Коплан открывает огонь - Кенни Поль (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Занятно, — протянул Жаклен. — Трудно себе представить типа, отмахавшего ночью семь километров пешком, чтобы покончить с собой таким способом.
Поразмыслив, он схватил трубку «городского» и набрал номер «Каблометалла».
— Кто у аппарата? — спросил он, когда ему ответили. — А, это вы, Фурнье! Говорит комиссар Жаклен. Вам сообщили новость о вашем коллеге Легреле?.. Да, хорошо. Прошлой ночью, сменившись, он, как обычно, уехал на мопеде?
Шрамм и Коплан буквально сверлили его глазами, пока он слушал слова Фурнье.
— То есть вы уверены? — настаивал Жаклен. — Завтра утром я приеду оформить ваши показания по этому вопросу и по нескольким другим тоже. Спасибо, Фурнье. Всего доброго... Алло, алло... Скажите, он взял с собой маленький складной стульчик?.. Только рюкзак? Ладно. Тогда до свидания.
Повернувшись к коллегам, он объявил:
— Сослуживец Легреля видел, как тот садился на мопед. И был он скорее веселым...
Коплан почесал за ухом.
— У вас есть хорошая лупа? — спросил он Шрамма. Инспектор пошел за ней в свой кабинет, а Коплан обратился к Жаклену:
— Дайте мне, пожалуйста, последнее письмо покойного. Комиссар вытащил бумагу из внутреннего кармана пиджака.
— Вы занимаетесь графологией? — к его удивлению примешивалась нотка сарказма.
— Графометрией, — уточнил Коплан. — Это разные вещи.
Он положил записку Легреля и страницу, вырванную из записной книжки, рядом и с помощью лупы стал сравнивать почерки. Коллеги заглядывали ему через плечо.
— Эти буквы написаны разными людьми, — сказал наконец Коплан. — Записка фальшивая.
Инспектор Шрамм наморщил лоб.
— Ого! — заметил Жаклен. — Значит, речь идет об убийстве?
— Готов биться об заклад. Шрамм, дайте, пожалуйста, чистый лист бумаги.
Он отложил лупу, повернулся к комиссару.
— Факты в пользу этой версии начинают накапливаться, — подчеркнул он. — Она вертелась у меня в голове с самой встречи со вдовой. Человек, который в свободное время возится с ребятишками, самоубийством не кончает...
Он взял листок и написал с краю колонку цифр от единицы до четырнадцати. Затем продолжил осмотр, ограничившись листком из записной книжки.
— Ну мы и влипли, — пробурчал комиссар. — Если бедняге заткнули рот, чтобы он не раскололся...
— ... было ошибкой совать ему в карман эту бумагу, — закончил Франсис с безупречной логикой.
Пораженный Жаклен схватил его мысль на лету: в деле действительно имелась несуразица! Цель была убрать исполнителя, но одновременно показать, что он действовал не один. Это казалось по меньшей мере странным...
— Ну да, — проговорил Шрамм. — Это все меняет. Мы доверились рапорту медицинского эксперта.
— Видимо, потребуется вскрытие, — бросил Коплан, постепенно заполнявший пометками места возле колонки цифр.
Жаклен принялся ходить по кабинету.
— Оставьте, — сказал он инспектору. — Отныне дело находится целиком в ведении ДНТ. Вскрытие произведет наш эксперт. Я попрошу дивизионного комиссара Шабо передать нам дело, заведенное криминальной полицией.
Затем, не сумев сдержать нетерпение, он обратился к Коплану:
— Что вы с ней возитесь? Если вы уверены, что это фальшивка...
— Я изучаю подлинный почерк Легреля. Очень поучительно... Дайте мне еще несколько минут.
Наконец Коплан распределил буквы по четырнадцати пунктам и, изучив их более внимательно, сумел сделать некоторые выводы, после чего невозмутимо объявил:
— Этот Легрель был забитым, нерешительным, придавал большое значение чужому мнению. Я сильно сомневаюсь, что он совершил преступление.
Глава 3
Тут Жаклен подскочил.
— Знаете, мне кажется, что вы делаете слишком далеко идущие выводы на шатких данных, — заметил он. — Графометрия, насколько я знаю, не является точной наукой.
— Нет. Но этот метод почти настолько же точен, как и идентификация по отпечаткам пальцев. Он может подтвердить или опровергнуть предположения. В данном случае он подтверждает картину, составленную нами.
— А золото? Коплан встал со стула.
— Это вознаграждение, я не спорю. Но оно не обязательно было выплачено за выведение из строя агрегата. Эти доллары могли быть выплачены за какие-либо сведения, за некое пособничество...
Он встал перед комиссаром, нахмурив брови.
— Знаете, в чем, по-моему, настоящая проблема? Почему нам подсовывают лжевиновного и лжепризнание? Убийство несравнимо более серьезное преступление, чем порча оборудования, не будем об этом забывать.
Жаклен пробурчал:
— По-моему, вы уж слишком лихо взялись за дело. Все это требует проверки, более надежных доказательств. Вернемся к этому завтра.
Следующий день принес комиссару сведения, подтверждавшие теорию посланца СВДКР.
Свидетель, вызвавший полицию, стрелочник, работавший на железной дороге, был тверд: возле дерева, на котором висел Легрель, не было никакого мопеда.
Хотя кто-то мог украсть его раньше... и не предупредить полицию.
Складной стул, который он вроде оттолкнул ногой, заводу не принадлежал. Веревка тоже: веревки такого типа на «Каблометалле» не использовались.
Эксперт-почерковед из ДНТ увеличил буквы на обоих образцах и твердо заявил: данные тексты написаны разными людьми, подражание ясно видно.
Осталось вскрытие: патологоанатом, предупрежденный заранее, искал следы укола или прижатого к лицу жертвы тампона со снотворным.
Он не обнаружил ни того, ни другого, но позже благодаря химическому анализу смог найти в легочных тканях ничтожно малое количество наркотического вещества, попавшего туда в газообразной форме.
Выстраивалась цепочка неопровержимых улик. Жаклен начал новое расследование, нацеленное на арест убийц.
Он принял все обычные в таком случае меры: проверка в лаборатории одежды покойного; анализ грязи, прилипшей к его ботинкам; полиции и жандармерии департамента были направлены просьбы о розысках мопеда, возможно брошенного где-нибудь. Наконец, начались допросы всех, кто знал Легреля, с целью выявить, не было ли в его окружении иностранцев.
Жаклен показывал две золотые десятидолларовые монеты специалисту: они были подлинными и стоили сто четыре франка каждая.
Тогда комиссар позвонил Коплану.
Тот снял трубку после первого же звонка.
— Легреля «успокоили», прежде чем повесить, — сообщил ему Жаклен. — Нет никаких сомнений, это убийство. Мои инспектора устанавливают личности убийц.
— Теперь, по крайней мере, они занялись свежим делом, — ответил Коплан. — Будем надеяться, они быстро получат результат. Вы убьете двух зайцев одним выстрелом.
— Я настроен более оптимистично, чем вчера вечером. А потом я подумал о том, как вы ставите проблему. Мотив здесь кажется простым: ночного сторожа убрали, чтобы не дать ему заговорить, но еще и для того, чтобы защитить настоящего виновника.
— Это совершенно очевидно, но не объясняет, почему в записке, написанной якобы Легрелем, обвиняется не только он один. Тот, кто написал ее на самом деле, спокойно мог все навесить на него.
Комиссар согласился.
— По-моему, автор допустил ошибку, — предположил он. — Возможно, на него оказало влияние действительное положение вещей. Или же, опасаясь, что виновность Легреля не покажется достоверной, принимая во внимание слабый характер бедняги и отсутствие мотивов, он счел необходимым упомянуть о махинации, правда, в весьма расплывчатых выражениях.
— Хм... Обе эти гипотезы имеют право на существование, — пробормотал Коплан. — А как вы будете вести себя с прессой? Вы скажете о новом повороте дела? — спросил он комиссара.
— Ну нет! Официально полиция считает, что произошло самоубийство и тайна «Каблометалла» раскрыта. Точка. И все.
— Отличная формула, — одобрил Коплан. — Короче, поскольку возникли новые обстоятельства, я еще побуду некоторое время в Меце. В ближайшие часы могут появиться новые данные, достойные того, чтобы я передал их своему шефу.
— Приходите ко мне завтра вечером, — предложил Жаклен. — Подумаем вместе.
