Ночной администратор - ле Карре Джон (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
На Гудхью накатила волна самообличения: ведь Пэлфрей его предупреждал, а он не придал значения. «Даркер готовится отбить свои прежние позиции, – говорил Пэлфрей. – Он рвется вперед под американским флагом».
– Рекс, – так громогласно рявкнула Барбара Вандон, что Гудхью чуть не подпрыгнул в кресле, – мы имеем дело с глобальным перераспределением геополитических сфер влияния которое происходит прямо у нас под боком, на заднем дворе, а дело поручено непрофессионалам. Они бегают с мячом в то время, когда следовало бы его отпасовать, они не умеют мыслить масштабно. То, что картели распространяют наркотики, это отдельный вопрос. Есть специальные люди, которые должны заниматься этой проблемой. Мы с этим живем, Рекс. И дорого за это платим.
– О, по высшей ставке, Барбара, насколько известно, – мрачно согласился Гудхью. Но даже после четырех лет, проведенных в Лондоне, Барбара Вандон была совершенно невосприимчива к иронии. Она продолжала:
– Картели заключают договоры друг с другом. Закупают военную технику, тренируют своих парней, согласуют свои действия. Это, Рекс, уже совсем другая игра. Суть не в том, что кто-то в Южной Америке помогает картелям. Суть в том, что картели, объединяясь, приобретают силу. Это же ежу понятно. Полиции тут делать нечего, гнаться не за кем, стрелять не в кого. Тут геополитика, Рекс. Поэтому мы должны пойти в парламент и сказать: «Ребята, мы подчиняемся обстоятельствам. Мы переговорили с уголовной полицией, и она любезно устранилась. В свое время она сделает свое дело – это ее право и долг. А пока ситуация сложная. С геополитическим подтекстом, со множеством острых углов – и поэтому явно входит в компетенцию „чистой разведки“. Испытанные и верные специалисты из „чистой разведки“ готовы к решению самых сложных проблем геополитического характера».
Она, кажется, кончила и, подобно актрисе после удачного представления, повернулась к Марджорэму, как бы желая спросить: «Ну как я тебе?» Но Марджорэм остался благожелательно-равнодушным к ее страстной речи.
– Я думаю, в словах Барбары много верного, – проговорил он с честной и открытой улыбкой. – Конечно, мы не будем возражать против перераспределения обязанностей между службами. Но решение принимать не нам.
Лицо Гудхью окаменело. Руки безжизненно лежали на столе, не повинуясь хозяину.
– Да, – согласился он. – Решение принимать не вам, а Координационному комитету, и никому другому.
– Председателем которого является ваш шеф, а вы, Рекс, секретарем, основателем и главным благодетелем, – напомнил Марджорэм с неизменной улыбкой. – И, если можно так выразиться, моральным арбитром.
Но на Гудхью невозможно было воздействовать лестью, даже такому признанному миротворцу, как Нил Марджорэм.
– Перераспределение обязанностей, как вы это называете, ни при каких обстоятельствах не может осуществляться самими конкурирующими агентствами, Нил, – сурово произнес он. – Даже предположив, что уголовная полиция готова покинуть поле, в чем лично я весьма сомневаюсь, агентства не вправе делить между собой обязанности без комитета. Именно для этого и существует общее руководство. Спросите у председателя, – кивнул он в сторону своего начальника.
Никто не произнес ни слова, пока начальник Гудхью не издал какой-то клокочущий звук, в котором нашли выход сомнение и раздражение вместе с легкой отрыжкой.
– По всей видимости, Рекс, – сказал он подчеркнуто гундося, подобно консерваторам с первых скамей, – если братишки собираются прибрать «Пиявку» к рукам со своей стороны, нам, с нашей – хочешь не хочешь – остается спокойно обдумать, следовать ли их примеру. Как иначе? Я говорю если, потому что наше обсуждение – неофициальное. На официальном уровне пока ничего не предпринималось. Ведь так?
– Если и не так, меня в известность не поставили, – холодно ответил Гудхью.
– Эти чертовы комитеты поворачиваются так медленно, что до Рождества мы не получим ответа. Рассуди, Рекс. У нас ведь есть кворум. Вы, я, Нил. Мы можем сами все решить.
– Слово за вами, Рекс, – приветливо сказал Марджорэм. – Вы у нас законодатель. Если вы не можете что-нибудь переделать, то кто же может? Ведь схема контактных параллелей придумана именно вами: уголовная полиция завязана с уголовной полицией, шпионы со шпионами, никто друг с другом не перекрещивается. Мы назвали ее «словом Гудхью», и справедливо назвали. Вы продали эту идею Вашингтону, получили поддержку кабинета, провели в жизнь. «Тайные агентства новой эры» – так, кажется, называлось ваше исследование? Мы только подчиняемся неизбежности, Рекс. Вы выслушали Барбару. Если речь идет о выборе между изящным маневром и жестким столкновением, я всегда выбираю первое. Не следует попадать в собственную ловушку.
Гудхью уже весь кипел. Но он был достаточно искушен, чтобы позволить своим чувствам вырваться наружу. Он заговорил спокойно и взвешенно, глядя в лицо Нилу Марджорэму. Он сказал, что рекомендации, данные Координационным комитетом своему председателю, – новый кивок в сторону шефа – были приняты на пленарном заседании, а не рабочей группой. Он сослался на то, что комитет признал перегруженность Ривер-Хауз и указал на целесообразность передачи ряда полномочий, а не возвращения прежних. И министр с этим согласился. «Если только за ленчем вы не поменяли свою позицию», – обратился он к шефу, хмуро взирающему на него из-за сигарного дыма.
Он добавил, что, по его сугубо личному мнению, в расширении полномочий нуждается именно полиция, чтобы иметь возможность эффективно решать стоящие перед ней задачи. В заключение он сообщил, пользуясь конфиденциальностью встречи, что считает работу экспертов по изучению снабжения – не соответствующей современным требованиям и подрывающей авторитет парламента. На следующем заседании комитета он намерен внести предложение об организации проверки ее деятельности.
После этого он скромно, как в церкви, сложил руки, словно говоря: «я выразил свое мнение», и стал ждать взрыва.
Взрыва, однако, не последовало.
Шеф Гудхью извлек из-за нижней губы кусочек зубочистки, не отрывая взгляда от платья Хейзел Банди.
– Ну что ж. О'кей, – выдавил он из себя, избегая смотреть на кого-либо. – Интересно. Спасибо. Приму к сведению.
– Да, действительно, есть пища для размышления, – легко согласился Голт. И улыбнулся Хейзел Банди, которая ему не ответила.
Нил Марджорэм, казалось, не мог выглядеть более благодушно. Спокойны и ясны были его правильные черты, столь явно свидетельствовавшие о нравственных достоинствах человека.
– Есть минута, Рекс? – сказал он, когда все ушли.
И Гудхью решил, прости его Господь, что после недавней словесной дуэли Марджорэм хочет убедиться, что никакого неприятного осадка ни у того, ни у другого не осталось.
Гудхью гостеприимно пригласил Марджорэма в свой кабинет, но тот был слишком тактичен, чтобы согласиться. «Рекс, вам нужно проветриться, чтобы остыть. Давайте прогуляемся».
Был солнечный осенний полдень. Листья на деревьях отливали розовым и золотым. Туристы праздно прогуливались по тротуарам вблизи Уайт-холла. Марджорэм бросил на них отеческий взгляд. Да-да. Эстер, кажется, была права – движение в пятницу, в час пик, действительно очень сильное. Но Гудхью все отлично расслышал.
– Старушка Барбара немного завелась, – сказал Марджорэм добродушно.
– Интересно, кто ее так завел, – ответил Гудхью.
– Мы ее предупреждали, что с вами этот номер не пройдет, но она решила проверить.
– Чепуха. Вы же сами подбивали ее.
– А что нам было делать? Прийти к вам с протянутой рукой и сказать: Рекс, отдайте нам «Пиявку»? Всего-то одно дельце, Боже мой. – Они вышли на набережную Темзы, которая, по-видимому, и была целью их прогулки. – Можно лавировать, можно переть напролом, Рекс. Вы уж чересчур правильный человек. Это все потому, что зеркальная схема – ваше детище. Полицейский с полицейским, шпион со шпионом, а вместе – ни-ни. Вы не терпите полутонов, в этом ваша беда.
