Канатоходец - Бэгли Десмонд (мир бесплатных книг txt) 📗
Он взял руку Денисона за запястье и приподнял ее. Когда он отпустил руку, она осталась в том же положении. Хардинг согнул руку в локте и отпустил — рука снова осталась в том положении, в каком он ее оставил.
Маккриди втянул воздух сквозь зубы.
— Его тело словно сделано из воска, — изумленно пробормотал он. — Что же это такое?
— Форма каталепсии, — ответил Хардинг.
— Она обычно сопровождает контузию?
— Нет. Я впервые вижу такую реакцию как следствие удара по голове. В высшей степени необычно.
Лин вернулась и протянула коробку.
— Это то, что вы хотели?
Коротко кивнув, Хардинг вытащил эластичный бинт и закрепил его на предплечье Денисона, а затем накачал в него воздух резиновой грушей.
— Кровяное давление тоже упало, — он снял бинт. — Отнесем его в лагерь и уложим в спальный мешок. Ему нужно тепло.
— Это означает, что мы никуда отсюда не сможем уйти, — скорее утвердительно, чем вопросительно пробормотал Маккриди.
— Не сможем, — согласился Хардинг. — По крайней мере до тех пор, пока я не выясню, что с ним случилось. Боюсь, его теперешнее состояние связано с тем, что с ним сделали раньше.
Маккриди помрачнел. Оставшись в лагере, они становились подсадными утками для любого следующего охотника за людьми.
— Он в сознании, доктор? — спросила Лин.
— Нет, разумеется, — ответил Хардинг. — Полностью отключен.
Хардинг ошибался. Денисон слышал каждое слово, но не мог ничего сделать. Когда он пытался двигаться, оказывалось, что мышцы ему не подчиняются. Было так, словно какая-то часть его мозга вышла из-под контроля. Он чувствовал, как Хардинг поднимает его руку, и хотел сделать ответное движение, но не мог.
Ему оставалось лишь одно — терпеть чудовищную головную боль.
Он ощутил, что его поднимают и несут, а затем кладут в спальный мешок. Через несколько минут он совершенно согрелся. Кто-то набросил капюшон мешка ему на голову, оставив снаружи только нос, поэтому звуки доносились приглушенно, и он с трудом мог разобрать отдельные слова. Он пытался заговорить, но язык безвольной тряпкой лежал во рту. Он не мог даже напрячь голосовые связки, чтобы издать самый слабый звук.
До него доносились обрывки разговора: «Дышит… автоматические функции не повреждены… боковой… потеря речи… шок…» Должно быть, это говорил Хардинг.
Кто-то перекатил его на бок. Денисон ощутил у себя во рту чьи-то пальцы, ощупывающие язык. Потом его оставили в покое.
Вскоре он заснул.
Ему снились сны.
Во сне он стоял на склоне холма, всматриваясь в глазок теодолита. Постепенно он понял, что это вовсе не теодолит, а кинокамера. Он даже знал ее марку — «Аррифлекс». Маленькое пятнышко озера, голубевшее вдали, постепенно превратилось в голубой глаз хорошенькой девушки.
Он оторвался от видоискателя и повернулся к Джо Стаунтону, оператору.
«Отличная композиция, — сказал он. — Начинаем съемку».
Огромные пласты памяти вставали на место под лязг раскрывавшихся стальных дверей.
«Ничего хорошего, Жиль, — сказал Фортескью. — Ты перехватил через край, и это слишком дорого нам обходится. Как, скажи на милость, ты можешь сохранять контроль над собой, если ты всегда пьян или под мухой?» Его презрение хлестнуло Денисона, как пощечина. «А когда ты не пьян, то мучаешься с похмелья, — голос Фортескью доносился глухо, как из пещеры. — Ты больше не можешь рассчитывать на старую дружбу. Это конец. Ты уволен».
Даже во сне Денисон ощущал, что по его щекам текут слезы.
Он вел автомобиль: старый, знакомый, многократно побитый «лотос». Бет сидела рядом, ее волосы развевались на ветру. «Быстрее! — говорила она. — Быстрее!» Он переключил передачу, чтобы обогнать грузовик, и прибавил газу.
Мотоцикл, похожий на большое насекомое, вылетел навстречу с боковой дороги. Он круто вывернул руль, но то же самое сделал и грузовик, который он собрался обогнать. Закричала Бет. Потом был удар, скрежет рвущегося металла и звон разбитого стекла. Потом не было ничего.
«Мне очень жаль, — сказал Стаунтон. — Могла бы получиться хорошая лента, но Фортескью не хочет ее брать. Что теперь будешь делать?»
«Поеду домой в Хемпстэд и напьюсь», — ответил Денисон.
Хемпстэд! Пустая безликая квартира, голые стены. Мало мебели, зато много пустых бутылок из-под виски.
А потом…
Денисон закричал во сне.
Он заворочался, открыл глаза и увидел Лин, склонившуюся над ним.
— Бет? — прошептал он.
Ее глаза расширились.
— Доктор Хардинг! — крикнула она. — Доктор Хардинг, он… он проснулся, — ее голос прервался.
Когда она повернулась к Денисону, он попытался встать.
— Нет, — сказала она. — Лежи спокойно.
— Со мной все в порядке, — тихо сказал Денисон.
Появился Хардинг.
— Дайте мне взглянуть на него, — он склонился над Денисоном. — Как вы себя чувствуете?
— Не слишком плохо, — ответил Денисон. — Жутко болит голова, — он поднял руку и прикоснулся к затылку. — Что произошло?
— Кто-то ударил вас по голове.
Денисон запустил другую руку под спальный мешок, к карману рубашки.
— Они забрали план.
— Это неважно, — сказала Лин. — Это неважно, Жиль.
— Знаю, — он приподнялся на локте, взял таблетки, протянутые Хардингом, и запил их водой. — Сейчас вы очень удивитесь, доктор.
— Вы были в сознании? — спросил Хардинг.
— Да. Более того, ко мне вернулась память.
— Вся память?
— Денисон нахмурился.
— Не уверен. Откуда мне знать?
— Не будем углубляться в этот вопрос, — быстро сказал Хардинг. — Как вы чувствуете себя физически?
— Отвечу, если мне разрешат встать.
Денисон выбрался из спального мешка и встал, опираясь на руку Хардинга. Несколько секунд он стоял пошатываясь, а затем сделал три шага.
— Кажется, все в порядке, — сказал он. — Если бы не головная боль…
— Таблетки снимут боль, — сказал Хардинг. — Но на вашем месте я бы не стал действовать слишком энергично.
— Вы — не я, — резко отозвался Денисон. — Сколько сейчас времени? Где остальные?
— Сейчас полдень, — ответила Лин. — Остальные смотрят, нет ли кого-нибудь поблизости. Думаю, доктор прав: тебе нужно полежать.
Денисон подошел к краю утеса, вспомнив беспокойство в голосе Маккриди, когда тот понял, что из-за нападения на Денисона их отряду придется остаться на месте.
— Я в состоянии перейти через реку, — сказал он. — Этого достаточно.
Глава 30
Армстронг копал новую яму. Наскоро забросав землей первую, он оставил Кэри укладывать дерн. Кэри старался как мог, но лужайка оставалась неровной, а принимая во внимание некоторые обстоятельства, ему вовсе не хотелось ее сильно утаптывать. Он взглянул на Армстронга, который, казалось, задался целью окончательно испортить клумбу.
— Что-нибудь нашел?
— Пока нет.
Армстронг выбросил очередную лопату земли и быстро наклонился.
— Стойте-ка! Кажется, здесь… — Кэри моментально оказался рядом с ним. — …здесь что-то есть.
Кэри опустил руку в яму и нащупал плоскую поверхность, крошившуюся под его пальцами. Когда он вытащил руку, его ладонь была покрыта коричневатым налетом.
— Ржавчина! — произнес он. — Это ящик. Копай осторожнее.
Оглянувшись на дом, Кэри подумал, что мадам Кунаева очень вовремя ушла в магазин, прихватив с собой сына. Ложка меда в бочке дегтя. Часом раньше она выходила во двор вывешивать выстиранное белье, а покончив с этим занятием, начала болтать о несправедливости городских властей, о страшных ценах в магазинах и о других материях, близких сердцу любой домохозяйки. Масса времени была потеряна впустую.
