Шпион, вернувшийся с холода - ле Карре Джон (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
– Алек не был случайным любовником! – закричала Лиз. – Как вы можете…
– Но он давал тебе деньги. Эти двое тоже?
– О Господи, – всхлипнула она, – не спрашивайте…
– Кто это был?
Лиз не ответила, и тогда Карден вдруг закричал впервые за все время:
– Кто?!
– Не знаю. Они приехали на машине. Друзья Алека.
– Опять друзья Алека? Чего они хотели?
– Не знаю. Они все время спрашивали меня о том, что мне рассказывал Алек. Они сказали мне чтобы я разыскала их, если…
– Как? Как разыскала? Каким образом?
Наконец она сказала:
– Он живет в Челси… Его зовут Смайли… Джордж Смайли… Я должна была позвонить ему.
– И ты позвонила?
– Нет!
Карден захлопнул свое досье. Смертельная тишина воцарилась в зале. Указав пальцем на Лимаса, Карден заговорил совершенно бесстрастно, отчего его слова казались еще страшнее:
– Смайли хотел выяснить, не слишком ли много разболтал ей Лимас. Лимас сделал то, чего никак не могла ожидать от него британская разведслужба: он завел себе девицу и выплакался у нее не груди.
Карден негромко засмеялся, словно все это было лишь милой шуткой.
– Точно так же, как Карл Римек. Лимас совершил ту же ошибку.
– Лимас когда-нибудь рассказывал о себе? – продолжил допрос Карден.
– Нет.
– И ты ничего не знаешь о его прошлом?
– Нет. Я знаю, что он чем-то занимался в Берлине. Какое-то правительственное задание.
– Значит, он все-таки кое-что рассказывал? Он говорил тебе, что был женат?
После долгого молчания Лиз кивнула.
– А почему ты не повидалась с ним, когда он попал в тюрьму? Ты ведь могла навестить его.
– Я думала, что ему этого не хочется.
– Понятно. А ты писала ему?
– Нет. Да, один раз.., просто, чтобы сказать ему, что я буду его ждать. Я не думала, что он придаст этому какое-то значение.
– А ты не думала, что он тоже этого хочет?
– Нет.
– А когда его выпустили, ты не пыталась встретиться с ним?
– Нет.
– Он должен был куда-то поехать? Его ждала какая-нибудь работа или друзья?
– Не знаю.., не знаю…
– Значит, у вас все было кончено? – спросил Карден с ухмылкой. – Ты завела себе другого любовника?
– Нет! Я ждала его.., я всегда буду ждать его. – Она замолчала, а потом уточнила:
– Я просто хочу, чтобы он вернулся.
– Тогда почему ты не написала ему? Почему не попыталась найти его?
– Он запретил мне это. Он.., он заставил меня поклясться, что я.., никогда не буду искать его…
– Значит, он собирался попасть в тюрьму? – торжествующе спросил Карден.
– Нет. Не знаю. Я не могу говорить то, чего не знаю.
– А в тот последний вечер, – голос Кардена звучал теперь резко и грубо, – в тот вечер перед дракой он заставил тебя повторить эту клятву? Да?
Совершенно обессилев, она кивнула с жалобным выражением капитуляции на лице.
– Да.
– И вы простились?
– Да, мы простились.
– После ужина, разумеется. Было уже довольно поздно. Или ты провела с ним всю ночь?
– Я ушла после ужина. Пошла домой, но не сразу. Сперва бродила, сама не знаю где. Просто бродила по улицам.
– А как он объяснил ваш разрыв?
– Он не рвал со мной, – сказала она. – Нет, не рвал. Просто он сказал, что ему нужно кое-что сделать, отплатить кому-то, чего бы это ни стоило, а потом, когда все будет позади, он вернется и, если я еще буду ждать…
– И ты, конечно, сказала, – насмешливо предположил Карден, – что всегда будешь ждать его? Верно? Уверен, что так. Что ты его никогда не разлюбишь. Так?
– Да, – просто ответила Лиз.
– И он сказал, что пришлет тебе деньги?
– Он сказал.., сказал, что все не так страшно, как кажется. Что я.., что обо мне позаботятся.
– И поэтому ты не стала разбираться, когда какой-то благотворительный фонд ни с того ни с сего уплатил за тебя тысячу фунтов?
– Да! Именно поэтому. Вы теперь все знаете. Вы знали все с самого начала. Если вы и так все знали, для чего вы посылали за мной?
Карден невозмутимо дождался, пока она перестанет всхлипывать.
– Вот, – сказал он, обращаясь к трибуналу, – вот вам свидетельство защиты. Мне только очень жаль, что девица, у которой чувства подменяют разум, а честность сведена на нет крупной суммой денег, была признана нашими британскими товарищами достойной вести партийную работу.
Поглядев на Лимаса, а затем на Фидлера, он грубо бросил:
– Она просто идиотка. Но тем не менее очень хорошо, что она подвернулась Лимасу. Уже не в первый раз реваншистский план наших врагов рушится из-за извращенности его создателей.
Он коротко и рассчитанно поклонился трибуналу и сел на место.
Они там в Лондоне, должно быть, совсем рехнулись. Он же говорил им, чтобы ее оставили в покое. А теперь стало ясно, что с того самого момента, когда он исчез из Англии, даже еще раньше – с того момента, как он угодил в тюрьму, какой-то паршивый идиот взялся за дело – платил по счетам, ублажал бакалейщика, домовладельца, а главное, Лиз. Какой бред! Какое безумие! Чего они хотели? Убить Фидлера? Убить своего агента? Провалить собственную операцию? Неужели все это сделал Смайли? Неужели из-за уколов своей паршивой совести? Теперь ему оставалось только одно – взять все на себя и попытаться спасти Лиз и Фидлера.
Но как, черт побери, им все это стало известно? Он был уверен, что избавился от «хвоста», когда направлялся после обеда с Эшем к дому Смайли. А деньги? Откуда им известна байка о том, что он якобы украл в Цирке деньги? Эта байка была исключительно для внутреннего пользования… Откуда же они узнали про нее? Откуда, черт побери?
Озадаченный, сердитый и крайне пристыженный, он медленно пошел между рядами, машинально переступая одеревеневшими ногами, точно человек, идущий на эшафот.
Глава 23. Признание
– Ладно, Карден.
Лицо его было белым и неподвижным, словно изваянным из камня, голова чуть откинута назад и вбок, точно он прислушивался к какому-то отдаленному звуку. В нем ощущался некий пугающий покой – не поражения, а самоконтроля, и все тело, казалось, держалось железной рукой его воли.
– Ладно, Карден. Пусть ее уведут.
Лиз смотрела на него, лицо ее было сморщенным и некрасивым, темные глаза были полны слез.
– Нет, Алек.., нет, – сказала она. Для нее словно не было больше никого в зале, только Лимас, высокий и стройный, как воин.
– Не говори им, – начала она громко, – если это ради меня, то не надо ничего рассказывать им. Не думай обо мне, Алек. Мне уже все равно. Правда, все равно.
– Заткнись, Лиз, – грубовато сказал Лимас. – Все равно слишком поздно. – Он повернулся к председательнице. – Она ничего не знает. Буквально ничего. Уведите ее отсюда и отправьте домой. А я расскажу вам все остальное.
Председательница быстро переглянулась с другими членами трибунала. Немного подумав, она сказала:
– Она может покинуть зал суда, но ее не отправят домой до окончания слушания дела. А там посмотрим.
– Я же говорю вам, она ничего не знает! – заорал Лимас. – Неужели вы не понимаете, что Карден прав? Это была операция, спланированная нами операция. Что она могла знать об этом? Она же просто маленькая зачуханная девица из паршивой библиотеки. С нее вам взять нечего.
– Она свидетельница, – сухо возразила председательница. – Фидлер, возможно, захочет задать ей какие-нибудь вопросы.
Товарища Фидлера для нее уже не существовало. При упоминании своего имени Фидлер, казалось, очнулся от размышлений, в которые был погружен, и Лиз впервые за все время внимательно поглядела на него. Его глубоко запавшие карие глаза на мгновение остановились на ней, и он слегка улыбнулся ей, как еврей еврейке. Он показался ей маленьким, одиноким и странно спокойным.
– Она ничего не знает, – сказал он. – Лимас прав. Пусть она уйдет.
Голос его звучал устало.
– Вы отдаете себе отчет в том, что сказали? – , спросила председательница. – Вы отдаете себе отчет в том, что это означает? У вас действительно нет к ней никаких вопросов?
