Санкция Айгер - "Треваньян" (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
В приготовления такого типа он никогда особо не верил. Объекты санкций всегда прибегали к подобным мерам и всегда тщетно. Его неверие было вполне обоснованным. Пока он ворочался и находил удобную позу, чтобы хоть немножечко поспать, он оказался прямо поверх пистолета, быстро извлечь который из-под спального мешка было просто невозможно.
Должно быть, он задремал, потому что совершенно явственно вздрогнул, когда, не раскрывая глаз, почувствовал в комнате свет и движение.
Он открыл глаза. Дверь была настежь раскрыта, и человек – Биде – был отчетливо виден в рамке желтого прямоугольника. Пистолет в руке Биде сверкнул серебром на фоне черного края двери, когда француз осторожно прикрыл ее за собой. Джонатан не шелохнулся. Он почувствовал, как его собственный пистолет уперся ему в поясницу, и проклял злую судьбу, которая его туда засунула. Темная фигура Биде приблизилась к кровати.
Хотя Джонатан заговорил тихо, казалось, что его голос заполнил собой всю комнату, погруженную во тьму.
– Не двигайтесь, Жан-Поль.
Биде замер, не понимая, откуда исходит голос.
Джонатан понял, как ему нужно разыграть эту партию. Он должен продолжать говорить тихо, властно, монотонно.
– Я прекрасно вас вижу, Жан-Поль. И без колебаний убью вас при малейшем движении вопреки моей команде.
– Да. – Голос Биде был хриплым от страха.
– Справа от вас ночник. Нащупайте его, но не включайте, пока я не скажу.
Послышался шорох, потом Жан-Поль сказал:
– Нащупал.
Джонатан, не меняя монотонной интонации чревовещателя, все же понял, что долго блефовать ему не удастся.
– Включите лампу. Но не оборачивайтесь. Продолжайте смотреть на свет. Поняли? – Джонатан не решался сделать лишнее движение, необходимое для того, чтобы вытащить руки из спальника и нашарить пистолет. – Поняли, Жан-Поль?
– Да.
– Тогда так и делайте, только медленно. Давайте! – Джонатан понял, что это не сработает!
И был прав. Биде сделал, как ему велели, только отнюдь не медленно. В то мгновение, когда комната залилась ослепительным светом, он развернулся к Джонатану и навел пистолет туда, где тот лежал самым неподобающим образом в своем коконе из гагачьего пуха. Он смотрел на Джонатана, и в его взгляде примерно поровну было страха и ярости.
Очень медленно, Джонатан поднял руку, не вынимая ее из мешка, и направил указательный палец на Биде, который, сглотнув, понял, что выпуклость на мешке направлена ему прямо в живот. В течение нескольких секунд ни один не шевельнулся. Джонатана прямо-таки бесило, что его настоящий пистолет довольно болезненно давит его под плечо. Но он улыбнулся.
– В моей стране это называется “мексиканская ничья”. Кто бы из нас ни выстрелил первым, умрут оба.
Джонатан не мог не оценить самообладания Биде.
– И как же обычно выходят из такой ситуации? В вашей стране?
– По традиции оба должны убрать пистолеты и все обговорить. Таким образом было спасено немалое количество спальных мешков.
Биде рассмеялся.
– У меня не было намерения стрелять в вас, Джонатан.
– Извините. Вероятно, меня сбил с толку ваш пистолет, Жан-Поль.
– Я только хотел произвести на вас впечатление. Может быть, испугать. Не знаю. Это был жест глупца. Пистолет даже не заряжен.
– В таком случае, вас не затруднит бросить его на кровать?
Биде на мгновение замер, потом весь обмяк, ссутулился и уронил пистолет на кровать. Джонатан медленно приподнялся на локте, продолжая указывать на Жан-Поля пальцем, спрятанным в мешке, просунул вторую руку под мешок и извлек пистолет. Когда Биде увидел, как из-под водонепроницаемой ткани показалась рука с пистолетом, он пожал плечами, чисто по-галльски изображая покорность судьбе.
– Вы очень смелый, Джонатан.
– Просто у меня иного выбора не было.
– В любом случае, вы очень изобретательны. Но в этом не было никакой надобности. Как я уже сказал вам, мой пистолет даже не заряжен.
Джонатан выбрался из мешка и подошел к креслу, в которое уселся, не отводя пистолета от Биде.
– Хорошо, что вы решили не стрелять. Я бы чувствовал себя полным идиотом, если бы мне пришлось, согнувши палец, орать “пиф-паф!”.
– Разве не оба должны убрать оружие после этой самой мексиканской... как ее?
– Никогда не верьте гринго. – Джонатан обрел спокойствие и уверенность. Было ясно одно – Жан-Поль был непрофессионалом. – Вы пришли сюда с какой-то целью, я полагаю?
Жан-Поль смотрел на собственную ладонь, водя большим пальцем по ее линиям.
– Я думаю, что мне надо вернуться к себе в номер, если вы не против. – Он отвернулся. – Я и так уже выставил себя перед вами полным ослом. Я ничего не добьюсь, усиливая это впечатление.
– Мне кажется, я имею право на некоторые разъяснения. Ваш визит в мою комнату был... несколько необычен.
Биде тяжко уселся на кровать, ссутулившись, пряча глаза, и были в его облике такая тоска и подавленность, что Джонатана ничуть не встревожило, что Биде теперь вполне мог дотянуться до своего пистолета.
– Нет в мире ничего более жалкого и смешного, Джонатан, чем разъяренный рогоносец. – Биде печально улыбнулся. – Никогда не думал, что окажусь в роли Панталоне.
Джонатана охватило неприятное смешанное чувство жалости и презрения, которое он всегда испытывал к людям, психологически слабым, в особенности к тем, кто не мог самостоятельно совладать со своими интимными проблемами.
– Я и так уж выставил себя перед вами в самом смешном свете, и больше терять мне нечего, – продолжал Биде. – Полагаю, вы уже в курсе моих физических недостатков. Анна взяла за правило посвящать в них всех своих жеребцов. Это их почему-то еще больше распаляет.
– Вы ставите меня в неловкое положение, Жан-Поль, вынуждая заявить о моей непричастности.
Жан-Поль посмотрел на Джонатана так, будто его вот-вот вырвет.
– Не трудитесь.
– Пожалуй, потружусь. Нам вместе участвовать в восхождении. Давайте скажем просто: я не спал с Анной и не имею ни малейших оснований полагать, что мои поползновения на сей счет встретили бы что-нибудь, кроме презрительной усмешки.
– Но прошлой ночью...
– Что прошлой ночью?
– Она была здесь.
– Откуда вам это известно?
– Мне было одиноко без нее... Я искал ее... Я слушал у вашей двери. – Он отвернулся. – Это самое омерзительное, да?
– Да. Вчера ночью Анна была здесь. Я встретил ее в холле и предложил ей выпить. Любовью мы не занимались.
Жан-Поль с рассеянным видом взял свой пистолет и, разговаривая, вертел его в руках. Джонатан не ощущал опасности – он уже не рассматривал Жан-Поля как потенциального убийцу.
– Неправда. Она вчера совокуплялась. Я ее трогал. Я могу определить по...
– Я не желаю об этом слушать. Клиническое любопытство мне чуждо, а здесь не исповедальня.
Жан-Поль вертел в руках маленький итальянский автоматический пистолет.
– Не нужно мне было приходить сюда. Я повел себя весьма вульгарно и тем самым оказался хуже Анны, которая вела себя всего лишь аморально. Позвольте списать это на стресс, вызванный предстоящим восхождением. Мне казалось, что, если Анна увидит, как я штурмую гору, до которой очень немногие мужчины осмелятся даже дотронуться... это могло бы... как-то... Не знаю. Как бы то ни было, все оказалось лишь несбыточной надеждой. – Он посмотрел на Джонатана глазами побитой собаки. – Вы меня презираете?
– Мое восхищение вами обрело новые границы.
– Вы хорошо строите фразу. Но у вас же есть одно неоспоримое интеллектуальное преимущество – вы бесчувственны.
– Вы мне верите насчет Анны?
Жан-Поль печально улыбнулся.
– Нет, Джонатан, я вам не верю. Я рогоносец, но не дурак. Если бы вам нечего было меня опасаться, тогда с какой стати вы улеглись бы на пол в ожидании, что я приду мстить вам?
Этого Джонатан объяснить не мог и даже не старался.
Жан-Поль вздохнул.
– Что ж, я вернусь к себе и буду сгорать от стыда в одиночестве, а вы будете избавлены от необходимости жалеть и презирать меня.
