Западня свободы - Бэгли Десмонд (полные книги .txt) 📗

— Уилер с капитаном, надо думать, — сказала Элисон.

Они вышли на берег, а лодка вернулась к «Артине». Матрос вернул ее к трапу и вскарабкался по нему на борт.

— Смотрите! — воскликнула Элисон.

Я повернул голову — к «Артине» приближался большой грузовой катер.

— Это заправщик, — сказала она. — «Артина» уже берет топливо и воду. Кажется, Уилер не намерен здесь долго задерживаться.

— Черт побери! Я надеялся, что она хоть ночь простоит. Предпочел бы забраться на нее в темноте.

— Похоже, что он явно спешит, — сказала Элисон. — Скорее всего, Слэйд там.

— Что толку, если мне не удастся попасть на яхту? Сколько она будет заправляться?

— Около часу, наверное.

— Достаточно времени, чтобы нанять лодку. Пошли.

Поторговавшись с каким-то портовым рабочим, мы взяли у него всего лишь за двойную цену моторку и вышли на ней в акваторию порта. Заправщик и «Артина» стояли теперь рядом, соединенные шлангами. Еще один член экипажа, видимо, механик, наблюдал за заправкой.

Когда мы приблизились, я сбавил обороты, и мы медленно пошли вдоль правого борта яхты ярдах в пятидесяти от нее. На палубе появилась еще одна фигура — китаец. Он скользнул по нашей лодке равнодушным взглядом и отвернулся.

— Это, вероятно, Чанг Ли-Ву. Уилер — любитель китайской кухни и берет с собой своего повара.

Я незаметно разглядывал китайца. Многие думают, что китайцы все на одно лицо. Это, конечно, чепуха, они так же отличаются один от другого, как все остальные, и я знал, что, если мне придется встретиться с этим человеком еще раз, то наверняка узнаю его.

Теперь мы находились со стороны кормы «Артины». Кормовые иллюминаторы были наглухо занавешены изнутри; сомнений не оставалось — именно там залег Слэйд.

Прибавив обороты, мы двинулись к берегу. В это время в лодку, пришвартованную к «Артине», спустился матрос, завел мотор и направился в сторону яхт-клуба. Он был быстрее нас, и когда я возвращал лодку владельцу, Уилер с капитаном уже возвращались на яхту. Они поднялись на борт, и трап убрали.

Час спустя я, сгорая от чувства бессилия и досады, наблюдал, как «Артина» подняла якорь и пошла в открытое море.

— Куда же он сейчас направляется? — спросил я Элисон.

— Если он идет на восток в сторону Греции, тогда вновь будет заправляться на Мальте. Это логично. Пошли выясним, какой маршрут он зарегистрировал.

Элисон оказалась права, что нисколько не обрадовало меня.

— Еще четыре дня? — в отчаянии вскричал я.

— Еще четыре дня, — сказала она. — Но, может, в Валлетте нам повезет больше.

— Надо что-то сделать с этой яхтой, чтобы она задержалась хотя бы на одну ночь. У вас случайно магнитных мин нет?

— Извините, нет.

Я мрачно смотрел на удаляющееся белое пятно яхты.

— Меня беспокоит этот китаец, — заметил я. — Но Слэйд должен бы быть обеспокоен больше.

— Почему это?

— Коммунистическая Албания сейчас вышла из-под влияния Москвы. Энвер Ходжа, их партийный босс, предпочитает следовать идеям Мао. Интересно, знает ли Слэйд, что он в руках у албанцев? Китайцы будут в восторге, если им удастся заполучить Слэйда — крупного английского и крупного русского разведчика в одном лице. Уж они его выжмут досуха, не особенно церемонясь в отношении методов. — Я пожал плечами. — А этот идиот думает, что он едет домой, в Москву.

Глава девятая

1

Магнитных мин у нас не было, но мне удалось по случаю раздобыть кое-что столь же эффективное, но намного более простое. Это было уже в порту Валлетты четыре дня спустя. За это время мы, расплатившись в отеле «Скала», перелетели на Мальту, где я по своему дипломатическому паспорту прошел через кордон так же легко, как в Гибралтаре.

Впереди было четыре дня, и на нас с Элисон вдруг снизошло каникулярное настроение. Небо синело, солнце ярко светило, вокруг — множество кафе с морскими блюдами и холодными винами днем и сравнительно недорогих ресторанов с ночными танцзалами. Элисон раскрылась как никогда прежде.

Я обнаружил, что какие-то вещи могу делать лучше, чем она, и это льстило моему несколько ущемленному самолюбию. Мы как-то взяли напрокат акваланги и отправились поплавать в чистой воде Средиземного моря, и тут выяснилось, что я управляюсь с этой техникой гораздо лучше, чем она.

Мы целыми днями плавали, купались и танцевали ночи напролет, пока не приблизился срок прибытия яхты Уилера. Была почти полночь, когда я вновь поднял тему мистера Смита. На сей раз Элисон реагировала довольно спокойно. Возможно, причиной был демон алкоголя, которого я усердно ей навязывал. Если бы она имела дело с врагами, она держалась бы, конечно, настороже, но в данном случае вино ей подливала дружеская рука, и она расслабилась.

Подняв бокал и глядя на меня сквозь янтарную жидкость, она сказала:

— Что вы хотите знать о нем?

— Он еще существует?

Она поставила бокал, слегка расплескав вино.

— Нет. Его больше нет. — Голос ее звучал печально.

— Развод?

Она яростно замотала головой, и ее длинные волосы заходили волнами.

— Нет, не то. Дайте мне сигарету.

Я дал ей прикурить. Она сказала:

— Я вышла замуж за человека по имени Джон Смит. Да, да, существуют люди, которых зовут Джон Смит, знаете ли. Был ли он разведчиком? Нет. Полицейским? Нет. Он был бухгалтером и милым человеком, и Алека это просто шокировало. Я не предназначалась для того, чтобы выйти замуж за бухгалтера. — В ее голосе послышалась горечь.

— Продолжайте, — мягко сказал я.

— Но я все же вышла за него замуж. И мы были счастливы.

— До этого вы жили со своим отцом?

— С Алеком? Где же еще? Но после свадьбы я не осталась в его доме, не могла. Мы с Джоном стали жить в районе Мэйденхеда. И я была счастлива. Просто потому, что я замужем, что стала хозяйкой дома и сама решала, что мне делать, о чем думать. Алек был страшно разочарован. Он лишился секретаря-автомата.

Я попытался представить себе Джона Смита — бухгалтера, сидящего на службе с девяти до пяти, который женился на Элисон Макинтош. Интересно, как он воспринимал всю ситуацию, если он вообще представлял ее себе. Трудно было вообразить Элисон, сидящей у него на коленях и говорящей: «Дорогой, ты женился на девушке, которая в сумерках может попасть из пистолета в коленную чашечку человека, которая водит автомобиль и самолет и может убить противника одним ударным приемом каратэ. У нас будет чудесная семейная жизнь, не правда ли? И как это все пригодится, когда мы будем воспитывать детей».

— Ну, а потом что?

— А потом — ничего. Неожиданная идиотская катастрофа на шоссе. — Ее лицо было спокойным и серьезным, она говорила, едва раздвигая губы. — Я думала, что умру. Правда. Я ведь любила Джона.

— Извините…

Она пожала плечами и протянула мне бокал, чтобы я налил еще вина.

— Желание умереть ничему не помогает, разумеется. Я потосковала, поразмышляла и вернулась обратно к Макинтошу. А что же оставалось? — Она глотнула вина и посмотрела на меня. — Согласны со мной, Оуэн?

— Наверное, да, — сказал я осторожно.

Она взглянула на меня и криво усмехнулась.

— Вы неискренни, Оуэн. Вы не хотите задеть мои чувства и сказать то, что думаете. Похвально…

— Не мне судить об этом…

— Не зная фактов, вы хотите сказать. Что ж, я вам сообщу некоторые. Алек и моя мать не ладили между собой. Я думаю, что они вообще были несовместимы. Он часто отлучался из дома, а она не понимала, в чем состоит его работа.

— Он занимался тем же, чем сейчас?

— Он всегда занимался этим, Оуэн, всегда. Итак, они развелись как раз перед тем, как я родилась. Я родилась в Вотерфорде, где и жила десять лет, до смерти матери.

— Вам было хорошо там?

Элисон задумалась.

— Не знаю. Честно говоря, я плохо помню те годы. Много потом наслоилось на впечатления детства. — Она затушила сигарету. — Думаю, что никто не назвал бы Алека идеальным отцом. Необычным — да, но не идеальным. А я росла немного сорванцом. Не любила возиться с платьями, играть в куклы. И он, наверно, этим воспользовался. — Она нервно потеребила скатерть кончиками пальцев. — Я иногда даже сомневаюсь, женщина ли я. Чему только не учил меня Алек! Мне все это, кстати, тогда очень нравилось. Я бегала на лыжах, скакала на лошади, училась стрелять, управлять самолетом — знаете, я ведь могу летать и на реактивном. Мне все страшно нравилось — даже математика и языки, — до тех пор, пока он не взял меня к себе в контору. И все удовольствие кончилось.