Достопочтенный Школяр - ле Карре Джон (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
В статье «Голден Ориент» о жене говорилось, как о «деловом партнере в начале его карьеры». Читая между строк, Джерри догадался, что она была одной из девушек с танцплощадки «Ритц».
Рев толпы нарастал.
– Ты поставил на нее, Уэстерби? Ты поставил на нее, парень? – Шотландец Клайв Портон наседал на Джерри, пот буквально лил с него градом (а все – спиртное!) – Это же такая лошадь, черт меня побери! Даже при таких ставках все-таки можно кое-что выиграть! Ну, давай-давай, это верняк!
Объявили старт, это избавило Джерри от необходимости отвечать. Шум на мгновение захлебнулся, потом снова набрал силу и взмыл к небу. Вокруг слышны то и дело повторяемые имена и номера лошадей. Старт, и лошади рванули вперед. Первые двести метров всегда подождите: скоро на смену безмятежному спокойствию придет отчаянная борьба.
Когда лошадей на рассвете выводят на выездку, вспомнил Джерри, копыта обматывают тряпками, чтобы не потревожить сон обитателей окрестных домов. Бывало, в давние времена, в перерыве между военными очерками и похмельем, Джерри иногда вставал рано утром и приходил сюда просто посмотреть на лошадей. Если ему везло и он встречал здесь кого-нибудь из своих влиятельных (в здешнем мире) друзей, он возвращался вместе с ними в многоэтажные конюшни с кондиционированным воздухом, чтобы посмотреть, как четвероногих нежат и лелеют. Днем шум транспорта полностью заглушал конский топот, и сверкающие в лучах солнца лошади, плотной группой бежавшие по дальней стороне скакового крута, казалось, медленно и совершенно беззвучно продвигались вперед, как будто плыли по изумрудно-зеленой реке.
– Моя все время впереди, – не очень уверенно объявил Клайв Портон, наблюдая за заездом в бинокль. – Фаворит не подводит. Великолепно. Отлично сработано, отлично.
Лошади пришли к последнему повороту перед выходом на финишную прямую.
– Ну же, ну, постарайся! Эй, ты, кретин, а плетка у тебя зачем? – пронзительно кричал Портон.
Теперь уже даже невооруженным глазом было видно, что вперед выходит серо-голубой жокей Счастливчика Нельсона и что остальные участники заезда уважительно уступают ему дорогу. Еще один жеребец попытался составить ему конкуренцию, но сдался и отстал. Лошадь, на которую ставил Портон, отставала уже на три корпуса, хотя жокей изо всех сил старался ее подогнать.
– Не согласен! – орал Портон. – Где распорядитель, черт побери? Этого коня придержали! Я впервые в жизни вижу, чтобы коня так бесстыдно сдерживали!
Когда Счастливчик Нельсон грациозно пересек финишную линию, Джерри снова быстро перевел взгляд направо и вниз.
Дрейк Ко не выказал никаких эмоций. И это не была просто восточная невозмутимость: в этот миф Джерри никогда не верил. Безусловно, это не было безразличием. Господин Дрейк Ко просто наблюдал за вполне устраивающим его развитием событий: войска торжественно проходят мимо, держа равнение на него. Невероятная жена стояла рядом, по ее спине тоже нельзя было ни о чем догадаться, кроме того, что после всех трудностей и битв, которые выпали на ее долю, сейчас наконец исполняют гимн в ее честь. На долю секунды она напомнила Джерри старушку Пет в молодые годы. «Пет выглядела точно так же, – подумал Джерри, – когда какая-нибудь лошадь Самбо, его гордость и надежда, приходила к финишу одной из последних. Она стояла точно так же и не сдавалась, несмотря на неудачу».
Церемония вручения призов била моментом, когда можно было предаться воспоминаниям.
Хотя нигде не было буфета, где угощали бы пирожными (как это обычно бывает на деревенском празднике где-нибудь в Англии), солнце, несомненно, светило гораздо ярче, чем могли бы надеяться самые оптимистичные организаторы праздника туманного Альбиона; серебряные кубки были гораздо роскошнее маленького поцарапанного кубка, вручаемого эсквайром победителю в заезде на три круга. Шестьдесят полицейских в форме, возможно, тоже выглядели немножко претенциозно, но благородная дама в шляпе «тюрбан» (такие были в моде в тридцатые годы нашего столетия), важно восседавшая во главе длинного стола, покрытого белой скатертью, была такой приторно-слащавой и высокомерной, что самый взыскательный сторонник соблюдения традиций своей родины не мог бы пожелать ничего лучшего. Дама хорошо знала, что полагается делать в таких случаях. Дрейк Ко и его жена, оба широко улыбаясь (Ко по-прежнему был в берете), выступили из группы болельщиков, бурно выражавших восторг, и Ко принял кубок в свои руки. Все это произошло так быстро, что фотограф оказался застигнутым врасплох и не успел их сфотографировать. Ему пришлось просить всех присутствующих повторить торжественный аккорд церемонии. Это вызвало немалое неудовольствие со стороны благородной дамы, и Джерри сквозь гомон праздной толпы зрителей уловил слова «чертов зануда», произнесенные немного манерно и нараспев. Наконец Ко получил кубок в руки, а благородная дама приняла букет гардений, которые стоили не меньше шестисот долларов, с таким видом, словно делает кому-то одолжение: Восток и Запад вернулись каждый в свой мир, к своему раздельному существованию.
– Будете писать о нем? – благосклонно переспросил капитан Грант.
Они неторопливо шагали к трибунам.
– М-мм, по правде сказать, да, – признался Джерри с улыбкой. – Как-то очень неожиданно он преподнес всем этот сюрприз, вы не согласны?
– О да, Дрейк в этом заезде несомненно заткнул всех за пояс, – сухо откликнулся Грант. – Вы очень ловко его разгадали. Лучше, чем мы. Хотите поговорить с ним?
– Поговорить с кем?
– С Ко. Пока он еще не пришел в себя после победы. Может быть, вам удастся кое-что из него вытянуть, – добавил Грант с все той же доброжелательной улыбкой. – Пойдемте, я вас представлю.
Джерри не колебался ни минуты. Как у репортера, у него были все основания сказать «да». Как у шпиона – трудно сказать. Иногда в Саррате говорят, что ничто на самом деле не представляет угрозы, пока не начинаешь о ней думать.
Окружавшие Ко его друзья и знакомые стояли, рассматривая кубок. Доносился громкий смех. В центре, ближе всего к победителю, стоял тот самый толстый филиппинец со своей красавицей, и Ко дурачился с девушкой, целуя ее то в одну, то в другую щеку. Все вокруг смеялись – кроме жены Ко, которая нарочно отошла в сторону и начала разговор с женщиной-китаянкой ее возраста.
– Это Арпего, – шепнул Грант на ухо Джерри, указывая на толстяка филиппинца. – Он владеет всей Манилой и большинством островов вокруг.
Брюшко Арпего нависало над брючным ремнем, как будто он засунул себе под рубашку большущий камень.
Грант не пошел сразу к Ко, а обратился к плотному китайцу с вкрадчивым выражением лица, который, судя по всему, занимал должность помощника или секретари. Джерри, ожидая, стоял в стороне. Толстяк китаец подошел в сопровождении Гранта.
– Это господин Тиу. – негромко сказал Грант. – Господин Тиу, разрешите представить вам господина Уэстерби, сына того самого Уэстерби.
– Вы хотите говорить с господином Ко, мистер Уэсби?
– Если это удобно.
– Разумеется, удобно, – ответил Тиу, явно пребывая в состоянии эйфории. Он беспрестанно размахивал своими пухлыми руками на уровне живота. На правом запястье сверкали золотые часы. Пальцы на руках слегка согнуты, как будто хотят удержать воду. Тиу весь блестел и лоснился, и практически невозможно было определить его возраст: можно было дать и тридцать, и шестьдесят. Господин Ко победить на скачках, теперь все удобно. Я приводить его сюда. Ждите здесь. Как имя вашего отца?
– Самьюэл, – ответил Джерри.
– Лорд Самьюэл, – уточнил Грант сурово.
– Кто это? – тихо спросил Джерри, когда толстяк Тиу вернулся к шумной толпе китайцев.
– Мажордом в доме Ко. А заодно управляющий, секретарь, носитель портфеля, приближенное лицо, а также специалист по улаживанию всяческих дел. Он при Ко с самого начала. Они во время войны вместе бежали от японцев.
