Возвращение Борна - ван Ластбадер Эрик (книги бесплатно без txt) 📗
Выдавив фальшивую улыбку, Директор отвернулся от окна, куда был устремлен его взгляд, пока он находился в раздумьях.
– Госпожа Алонсо-Ортис готова вас принять! – воркующим голосом проговорил секретарь. – Она только что закончила телефонный разговор с президентом.
«Эта стерва не упустит ни единой возможности утереть мне нос и лишний раз продемонстрировать, кто из нас главнее!» – злобно подумал Директор.
Госпожа помощник по национальной безопасности восседала за своим письменным столом – огромным антикварным сооружением, которое она велела установить здесь, купив за собственные деньги. Директору это казалось диким, тем более что на столе не было ничего, кроме бронзового набора для письма, подаренного ей президентом по случаю ее вступления в должность. Директор не доверял людям, на рабочем месте у которых царил идеальный порядок.
Позади нее на искусно сделанных золотых подставках были установлены два флага: американский и штандарт президента Соединенных Штатов, а между ними висела картина с пейзажем парка Лафайетт. Возле стола стояли два кожаных стула с высокими спинками – для посетителей. Директор ЦРУ бросил на один из них многозначительный взгляд, однако сесть ему так и не предложили. Роберта Алонсо-Ортис, одетая в темно-синий вязаный костюм и белую шелковую блузку, выглядела бодрой и энергичной. В ушах у нее были золотые, покрытые эмалью сережки с изображением американского флага.
– У меня только что состоялся телефонный разговор с президентом, – без предисловий начала она. Ни тебе «Доброе утро», ни «Присаживайтесь».
– Ваш секретарь уже сообщил мне об этом.
Алонсо-Ортис смерила Директора раздраженным взглядом, словно желая напомнить о том, что она не выносит, когда ее перебивают.
– Мы говорили, в частности, и о вас.
Несмотря на все усилия Директора держать себя в руках, к его лицу прилила кровь.
– Может, в таком случае при этом разговоре стоило присутствовать и мне?
– Нет, это было бы неуместным. – Прежде чем он успел что-либо сказать в ответ на эту словесную оплеуху, помощник президента продолжила: – Саммит по проблеме терроризма состоится через пять дней. Все уже готово к его проведению, и от этого мне еще более неприятно, что снова приходится повторять вам: мы ходим по лезвию ножа. Ничто не должно помешать проведению встречи на высшем уровне, и тем более – штатный убийца ЦРУ, который спятил и превратился в маньяка. Президент кровно заинтересован в том, чтобы этот саммит прошел более чем успешно. По замыслам президента, это событие должно стать краеугольным камнем его переизбрания на следующий срок. Более того, он должен стать его даром человечеству. – Алонсо-Ортис положила ладони на полированную поверхность стола. – Чтобы вы поняли меня с предельной ясностью, скажу так: саммит является для меня приоритетом номер один. В случае его успеха нынешнее президентство будут прославлять даже грядущие поколения.
В течение этой лекции директор ЦРУ, которому так и не было предложено сесть, был вынужден стоять чуть ли не по стойке «смирно». Учитывая подтекст, словесная оболочка сказанного делала это еще более унизительным. Старика не пугали угрозы, особенно завуалированные, но он чувствовал себя учеником начальной школы, которого отчитывает строгий учитель.
– Мне пришлось сообщить ему об инциденте, случившемся в туннеле под площадью Вашингтона, – сказала она таким тоном, будто по милости директора ЦРУ ей пришлось принести в Овальный кабинет ушат с дерьмом. – Этот постыдный провал непременно повлечет за собой вполне определенные последствия, можете мне поверить. Вы обязаны вбить кол в сердце этой истории, чтобы похоронить ее как можно скорее. Это вам понятно?
– Абсолютно.
– Потому что само по себе все это не рассосется, – добавила госпожа помощник по национальной безопасности.
На виске Директора забилась горячая жилка. Ему страстно хотелось запустить в эту гнусную бабу чем-нибудь тяжелым.
В течение некоторого времени Роберта Алонсо-Ортис не спускала с собеседника взгляда, словно пытаясь решить, дошел ли до него смысл сказанных ею слов. Затем, после долгого молчания, она спросила:
– Где сейчас Джейсон Борн?
– Он покинул страну. – Кулаки Директора были стиснуты так сильно, что костяшки пальцев побелели. Сказать этой суке, что Борн попросту испарился? Это было выше его сил. Ему вообще с огромным трудом удавалось выдавливать из себя хоть какие-то слова. Но, встретившись с ней взглядом, Директор понял, что допустил промах.
– Покинул страну? – Алонсо-Ортис привстала. – Куда он направился?
Директор ЦРУ промолчал.
– Понятно… Если Борн всплывет где-нибудь поблизости от Рейкьявика…
– Зачем ему это?
– Не знаю, но он не в себе, вы, надеюсь, не забыли об этом? Он свихнулся! Но при этом наверняка понимает, что, сорвав саммит, буквально закопает всех нас!
Ярость рвалась из этой женщины с такой неудержимой силой, что Директор впервые по-настоящему испугался ее.
– Я хочу, чтобы Борн умер! – произнесла она стальным голосом.
– И я – не меньше вашего. – Директор тоже кипел от злости. – Он убил уже двоих, причем один из убитых был моим старым другом.
Помощник президента обошла вокруг письменного стола.
– Глава государства тоже хочет, чтобы Борна не стало. Спятивший агент, превратившийся в маньяка, да к тому же не кто иной, как Джейсон Борн, представляет собой настолько страшную угрозу, что ее необходимо ликвидировать немедленно. Я ясно выражаюсь?
Директор кивнул.
– Можете считать, что Борн уже мертв, испарился, как если бы его никогда не существовало.
– Ну-ну… Не забывайте, президент лично следит за вашими действиями.
На этом она закончила разговор – так же резко, как и начала его.
Джейсон Борн прибыл в Париж промозглым, хмурым утром. Париж, этот светлый город, выглядел сейчас не лучшим образом. Крыши с окнами мансард были серыми и тусклыми, обычно оживленные уличные кафе вдоль городских бульваров пустовали. Жизнь словно притаилась, и в эти часы город был не похож на самого себя, каким он бывает в ярких лучах солнца, когда на каждом углу слышны разговоры и радостный смех.
Измученный и физически и морально, Борн спал в течение почти всего полета, лежа на боку и свернувшись клубком. Сон, пусть и прерываемый время от времени тревожными видениями, был необходим ему, чтобы хоть немного унялась боль, которая раздирала все его тело в течение первого часа после взлета. Замерзший, с окостеневшим телом, он проснулся, не переставая думать о маленьком, вырезанном из камня Будде, висевшем на шее у Хана. Это видение словно дразнило его. Еще одна загадка, требующая разрешения. Он понимал, что таких статуэток может быть очень много. В магазине, где они с Дао купили для Джошуа этого Будду, их было не меньше десятка! Он также знал, что очень многие буддисты в Азии носят такие амулеты, полагая, что они дают защиту и приносят удачу.
Перед мысленным взором Борна вновь предстал Хан, его лицо с написанными на нем ненавистью и предвкушением расправы. Он снова услышал его голос: «Ты же знаешь, кому это принадлежит, не так ли?» А потом – с болезненной горячностью: «Это принадлежит мне, Борн! Это мой Будда!» Но Хан – не Джошуа Вебб, твердил себе Борн. Хан умен и жесток, он – убийца, лишивший жизни многих людей. Он не может быть его сыном!
Несмотря на то что, когда рейс 113 авиакомпании «Раш-Сервис» оставил позади побережье Соединенных Штатов, дул сильный встречный ветер, самолет приземлился в международном аэропорту Шарля де Голля с минимальным опозданием. Борн испытывал сильное желание выбраться из грузового отсека, когда самолет еще бежал по взлетной полосе, но одернул себя. На посадку заходил еще один самолет. Если он выберется наружу прямо сейчас, то окажется на открытом пространстве, где его сразу же заметит персонал аэродрома. Поэтому он терпеливо ждал в течение всего времени, пока машина выруливала к месту стоянки.
Когда ход самолета замедлился до минимума, Борн понял, что пора действовать. Самолет с гудящими двигателями еще двигался по бетону, так что никто из обслуживающего персонала не должен был оказаться поблизости. Борн открыл люк и спрыгнул на рулежную полосу как раз в тот момент, когда мимо проезжал топливозаправщик. Он ухватился за какую-то железяку на задней части цистерны и повис на ней и тут же, вдохнув запах авиационного керосина, испытал чудовищный приступ тошноты – напоминание о недавнем нападении Хана. Через полминуты он уже соскочил с грузовика и вошел в здание авиатерминала.
