Камни последней стены - Абдуллаев Чингиз Акифович (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
– Нужно продумать вопрос отъезда Барлаха, – напомнил Страус, – и сделать так, чтобы вместе с ним могли выехать и остальные.
– Вы думаете, они уедут из Германии? – понял Кардиган.
– А зачем им американские паспорта? – усмехнулся Страус. – Конечно, уедут. Если это бывшие сотрудники «Штази», им не следует оставаться в Германии.
– Мы проверили всю группу полковника Хеелиха, – напомнил Данери. – Четверых уже нет в живых – Хеелиха, Вайса, Нигбура, Шилковского. Бутцман лежит в больнице. Двоих допрашивали в Пуллахе, но, по нашим сведениям, уже отпустили. Менарта и Вайсфлог. Отсутствует только Гайслер. Очевидно, именно он и является информатором Барлаха, – в этом уже нет почти никаких сомнений.
– У вас есть его фотографии?
– Есть, – кивнул Данери. – Мы раздадим их всем сотрудникам. Из Мюнхена и Гамбурга вызваны дополнительные силы. Место встречи Барлаха будет оцеплено военнослужащими, переодетыми в штатское. У них будут фотографии Барлаха и Гайслера. На всякий случай командиры подразделений будут иметь полный набор фотографий всех живых офицеров группы Хеелиха – Бутцмана, Менарта и Габриэллы Вайсфлог.
– Надеюсь, вы объясните им, что стрелять ни в коем случае нельзя, – хмуро уточнил Страус.
– Конечно. Они знают, что речь идет об очень важной операции.
– Надеюсь, что знают, – пробормотал Страус. – Даже во времена Стены у нас не было такой важной операции. Если все пройдет нормально, это станет вашим большим успехом, Кардиган. Может быть, самым большим успехом в жизни.
Кардиган почувствовал, как раздвигаются губы в усмешке. Ему были приятны слова старого разведчика. Оставалось только получить наконец эти проклятые документы, из-за которых он уже столько времени сидел в Европе.
Москва.
8 ноября 1999 года
Была глубокая ночь. Они сидели в кабинете Осипова, продолжая обсуждать варианты.
– Мы готовы, – докладывал генерал Минулин. – Если завтра вечером не получим подтверждения от Дронго, то утром пошлем сигнал нашим людям.
– Все предупреждены? – поинтересовался Осипов.
– Вчера мы еще раз уточнили наши позиции, – осторожно подбирая слова, сказал Минулин. Он говорил так, словно его могли подслушать даже здесь, в кабинете одного из заместителей руководителя Службы внешней разведки страны.
– Американцы собираются десятого числа вывезти Барлаха из госпиталя вертолетом, – доложил Минулин, – у вертолетной площадки будет стоять наш человек, который прикрепит пластиковую мину к днищу вертолета. Когда они будут достаточно далеко, произойдет взрыв.
– Он уже подтвердил готовность?
– Конечно, – кивнул Минулин. – Мину мы ему уже передали. Другой «специалист» сейчас в Вюрцбурге. Получив наше подтверждение, он поедет в Нюрнберг. Позицию он уже выбрал. Его объектом должна стать Габриэлла Вайсфлог. Другой «специалист» – в Зуле. Он будет ждать Менарта на стоянке, рядом с его автомобилем. Как только Менарт подойдет и попытается завести мотор, машина взорвется. Мы могли бы применить более скрытые формы ликвидации, но нет гарантий, а в этом случае все будет решено за несколько секунд.
– Дальше, – мрачно потребовал Георгий Самойлович.
– Гайслера мы пока найти не можем. Но, по нашим сведениям, он не возвращался в Германию из Израиля. В Тель-Авиве есть небольшие проблемы. Мы нашли медсестру, которая согласна «решить» проблему Бутцмана. Но гарантии нет. Поэтому мы внимательно следим за больницей и ищем резервные варианты. Шилковский находится в Москве, и за ним уже наблюдает наш сотрудник. Но Шилковский сейчас на даче за городом.
– На какой даче? – не понял Осипов.
– У его жены есть дача, – пояснил Минулин, – он часто ездит с ней за город. Он ведь работает в компьютерной фирме, неплохо зарабатывает. И естественно, что когда купил «жигуленок», начал ездить к ней на дачу.
– Они оформили свои отношения?
– Нет. Но живут вместе. Ему все еще тяжело ходить.
– Ясно, – Осипов задумался. – С Шилковским все ясно, он в Москве. А вот с Бутцманом будет проблема. Вам нужно каким-то образом ее решить.
– Мы решаем, Георгий Самойлович, – сказал Минулин. – Думаю, сумеем решить.
Он не успел договорить, когда раздался телефонный звонок. Осипов взял трубку. Он не сразу понял смысл того, что ему сообщили. Затем побагровел. Потом переспросил. И наконец схватился за сердце, которое у него никогда не болело.
– Что случилось? – испуганно спросил Минулин, вставая. Он понял, что произошло нечто невероятное. Осипов, задыхаясь, открыл рот, и генерал Минулин услышал самое страшное сообщение за всю свою жизнь.
Берлин.
8 ноября 1999 года
Из полиции их отпустили поздно ночью. Двое полицейских дали показания, что он стрелял лишь в силу необходимости. Их отпустили, и они поехали в отель. Лариса мрачно смотрела на своего напарника. Когда они приехали, она спросила:
– Неужели ты вспомнил об обойме в эти доли секунды? Неужели ты принял решение так быстро?
– Что мне оставалось делать? – поинтересовался Дронго. – Ждать, когда этот полоумный убьет офицера полиции? Или выстрелит в тебя? Плохо, что все так получилось. Я не думал, что он разобьется. Видимо, выстрел раздробил ему кость, и от случившегося болевого шока он пошатнулся, а затем полетел вниз.
– Да, наверно. – Она все еще испытующе смотрела на него. Потом еще тише произнесла. – Вы герой не моего романа.
– В каком смысле? – не понял он.
– Как ты живешь с такими мозгами? – спросила Лариса. – Тебе, наверно, сложно. Умение так много работать, целиком отдаваться любимому делу. У меня так не получается.
– Женщины всегда более основательны, чем мужчины, – возразил Дронго. – Они справедливо считают, что работа не самое важное в жизни. У женщин всегда больше понимания чего-то глубинного, если хочешь, настоящего. Женщины не бывают коллекционерами, они редко имеют хобби. Вы более основательны. А мы отдаемся, как дети. Одни любят политику, другие – войну, третьи – деньги. У каждого из нас есть своя игрушка. Моя игрушка – работа. Это мой крест, который я буду нести всю свою жизнь.
– Тебе, наверно, так тяжело нести этот крест.
– Да, – сказал Дронго, – но иногда мне кажется, что так и должно быть. Кто-то должен выполнять эту работу, помогая людям, вселяя в них уверенность, что победа добра возможна, что зло бывает наказано и должно быть наказано. Кто-то должен этим заниматься каждый день и каждый час.
В этот момент раздался звонок мобильного телефона Ларисы. Она достала аппарат все с тем же умиротворенным видом и неожиданно замерла. Услышанная весть потрясла ее. Она вздрогнула, взглянула на Дронго.
– Что случилось? – поинтересовался Дронго.
– Они закрывают операцию, – прошептала бледная от ужаса Лариса. – В Москве случилось ЧП... – она хотела продолжать, но он неожиданно перебил ее:
– Пропал Шилковский, – кивнул Дронго. – Я так и думал.
– Что ты говоришь?
– Я думал, он исчезнет завтра. Но он молодец, решил не осложнять свою жизнь и ушел именно сегодня. Как позвонить Георгию Самойловичу на работу? Он, наверно, сейчас сидит в кабинете.
– Такие разговоры не ведут по мобильному телефону, – напомнила Лариса.
– Не страшно. Я не скажу ничего запретного.
Дронго взял аппарат и начал набирать номер телефона приемной Осипова. Он попросил дежурного офицера соединить его с генералом. Когда он услышал голос Георгия Самойловича, то не поверил, что это он. Глухой голос смертельно больного, уставшего человека.
– Что вам нужно? – спросил Георгий Самойлович. Сейчас он с ужасом думал, какую ошибку допустил. И даже не в отношении исчезнувшего Шилковского. Как мог он довериться этому неизвестному эксперту, который всего лишь частное лицо. Как вообще они могли доверить такую сложную задачу этому человеку? Ведь у них были свои эксперты. Правда, внутренний голос говорил ему и другое, напоминая об Андрее Константиновиче, который попал под машину и не сумел выполнить задание. Но Осипову сейчас было не до внутреннего голоса.
