Схватка с кобрами - Томас Крэйг (читать книги бесплатно TXT) 📗

Он постучал кончиком сигареты, которой угостил его Диксон, по дешевой жестяной пепельнице с рекламой индийского пива. У двери комнаты свиданий стоял навытяжку конвоир в мятых шортах и форменной фуражке.

Менее радующийся положению Касса Диксон, прокашлявшись, негромко произнес:

– Вообще-то, Касс, дело действительно идет к этому. Видит Бог, я очень сожалею... От Лондона почти никакой реакции. Шармар изо всей мочи изображает убитого горем мужа, а Форин оффис, по всей видимости, хотел бы отдать все на его усмотрение...

– Что именно? Воскрешение?

– Твоя озлобленность не помогает делу.

– Майлзу нравится. Ему она помогает.

– Ты волен возмущаться... однако нет никаких доказательств, что дело подстроено. На ноже отпечатки твоих пальцев, в напитках не найдено никаких следов одурманивающих веществ, и есть свидетель, слышавший ваши с ней голоса... до того как раздались крики.

Касс бросил на него свирепый взгляд.

– Тогда, черт возьми, вызволите меня, как долбаного убийцу с дипломатическим иммунитетом, давайте, ради Бога, разберемся в Лондоне!

Диксон мрачно покачал головой. С бездушным достоинством марионетки. Глава резидентуры хорошо смотрелся на приемах.

– Самое лучшее для тебя, приятель, – с издевкой вставил Майлз, – это согласиться со сносным, по их понятиям сроком, а потом надеяться, что, когда осядет пыль и Шармар про тебя забудет, тебя переправят домой в тюрьму для миллионеров.

Диксон кашлянул, выражая свое несогласие, затем, подавшись вперед на скрипучем стуле, промолвил:

– Касс, у тебя в карманах был кокаин. И еще следы его...

– ...у тебя в носу, Фил.

Сжав кулаки, Касс резко оборвал:

– И вы считаете, что кокаин превращает человека в маниакального убийцу? Говорю вам, это сделал другой!

– Кто? Зачем?

– Чтобы подставить меня, будьте вы прокляты!

В комнате стало жарче. Из высоко расположенного окна лениво струился жемчужно-пыльный поток света. Касс снова потер лицо и побелевшими пальцами вцепился в край стола.

– За что, Фил? За то, что трахнул его женушку?

– Если у тебя есть что-нибудь, Касс... хотя бы что-нибудь, – уговаривал Диксон, – скажи нам. Что-нибудь, позволяющее нам обратиться в Сенчури-хауз с просьбой в порядке исключения восстановить твой дипломатический статус. Сразу возьмемся за это.

– Что ты держишь в рукаве, Фил? – издевался Майлз. – Что Шармар, застав вас в постели, укокошил свою бабу? В Лондоне это не пройдет. Куда больше похоже, что...

– Мне наплевать, на что это похоже в глазах такого жалкого раздолбая, как ты, Майлз! Говорю вам, не моих рук дело. Вытащите меня отсюда...

В хриплом злом голосе Касса Диксон, невольно испытывая смущение, улавливал мольбу. Майлз же, не скрывая удовлетворения, самодовольно ухмылялся. Касс чувствовал, как все надежды испаряются, будто хмель. Какого черта Шелли не желает его выслушать? Послать кого-нибудь или приехать самому? Его охватывал страх. Он беспокойно оглядывался на конвойного. Оставаться в Индии... Господи, только не это!

Он разглядывал свои руки, будто все еще видел на них кровь Сирины. Вообще-то, какой толк от Шелли? В СИС теперь заправляли люди, которым Обри, черт побери, не доверил бы заваривать чай! В какое же дерьмо он вляпался... Касс уставился в потолок, не желая видеть самоуверенную физиономию Майлза. В комнате для свиданий было как в пекле. Словно в поисках дохлятины, жужжали мухи, отчего комната казалась еще теснее. Они вились над служившим уборной ведром. Круглые сутки от находился в одиночке. Ради его собственной безопасности. Почти любой находившийся в тюрьме при первой же возможности прирезал бы убийцу Сирины Шармар. Сдерживая дрожь в руках и ногах, он еще крепче вцепился в край стола.

Шелли собирается оставить его в этом дерьме. Теперь это совершенно ясно. Подонок. А Майлзу или Диксону нельзя рассказывать, что он знает и тем более подозревает. Они разболтают всем, и тогда его обязательно или прирежут, или предложат самому покончить с собой. Его трясло, будто на него уже набрасывают петлю. Боже правый...

Диксон поднялся и, неловко отводя глаза, спросил:

– Чего-нибудь прислать?

– Кроме ножовки, конечно, – ввернул Майлз.

Касс оставил эту глупость без внимания, наблюдая, как на типичной для дипломата невозмутимой физиономии Диксона проступают сомнение и антипатия. Неприязнь, смешанная с неуверенностью и ощущением неспособности что-либо предпринять. Диксон подумал, что, взяв в разговоре дружелюбный, утешительный тон, он, возможно, одним этим как бы протянул руку кому-то чуждому, недоброжелательному. Но здравый смысл возобладал, и при реплике Майлза он поморщился, словно тот испортил воздух за обеденным столом.

– Не унывай, Касс, – добавил Майлз. – Попадешь домой... рано или поздно.

Конвоир выпустил их из тесной комнаты. Касс жадно докуривал сигарету. Дым застревал в горле, душил его. Ему было страшно – Господи, они же... Его затрясло. Если уж Диксон с ходу допускал, что он действительно совершил приписываемое ему преступление, это автоматически выбрасывало его за рамки СИС. Он был за чертой. Инсценировка убийства была такой умной – такой ужасной и такой умной. Кто станет спасать сексуального убийцу, кто за него вступится, кто не позволит его повесить?..

Отсюда политические, дипломатические последствия; вопрос умиротворения – ему отводилась роль жертвенного ягненка.

Махнул рукой по столу, будто сметая пауков или тараканов. Жестяная пепельница с жалобным звоном отлетела в угол комнаты. Касс в страхе глядел на окно под потолком и льющийся из него жемчужный свет. Казалось, вся Индия отпрянула от него.

Из-за рабочего стола в большие окна во всю ширь открывались Коннот-плейс и разбегающиеся колесными спицами правительственные здания. Призванный увековечить английское владычество импозантный ансамбль с парламентской Ротондой в центре, названный Нью-Дели. "О, благодарим тебя, сагиб, ты пришлешь сюда сэра Эдвина Лаченса перепланировать наш город – благодарим тебя, сагиб". Индусы всегда были способны выражать благодарность угнетателям, оставаясь внутри своеобразной нирваны, как прозрачной сеткой отгораживающей их от сегодняшних неприятностей. Глядя вниз, он не увидел почти никаких индийских примет – город упрямо оставался неизгладимо английским: парламент, военный мемориал, Парламент-стрит, Куин-Виктория-роуд, скучные прямоугольники воды и аккуратные, чужие глазу газоны.

На столе лежали первые отрывочные сообщения о взрыве в воздухе реактивного самолета компании "Эйр Индия" и о гибели предположительно более восьмидесяти человек. По другую сторону стола невозмутимо курил сигарету его брат. Над ними, гоняя густой влажный воздух, медленно вращались огромные лопасти традиционных британских вентиляторов.

Он снова повернулся к окнам – садившееся солнце покрыло тусклой позолотой храмы Лакшми Кали и Будды. Затем Ротонда и "Ворота Индии" [4] решительно вернули его ко временам английского владычества. Указав жестом на сообщение об авиакатастрофе, раздраженно заметил:

– Без этого я мог бы и обойтись.

Его брат, выше ростом и стройнее него, улыбаясь, возразил:

– Ты должен побывать там... на месте катастрофы. Нельзя бросаться такой возможностью для паблисити.

– Но я вечером должен быть на совещании партийной фракции, Пракеш. Некоторым из этих старых дураков нельзя доверить ни одного мало-мальски важного решения!

– Тогда, В.К. ... доверь мне позаботиться о твоих интересах...

– Если бы только этот старый хрен Чопри подписал заявление об отставке!..

– Наш уважаемый премьер-министр цепляется не только за жизнь, В.К. Но, братец, как он может подписать? Он же в коматозном состоянии.

– Тогда президенту следует немедленно назначить выборы. Какой смысл ждать, когда Чопри загнется... или очухается, чтобы поставить свою подпись?

– Спокойно, В.К. Несколько дней, всего несколько дней. Все идет так, что лучше не придумаешь. Ты отправляешься в Пенджаб и с печально-торжественным видом смотришь в камеры. Оставь совещание на меня.