейчас не девятнадцатый век. Кстати, самый великий сыщик двадцатого века, придуманный человеческим гением, – комиссар Мегрэ, а он уже работал в бригаде. Поэтому твои потуги выглядят несколько дилетантски, если не сказать непрофессионально. Когда речь идет о специалистах такого уровня, нужны организации и системы. В одиночку террористов не побить. Нужен коллективный мозг.
– Поэтому мне и понадобилась твоя голова, – ловко ввернул сын, – согласись, что это уж почти коллективные мозги.
– Соглашаюсь, – рассмеялся отец, – но я имел в виду саму систему.
– С появлением компьютеров вопрос системы отпадает сам собой, – пояснил Дронго. – Можно войти в банк данных и получить любую информацию. В двадцать первом веке, как и в девятнадцатом, все будет решать мозг конкретного человека, пусть даже и вооруженного компьютером.
– У нас получился несколько отвлеченный спор, – вздохнул отец. – Когда ты договорился встретиться с Касумовым в Нардаране?
– Через час. Я думал, мы поедем на твоей машине.
Отец не смог бы на свою пенсию содержать автомобиль и платить приличную зарплату водителю. За него это делал сын, получающий весьма неплохие гонорары за расследования. Но по молчаливому уговору машина считалась закрепленной за отцом.
– Тогда давай поторопимся, – поднялся со своего места отец.
Выходя из дома к машине, Дронго заметил молодую девушку, проходившую по двору. Проводив ее взглядом, он заметил, что отец внимательно следит за ним, и несколько смутился. Отец ничего не сказал, усаживаясь в автомобиль. Уже в машине спросил у сына:
– Ты действительно думаешь, что я могу вот так просто приехать на дачу на несколько минут и сразу найти убийцу? По-моему, ты чаще обычного стал бывать в других странах, твои путешествия немного оторвали тебя от сегодняшней реальности.
– Я понимаю, что это не так просто. Но мне будет легче, если я буду знать, что и ты вместе со мной думаешь над этой проблемой.
– У тебя что-то произошло в Тегеране, – вдруг сказал отец, – там случилось что-то такое, о чем ты не хочешь говорить. Или убийцу арестовали не до того, как он пытался тебя убить, а после? Я прав?
– С чего ты взял? – он не хотел скрывать выражения своего лица, но удивление было не меньшим, чем растерянность.
– Ты суетишься. Раньше ты бы ни за что не посвятил меня в свои тайны. А сейчас решил все рассказать, словно хочешь заранее оправдаться в случае возможной неудачи.
– Оправдаться перед кем? – быстро спросил сын.
– Может быть, перед самим собой. Это всегда самый трудный процесс для судьи, который имеет о своем клиенте практически полную информацию, и негативную, и позитивную. Мне всегда было труднее оправдаться именно перед самим собой.
– И много было таких случаев в твоей жизни?
– Иногда случались, – усмехнулся отец.
Автомобиль свернул с аэропортовской дороги влево, на старую дорогу, ведущую в пригородные поселки Баку. Дронго всегда нравилась именно эта дорога. И хотя она была гораздо хуже новой аэропортовской трассы, он часто просил водителей сворачивать именно на нее. Она будила воспоминания детства, когда на старенькой «Победе» его дяди они добирались до другого пригородного селения – Маштаги, где была их дача.
Он помнил, какой многочисленной семьей собирались они на даче, когда туда приезжали его родные и близкие, а его бабушка готовила еду на всех гостей. Бабушка любила оставаться на даче, куда приезжали ее многочисленные дети, внуки и правнуки. Она и умерла на этой даче, когда после двух инфарктов в семьдесят семь лет у нее случился инсульт.
Дача была одним из самых светлых воспоминаний детства. Однажды соседский бык, непонятно отчего вдруг взбесившись, порвал проволоку, отделявшую их участок от соседского, и стал топтать их виноградники. Бросившиеся за ним соседские ребятишки истоптали гораздо больше винограда, чем это могло сделать даже взбесившееся животное. Впрочем, бык довольно скоро успокоился, а они еще долго вспоминали об этом случае.
